Последняя ночь с принцем - Романова Галина Владимировна - Страница 46

Они вошли в первый подъезд наугад и тут же поспешили в другой.

Нужная им квартира располагалась на втором этаже, и, как и предполагалось, им никто не открыл.

– А чего ты ждала? – хмыкнул Серега ей в затылок.

Вся ее затея от начала до конца казалась ему авантюрной. Но не станешь же спорить с любимой женщиной! Ждал и добивался ее столько лет, и, как раз в тот момент, когда она наконец чуть скосила взгляд в твою сторону, спорить? Глупо! Он бы пешком пошел на край света, если бы она того захотела.

Рита отошла от двери, обитой железным листом. Минуты три бездумно на нее поглазела и снова принялась терзать кнопку дверного звонка.

– Рита, там никого нет, – спокойно проговорил Серега и, не обращая внимания на ее сердитый взгляд, пожал плечами. – Надо как-то по-другому.

– Как?! – воскликнула она, едва не плача.

Вся ее затея, как и предрекал Пирогов-сын, катилась в тартарары. Казалось, она приедет в этот город, зайдет в дом, где Эдик жил когда-то, подойдет к двери его квартиры, и все сразу встанет на свои места.

Ничего и никуда не встало. Приехали, вошли в подъезд, поднялись на этаж, позвонили в квартиру и… тупик. Что могла ей рассказать эта убогая, обитая железом дверь?! Куда подевался Кораблев, выписавшись из квартиры?! Ага, давай, слушай…

– А как нужно по-другому, Сереж? – На него она смотрела в случаях крайней необходимости, неловкость от собственных слов ей жутко мешала и путала все хорошие и верные мысли про Кораблева.

– Ну, я не знаю… – Он снова пожал сильными плечами и, сделав шаг в сторону соседней двери, проговорил: – Хотя бы вот так!

И он постучал в нее крепко сжатым кулаком. Раз, другой, третий.

– Тоже никого! – разочарованно ахнула Рита. – Они что же, всем подъездом снялись, как цыганский табор?!

Серега, ничего не ответив, перешел к следующей двери и снова постучал.

Дверь открылась почти сразу, и оттуда на них глянуло совершенно удивительное создание. Удивительное в плане половой принадлежности, потому как человеку на вид оказалось лет девяносто, никак не меньше. Волос на голове было с десяток, одежда напоминала как женский халат, так и мужскую байковую рубаху огромного размера. Застежка, во всяком случае, была на правую сторону, что наводило на размышления.

– Чего? – прокаркало создание опять-таки неопределенным голосом.

– Добрый день, – сказал Серега, ничуть не озадачившись. – Мы тут к вашему соседу приехали.

– Это к которому? – В мутных глазах человека мелькнул неподдельный интерес.

– К Кораблеву.

– К Эдьке, что ли?! Тю-ю, так нету его уже с год! Ищи ветра в поле! – невзирая на возраст, человек оказался достаточно разговорчивым. – А вы кто же такие?

– Родственники мы. Я его троюродный брат по линии отца, а это моя невеста. Давно с Эдиком не виделись. Оказались проездом в вашем городе, решили вот его навестить, а тут такое дело. – Серега врал вдохновенно, улыбаясь, заглядывал в глаза, и оттого ему хотелось верить.

Сосед Кораблева, или соседка, Пирогову-младшему поверил.

– Заходите, что ли, братья с сестрами, – фыркнуло создание и широко распахнуло дверь в свои чертоги. – Чего уж столбами-то стоять в подъезде…

В квартиру Рита входила с опасением, и, как оказалось, не напрасно. Опасности подстерегали на каждом шагу. Между ног сновали с десяток кошек. Кучи мусора щетинились обломками палок и арматуры. Не знай она, что квартира находится на втором этаже, всерьез заподозрила бы хозяина жилища в подкопе.

– Садитесь. – Человек махнул неопределенно рукой куда-то в сторону странного топчана, по виду больше напоминающего ресторанный разделочный стол, правда с укороченными ножками.

– Спасибо, мы как-нибудь так… – неопределенно ответил Серега, с сочувствием поглядывая в сторону Риты. – Так что там случилось с моим братом? Нам ведь даже переночевать негде! Проездом мы…

– Да помню я, не такой дурак! – воскликнул человек, причислив себя своим заявлением к сильной половине человечества. – Только не знаю я, где Эдька! Жил, жил, потом как сквозь землю провалился! Я тут с паспортисткой нашей балакал, говорит, выписался он, но за квартиру платит исправно. А че, сейчас все можно! Можно с десяток квартир иметь, а не прописываться. Это в наше время так было нельзя, а сейчас все можно… Так Эдька за хату платит, да! А жить не живет, так-то… А щас так можно…

Сосед Кораблева бесцельно блуждал по единственной комнате, вспархивая тонкими ручками, болтающимися в широких рукавах байковой рубахи, и повторял без конца одно и то же. На гостей он почти не смотрел, успевая либо пнуть подвернувшуюся ему под ноги кошку, либо погладить. Все зависело от личных пристрастий и масти животного. Рыжих он любил больше, сделала вывод Рита минут через пять. Еще через две ее начало мутить и отчаянно захотелось на воздух. Но Серега упорно не хотел замечать окружающих их неудобств и вовсю пытался разговорить Эдькиного соседа.

Тот говорил. Говорил много, но все больше не по существу.

– Говорят, он на этой неделе был. А кто его видел-то? Марья слепая?

– Это которая? – проявил неожиданный интерес Пирогов-младший и отодвинулся от Риты, она проширяла ему весь бок.

– На первом, прямо подо мной живет. Ох и злыдня баба! Я говорю ей, ты, говорю, всех мужиков своих перехоронила! А все почему?! Потому что склочная и врунья! Она и про Эдьку врет. Нету его в городе! Ежу понятно, нету! Кабы был, зашел бы. А че? Он заходил. Даже корму иногда моим зверям давал. Котлеты там, сосиски, когда пропадали…

Потом пошел полный перечень того, что сплавлял добрый малый Эдька Кораблев несчастным голодным животным. Следом снова досталось Марье, врунье и стерве, каких мало. И снова о жилищной реформе, перепутавшей все в их государстве так, что найти никого невозможно.

Рита еле держалась на ногах от вони и духоты, забившей в этой квартире каждую щель и трещину в полу. Серегу тоже, видимо, проняло. Он подхватил ее под руку и поволок к выходу, прощаясь с хозяином уже на ходу.

– Меня сейчас вырвет! – простонала Рита, выбравшись на лестничную клетку. – Какой ужас!!! Как можно так… Ты куда?!

Она еле успевала бежать за ним по крутым ступенькам вниз. Думала, что Пирогов так же, как и она, жаждет глотнуть свежего воздуха. Но он вдруг остановился перед дверью на первом этаже и начал с силой жать на кнопку звонка.

Ага! Собрался в гости к Марье, отрекомендованной соседом как врунья и стерва.

Марья открыла им так же быстро, как и сосед сверху. Маленькая, юркая, с не по возрасту густыми волосами, собранными на затылке в пучок, и удивительно яркими карими глазами. На Марье был турецкий спортивный костюм и кружевной передник. Из квартиры тянуло сдобой и ароматом жарящегося мяса. Крохотные босые ступни хозяйки нетерпеливо приплясывали по ковровой дорожке, постеленной до самого порога прихожей.

– Здрассти, – пробормотала она, зорко оглядывая их поочередно. Вдруг сделала шаг им навстречу, шумно втянула воздух, принюхиваясь, и с тайным каким-то удовлетворением пробормотала: – Все ясно! Уже побывали у Васьки!

– Васька – это… – И Серегин палец потыкал воздух у себя над головой.

– Он, а то кто же здесь весь дом провонял! – фыркнула она презрительно. – А вы небось тоже по Эдькину душу?

– Тоже? А кто-то еще его спрашивал? – насторожилась мгновенно Рита.

– Спрашивал, спрашивал, – качнула Марья головой и подбоченилась. – То никого целый год, а то сразу повалили…

– А кто спрашивал-то? – Серега обезоруживающе улыбнулся. – Дело в том, что я его брат.

– Брат, ага. – Она хитро улыбнулась, обнаружив на впалых щеках неожиданные для ее возраста ямочки.

– Ага. Троюродный. По линии отца.

– Давай, давай, заливай дальше! – фыркнула Марья, сделавшись похожей на озорную девчонку. – Брат он, да еще троюродный, да по линии отца! Эдькин отец родного-то сына знать не хотел, станет он родство держать с седьмой водой на киселе. Так бы и сказали, что Эдька вам нужен, а то брат он! Девчонка-то его небось? Беременная, что ли? Ишь, зеленая какая…