Осколки ледяной души - Романова Галина Владимировна - Страница 31

– А у нас тут и мама твоя, и папа, – продолжала захлебываться восторгом будущая теща. – Мы подарки тут перебираем. Кажется, все уже купили. Ты не забыл, ваше сочетание уже через месяц.

Уже!!! Господи, как скоро-то!!!

Кирилл запустил пальцы свободной руки себе в волосы и с силой стиснул.

Все! Он пропал! Пропал окончательно и бесповоротно! Эти хитрые бледные бестии – Нюся и ее мамуся – вцепятся в него пираньями и уже никогда не отпустят. И станут ходить за ним по пятам. И караулить у дверей офиса. И маячить в витражах баров, где ему захочется отдохнуть вечерком. И карманы его брюк будут выворачивать и по записным книжкам шарить.

Это был приговор! И обжалованию, судя по всему, он не подлежал! Вряд ли найдется на небесах какой-нибудь архангел-адвокат, способный отвести от его буйной головы этот карающий, посягающий на его свободу меч.

– А Нюся-то где? – промямлил он, устав от сладкоречивой тещеньки.

– Нюсенька? А она... Она вышла в магазин. Ты позвони, Кирочка, ей на мобильный. Она очень будет рада. Очень!

– А уж как я-то буду рад, – едва не захлебнулся он сарказмом и положил трубку. – Дурак!

Это он уже о себе.

Дурак он, конечно же. Дурак, каких мало. Кидался из огня да в полымя. Куролесил из одного брака в другой, ничего для себя не черпая. И если в первых двух браках его избранницы были такими конкретно сексуально задурелыми, ум-м-м, то здесь!..

Нюся ответила почти сразу. Но, на удивление, была сдержанна и не в пример мамаше особых восторгов на предмет его звонка не выражала.

– Ты где, Кирилл? – строго, как завуч средней школы, спросила она.

– На работе вообще-то, – возмутился он вполне обоснованно. – А где я, по-твоему, должен быть? А ты где? Дома нет, на работе тоже.

На работу он ей не звонил и звонить не собирался. Еще чего! Но раз Таисия Павловна сказала, что дочечка пошлепала в магазин, значит, так оно и было.

– Я в магазине, – сдержанно ответствовала Нюся и чем-то для убедительности зашуршала. – Я... Я приготовила тебе подарок, Кирилл.

– Да? Спасибо. – Он помедлил и соврал: – Я тоже кое-что приготовил для тебя, дорогая.

Купит какую-нибудь безделицу по дороге. Теперь-то уж придется наведаться к будущей... нет, ну просто язык не поворачивается назвать ее женой. Надо же было так вляпаться! Детей с ней завести хотел, идиот. И тут вдруг его осенило, и Кирилл похолодел.

– Слушай, ты о каком подарке?

– Это сюрприз, – снова бесцветным голосом проговорила Нюся. – Скажу, когда увидимся.

– Скажешь?!

Господи! Неужели и правда она беременна?!

Нет! Нет! Нет!!!

Ну, не может быть судьба так несправедлива к нему, не может! Он не может, не хочет, не должен жениться на такой вот Нюське! На такой, когда существуют такие, как Татьяна Верещагина. Пускай не она – там гавань прочно зафрахтована Степкой, – но другие тоже имеются.

– Слушай! Ты не темни мне, ладно! Давай говори, увидимся не знаю когда. Ну! – Он старался говорить очень строго, может быть, даже грубо, чтобы не выдать трусливого холодка в желудке. – Нюся, говори! Я... Я требую!

– До вечера, Кирилл, – обронила Нюся и отключилась.

– Сука!!! – взревел Кирилл и так шарахнул трубкой о стол, что из-за перегородки тут же выглянула испуганная Шитина.

Шурочка успела переодеть колготки, поскандалить с Генкой и даже прочертить на его порочной физиономии пару царапин, поэтому пребывала в относительно хорошем настроении.

Рев Кирилла из-за тонкой стенки она услышала, еще когда тот разговаривал со своей очередной избранницей, и почти никак на него не прореагировала. Но когда он вдруг начал портить имущество, она решила вмешаться.

– Проблемы? – подняла она изумленно шелковистые бровки и выдвинулась из-за двери в комнату к начальству. – Что случилось, Кирилл? Вы так взволнованы! Что-то стряслось?

Произнося это, она подошла к его столу. Умело подошла, поигрывая бедрами и так выбрасывая длинные ноги, что он тут же позабыл и про Нюсю, и про обещанный ею сюрприз. Осторожно высвободила из его крепких пальцев трубку, оглядела ее внимательно. Послушала, дунула для чего-то туда, куда обычно было принято говорить, и вернула ее на аппарат.

– Нежнее нужно, Кирюша, еще нежнее, – пропела Шитина, стрельнув в него черными глазищами.

С ним она могла себе позволить нечто подобное, со Степаном – никогда. Кирилл был распутным вольнодумцем, и если бы не Генка, то кто знает, может, и уступила бы его натиску.

Натиск был что надо. Шурочка до сих пор внутренне содрогалась от воспоминаний.

Как это у него получилось тогда так ловко?..

Прямо раз – и она уже сидит на столе лицом к нему. Два – и ноги ее широко разведены в стороны, крепко обхватив его бедра. Три – и его руки у нее за пазухой. На четыре ей пора было возмутиться, что она, собственно, и сделала. А на пять врезала ему как следует. И дулась потом целый квартал, намеренно игнорируя его подписи на документах.

Дуться-то дулась, но не вспоминать не могла. И умению не могла не восторгаться. Мужик был что надо, не то что Генка. Только вот что-то с женщинами, как она справедливо отмечала не раз, ему ну никак не везло.

Двух первых его жен ей как-то при случае показали в ресторане подруги. Дамочки были откровенными дешевыми шлюшками, хотя и не без внешней привлекательности. Но таких вот откровенных, без шарма, стиля и глубокого внутреннего эго, она тихонечко презирала.

Увидев Кирилла с третьей избранницей, Шитина едва не лишилась чувств.

Девица была столь безлика, столь дурно сложена, так безвкусно одета, что представить себе Кирилла с ней в постели отказывалось даже ее буйное воображение. Бунтовало, и все тут. Он, кажется, ни о чем таком не догадывался и упорно двигал девицу к мысли о замужестве. Шурочка слышала через стену разговоры о кольцах, подарках и машинах с бубенцами. Слышала и продолжала недоумевать.

И тут вдруг...

И тут вдруг – сука?!

Чем же могла провиниться такая серая тихая мышь, что навлекла на свою невзрачную голову такой безудержный гнев? Шурочке стало интересно. Так интересно, что она позволила себе коснуться его плеча.

– Что-то случилось, Кирюша? Может, я могу помочь?

Кажется, сегодня она только и делает, что помогает. Придется требовать с них доплату за добрые дела. Шутка, конечно же, платят ей более чем достойно. Ее вполне устраивает. Геночку, кажется, тоже. Мерзавец скачет со службы на службу почти без выходного пособия.

– Шурочка, – Кирилл поднял на Шитину васильковые зовущие глаза. – Ты? Помочь? Мне теперь поможет только гильотина!

– Ну, прямо уж и так! – Она обошла стол, приблизилась к его креслу и вдруг совершенно неожиданно как для него, так и для самой себя присела на подлокотник. – Может, обойдемся без этого, а? Не хотите поделиться?

– Поделиться? – Кирилл вытаращился на ее коленки, едва прикрытые юбкой. – А чем я могу с тобой поделиться, Сашок? Тем, что не хочу жениться на этой...

– Мымре, – подсказала догадливая Шурочка и погладила Кирилла по волосам. – Кто же заставляет? Не женитесь! Я до сих пор не перестаю удивляться.

– Чему? – Ее узкое бедро было совсем рядом с его локтем, чуть развернись, и можно было бы и обнять ее.

– Как это вас угораздило связаться с такой?.. – она поискала подходящее слово, но оставила это на потом. – Хорошо вовремя прозрели и теперь...

– Что прозрел?! – Кирилл осторожно протиснул руку за Шурочкой и еще более осторожно пристроил ее на Шурочкиной талии. – Жениться-то все равно придется!

– Почему? – Его руку она убирать не стала.

– Не могу я так, понимаешь! Мать, отец, будущая теща, тесть, помолвка, подарки, гости. Все слишком далеко зашло! Обратный ход давать как-то уж больно неловко. Мерзко как-то. Тут она еще про сюрприз какой-то лопочет. А вдруг беременная, а?! Что тогда?! Что делать, Сашок, посоветуй?!

Послать к черту беременную женщину было гораздо хуже, чем просто женщину. Это понимал Кирилл, это понимала и Шитина. Но...

– Не нужно заранее драматизировать, Кирюша, – осторожно проговорила Шурочка, без устали наглаживая его непослушные жесткие кудряшки. – Сюрпризом может быть что угодно. Для начала нужно выслушать ее. Потом уже решать.