Ничто не вечно под луной - Романова Галина Владимировна - Страница 48

– А мне и не надо, – супруга собрала в кожаный футляр все металлические принадлежности и, грациозно поднявшись, пропела: – Зверю твоему жить недолго осталось, поверь мне. Не берусь предсказывать, что от него останется. Может, драный козел, а может, и вовсе ничего, но тучи, Генуся, собираются над твоей тупой башкой основательные.

– Что ты этим хочешь сказать? – Он вскочил, отшвырнув пинком шезлонг, и, судорожно сжав кулаки, угрюмо смерил взглядом ладную фигурку жены. – Если ты имеешь в виду сожженную машину, то в этом направлении работа уже ведется...

– При чем тут машина, Гена?.. При чем тут машина? – Она покачала головой. – Я ничего не буду говорить тебе, потому что знаю немного. И, если честно, из того, что знаю, мало что поняла. Но что-то подсказывает мне, что ты крепко облажался...

Она ушла в дом, оставив его в весьма расстроенном настроении. Подумать только, как он мог столько лет прожить с такой законченной сукой? Ведь всегда все обязательно испортит! Сидел он себе и сидел, наслаждался покоем, тишиной. Грелся в лучах теплого солнышка. Ну позволил себе пофантазировать немного, и что с того? Что, за это нужно обязательно так его опускать?

– Ты облажался, – вновь передразнил он супругу, умело копируя ее манеру разговора. – Дура чертова! Надоела...

Он походил по саду, пытаясь развеяться, но тревожное предчувствие не покидало его. Генка уже и выкупаться в бассейне успел, и партию в теннис сыграть с сыном, и даже за лопату схватился, пытаясь вскопать единственную клумбу, но все безрезультатно. Что-то точило его изнутри, изводя назойливым зудом, и мешало отвлечься.

К концу дня настроение его окончательно испортилось. Мрачно глядя на потемневшее небо, он все думал и думал над ее словами, но снизойти до расспросов не мог. Так уж было у них заведено: у нее – своя жизнь, у него – своя. Иногда, правда, когда интересы соприкасались, они могли немного побеседовать, как сегодня днем, но опуститься до того, чтобы попросить о помощи ни он, ни она не могли. Может быть, и могли, но никогда этого не делали.

Дверь веранды хлопнула, и на крыльце появилась его жена, облаченная в вечернее платье и сверкающая дорогими каменьями в ушах и на шее.

– Куда собралась? – угрюмо спросил он голосом, совершенно лишенным интереса.

– На встречу. Дети едут со мной. Не скучай, – она послала ему воздушный поцелуй, исполненный фальши, и отбыла с сыном и дочерью в неизвестном направлении.

– Давай, давай, – огрызнулся Генка, дождавшись, когда ворота за ее машиной плавно опустились. – Езжай. Может, еще что принесешь на хвосте. Тьфу ты, ведьма чертова!..

Он опорожнил четвертую банку с пивом и совсем уже было собрался пойти вздремнуть, когда внимание его привлек странный силуэт на дальней скамейке. Гена напряг зрение, пытаясь рассмотреть: кто бы это мог ему пригрезиться, но силуэт расплывался в вечерних сумерках, бередя и без того растревоженную душу.

– Вот суки! – дрожащим голосом прошептал он. – Наверняка соседские пацаны ерундой занимаются! Ну я вам сейчас!..

Он вернулся в дом. Достал из тайника охотничий карабин и, поддержав себя еще двумя глотками пива, побежал трусцой в глубь сада.

Силуэт между тем не исчезал, принимая все более отчетливые очертания мужской фигуры. Когда до скамейки оставалась какая-нибудь пара десятков метров, Гена сумел наконец рассмотреть в сидящем не кого-нибудь, а своего хозяина.

– Фу ты, черт! – обрадованно выдохнул он, подходя поближе, и в сердцах отшвырнул от себя оружие. – Думал, пацаны дурачатся. После них, сам ведь знаешь, то дерево сломанное, то скамейка раскуроченная. Здорово...

Они пожали друг другу руки и молча уставились на третьего. Тот стоял чуть в стороне, сложив руки на груди, где у него покоился на кожаном ремне небольшой портативный магнитофон.

– Какими судьбами? – поинтересовался Гена и нервно хохотнул: – Может быть, отдохнуть решил. Местных достопримечательностей отведать, так я это организую влет.

– Сиди, – остановил его повелительным жестом Шаталов-младший. – Я не отдыхать. Я по делу. Давай, Пипин, включай...

Парень послушно кивнул бритой головой, нажал кнопку магнитофона, и из динамика на Генку обрушился нервный голос незнакомого мужчины, взахлеб ведущего рассказ о своих злодеяниях. Поначалу Широухов даже и не понял, о чем идет речь, а поняв, затосковал. Вот что, значит, эта сука блудливая имела в виду! Знала все, курва такая, знала и не предупредила. Он бы сумел хоть какой-нибудь косяк придумать, чтобы отмазаться. А теперь на глазах у них разве сымпровизируешь?..

– Ну и как тебе? – с нехорошей улыбкой поинтересовался Шаталов-младший. – Впечатляет?

– Н-да-а, – Генка удрученно мотнул головой из стороны в сторону. – Какой базар, босс, лоханулся по вышке... Но ты пойми, – он приложил руку к сердцу. – Я из благих побуждений! Не надо было ее мужика в зоне валить, конечно... Но что сделано, то сделано. А баба эта тачку мою спалила, вот! Ну это ерунда, конечно. Я ей, если хочешь, еще две такие подгоню. За моральный ущерб, так сказать.

– Придурок, – почти нежно пропел его собеседник. – Ты хоть понимаешь, как ты облажался? Понимаешь или нет?

– Да ты чего, босс?! – Гена вскочил и возбужденно затараторил: – Я же все для тебя, понимаешь?! И за Витька мне обидно было! Завалили, как скотину на бойне! Глаза кровью налились, крови жаждал. А все факты против нее, ну... или ее людей. Отслужу, будь уверен! Кто еще будет для тебя так задницу рвать?!

– Так-то оно так, – тихо согласился Шаталов. – Но все дело в том, что мужик этот, Денис, кажется, его зовут, так вот он жив...

Вот так дерьмо!!! Такого удара от судьбы не мог ожидать даже он. Она и раньше-то не очень была к нему благосклонна, подсунув дражайшую половину в виде законченной паскудины и наиумнейшего конкурента. Но если к первой он сумел приспособиться, а от второго своевременно избавиться, то что делать здесь?!

– Он жив, понимаешь? – вкрадчиво поинтересовался Шаталов-младший.

– Понимаю... – Гена сразу сник, сделался как-то даже меньше ростом и голосом, мало напоминающим его прежний, спросил: – И что теперь?

– А теперь ты уволен, – радостно разулыбался его хозяин.

– А что же я буду делать? – Широухов обескураженно развел руками и уставился в спины своих гостей, которые неспешным шагом начали удаляться в ту сторону, откуда пришли. – Что мне теперь делать-то?!

– А вот об этом мы позаботимся, – ласково пропел Шаталов и сделал едва уловимый знак своему спутнику.

Широухов даже не успел пожалеть о заброшенном в траву карабине, когда в лоб ему аккуратно вошла пуля, пущенная рукой профессионального стрелка. Не успев испугаться, Гена рухнул лицом вперед, подминая собой густую траву. Спустя минуту рядом с его головой остановились две пары мужских ботинок и Шаталов с заметным облегчением в голосе произнес:

– Теперь, я думаю, Денис будет доволен...

Глава 38

– Здравствуй, любимая, – шепот Дениса обжег ей ухо, заставив сердце нежно заныть. – С добрым утром...

– При-вет, – ответила она, щурясь и сладко потягиваясь. – Который час?

– Еще очень рано. – Его руки перевернули ее и привлекли к себе. – Мы еще все и везде успеем...

– Может быть, – Аля засмеялась от того, как он щекотнул ей бок своей небритой щекой, глянула на часы и тут же пронзительно взвизгнула: – Денис!!! Одиннадцать!!!

– И что? – не сразу понял он.

– Так слушание дела назначено на половину двенадцатого! – Она вскочила и ринулась в душ. – Собирайся быстро!..

На сборы ушло чуть больше нужного времени, но все же из дома они выбежали десять минут спустя. Галопом в гараж, галопом по ступенькам здания областного суда, все так же, не сбавляя темпа, в нотариальную контору и обратно. Короче, весь день, важность которого они осознали лишь к его концу, прошел у них в сплошной суете, беготне и решении глобальных вопросов. И лишь вечером, вытянув уставшие ноги и стряхнув с них туфли на высоком каблуке, Алевтина недоверчиво спросила: