Неплохо для покойника! - Романова Галина Владимировна - Страница 15

– Подсаживать-то, может, никто и не будет, – лопотала между тем девица, накрывая на стол. – Но не заметит такую красоту разве что слепой…

В справедливости ее предположений мне удалось убедиться очень скоро. И дело тут было не только в моих внешних данных, которые столь высоко оценила моя соседка, а в том, что я сидела за столиком одна. Мужчины, а подавляющее большинство присутствующих составляли именно они, словно считали своим долгом уделить внимание одинокой женщине. Молодые и старые, русские и граждане кавказской национальности, мило улыбались, подходя и предлагая мне выпивку. И граждан вовсе не касалось, что в их обществе я совершенно не нуждалась: я была без спутника, и это являлось для них «зеленым светом».

– Милая, – склонился надо мной очередной кавалер. – Нет желания прокатиться?

– Простите, – с отчаянием выдохнула я, – но у меня назначена встреча…

Новоявленный воздыхатель отвалил, что-то презрительно процедив сквозь зубы, а я взялась за сумочку. Шел уже третий час моих терзаний, объект наблюдений все не появлялся, а терпение мое между тем уже иссякало. И вот когда уже был оплачен счет и я готова была подняться со стула, он наконец появился в зале.

Алейников зашел в сопровождении уже знакомого мне парня, который любезно сопровождал меня на красном «Рено» в день отъезда. Как всегда, до одурения элегантный, с маской непроницаемого хладнокровия на лице, Тимур Альбертович прошел к заказанному столику, на ходу кивая знакомым. Меня он не заметил или сделал вид, что не заметил. Впрочем, и первое и второе меня пока вполне устраивало.

Я попросила принести еще мороженого и, поставив локоток на краешек стола, подперла подбородок ладонью, полагая, что какая-нибудь неожиданность обязательно случится.

Не знаю, на что я надеялась, но все, произошедшее немного спустя, превзошло самые смелые мои ожидания.

Их было четверо. Они вломились в зал, смерив презрительным взглядом метнувшегося было к ним администратора. Причем тот, который шел первым, присовокупил ко взгляду еще что-то словесное, чем вызвал приступ дружного ржания своих спутников.

На голову меньше остальных, внешностью своей и манерами он напоминал крысу. Широченная золотая цепь, выскользнувшая из выреза рубашки, казалось, вот-вот пригнет его к полу своей тяжестью. Огромная печатка на безымянном пальце левой руки загадочно мерцала крупным бриллиантом в свете хрустальных люстр ресторана. Прошаркав огромными для его роста ботинками мимо меня, он остановил свой выбор на единственном пустующем столике, чуть левее от того места, где сидела я.

Трое его спутников прошагали следом. В лицах их не было ничего примечательного: бритые затылки, пудовые кулаки, бугрящиеся мышцы, короче, весь тот набор, который определяется одним емким и понятным словом – братва.

Появление чужаков, а именно так их шепотом охарактеризовала Лизка, принеся кофе, не прошло незамеченным не только мною.

Посетители заметно напряглись и без стеснения разглядывали их. Но четверку это нисколько не смутило, вели они себя по-хозяйски, если не сказать – нагло.

«Осталось только ноги на стол положить! – мелькнуло у меня в голове, и почти тут же один из них водрузил обе ноги на стоящий рядом стул. – Ничего себе! Многообещающее начало!»

Я склонилась над чашкой с кофе, стараясь быть как можно незаметнее, и окинула взглядом зал: все вроде бы нормально, но, приглядевшись повнимательнее, заметила, что в воздухе явно витает напряжение.

Группа молодых людей через ряд от нас вроде ненароком, но пересела так, чтобы не выпускать чужаков из вида. За крайним столиком, слева от входа, компания изрядно подпивших парней, до сего момента громогласно чествующая какого-то юбиляра, враз притихла и принялась тихонько о чем-то совещаться. Я дальше блуждала взглядом по залу, потом перевела его на Алейникова и едва не поперхнулась: от его былой самонадеянности с некоторым налетом нахальства не осталось и следа. Бледность, разлившаяся по лицу, особенно сильно контрастировала сейчас с угольно-черными глазами. Пальцы, впившиеся в рюмку с «Мартини», казалось, сейчас раздавят хрупкое стекло. Очевидно, и его визит четырех парней не оставил равнодушным. Была ли то реакция на вульгарное поведение братвы либо какая-то другая причина, пойди тут разберись.

Я жестом подозвала Елизавету и попросила счет. И только-только собралась достать из сумочки деньги, как от соседнего столика, ставшего сейчас объектом всеобщего внимания, отделился силуэт, и голос, похожий на скрип несмазанного колеса, спросил у меня:

– Дама не изволит танцевать?

С самым независимым видом, на который в данной ситуации оказалась способной, я тряхнула волосами и высокомерно изрекла:

– Нет, не изволю.

– А что так? – склонился ко мне «крысиный король», сверкнув обширной лысиной. – Кого-то ждете? Уж не мужа ли?

– Может быть, и мужа…

– Хм, – хмыкнул тот и, протянув мне руку, сказал: – Идемте! Он не придет. И вы это знаете не хуже меня. Оттуда не возвращаются…

Мне показалось, что после этих его слов все кругом стихло. Лизка за его спиной тихо ахнула и шарахнулась куда-то в сторону, оставив меня наедине с чужаком.

Надо сказать, что глаза его заслуживали особого внимания. Маленькие, глубоко посаженные, они беспрестанно перебегали с предмета на предмет, старательно избегая смотреть на собеседника. Но тем не менее мне удалось рассмотреть на самом их дне притаившуюся опасность.

– Так идемте же, – повторил мужчина свое приглашение и взял меня за руку. – Нам есть о чем поговорить.

Видимо, он неплохо разбирался в женских характерах, сделав ставку на черту, присущую каждой из нас. Любопытство взыграло во мне с бешеной силой, потеснив прочь все доводы рассудка. Я грациозно поднялась и, взяв его под руку, пошла на площадку, где уже топталось несколько танцующих пар.

Танцевал он отлично, да и собеседником оказался не таким уж скучным, удивив меня познаниями в области литературы и искусства. Сергей Иванович, а именно так он мне представился, сыпал именами известных кинодраматургов и критиков, заставляя мои брови то и дело изумленно подниматься.

– А почему вы скучаете в одиночестве? – вставил он как бы между прочим, закончив свой монолог о новостях культуры. – Такая женщина не должна быть одна…

– Я вовсе не скучаю, – возразила я, попытавшись высвободиться из его цепких объятий. – Танец кончился…

– Да? – с удивлением, больше похожим на насмешку, качнул он головой. – Так будет еще один. Вы уж простите меня, бога ради! Очень не хочется выпускать из объятий такую красивую женщину…

Он щелкнул пальцами, и вокальный ансамбль вновь затянул что-то на плохом английском.

– К вам прислушиваются… – Я внимательно посмотрела на своего партнера и, заметив его самодовольную ухмылку, спросила: – Почему?

– Уважают, – лаконично ответил он.

– Почему? – повторила я свой вопрос.

– Чувствуют силу!

Сергей Иванович соизволил все-таки остановить свой взгляд на мне, и я ужаснулась: из его глаз сквозил могильный холод. Видимо, он почувствовал мое замешательство, потому что с легким смешком поспешил успокоить:

– Не надо бояться, для вас я не опасен…

– А для кого вы представляете опасность? – попыталась я взять себя в руки, и губы мои дернулись в подобии улыбки.

– Вы и здесь не способны расслабиться, отдохнуть, – с долей укоризны пробормотал Сергей Иванович. – Даже танцуя, вы на работе. Не надо делать удивленных глаз – мне многое о вас известно. Конечно, я не столь самонадеян и не могу с точностью утверждать, какой ваш самый любимый цвет и какое блюдо вы предпочитаете, но…

– Что – но?.. – хотела я того или нет, голос мой дрогнул.

Мой партнер не договорил. Оборвав наше бессмысленное топтание на тесной танцевальной площадке, под жуткие звуки фальшивящего сопрано, он взял меня под локоток и повел назад к столику. Вышагивая в его сопровождении, я ловила на себе удивленные взгляды присутствующих, один из которых, казалось, прожжет меня насквозь.