Неплохо для покойника! - Романова Галина Владимировна - Страница 14

– В общем, если не хочешь мне помогать, все, ухожу! – выдала я напоследок и в самом деле пошла к выходу.

– Постой, – Мишка ринулся за мной следом, запутался в пододеяльнике и грохнулся на пол. – Ох! Все из-за тебя! Никогда не думал, что ты такая взбалмошная баба!

Пожалев бедного Мишку, который вкупе с похмельем еще и больно ударился локтями, я вновь уселась на табуретку и выжидательно уставилась на него. Он попыхтел, посопел, бросив пару укоризненных взглядов в мою сторону, и, наконец, изрек:

– Не думаю, что этот самый Алейников и есть любовник твоей Антонины.

– Почему?

– Потому! – огрызнулся он, потирая ушибленные места. – Скажем, интуиция! Но я не могу не согласиться, что во всем этом что-то есть.

– Что?! – уцепилась я за ту неопределенность.

– Пока не знаю. Но печенкой чувствую, что танцевать нужно именно с этого места. Все как-то здесь непонятно. Взять хотя бы фирму этого Алейникова: фасад – убожество, а пакетные окна по триста баксов каждое, у столов – ножки подламываются, а по углам камеры слежения… Спрашивается – зачем все это?

– Зачем? – Хотите верьте, хотите нет, но когда Мишка начинал вот так рассуждать, я млела.

– Чего-то он боится… Вопрос – чего? Я наводил справки: дела у него идут нормально, никаких косяков нет, налоги платят исправно…

– Тогда что? – от волнения у меня пересохло в горле.

– Будем искать, – убежденно заявил Мишка.

– Кстати, Миша, а откуда ты все это?..

– А ты думаешь, раз Миша слегка выпил… – Здесь я не удержалась и закашлялась, он же, нисколько не смутившись, продолжил: – Раз я слегка выпил, значит, все… Дело пропащее… Нет, милая! Миша дело свое знает. Моя агентура, а у меня целая сеть, уже работает в этом направлении. Причем не только в этом городе…

– Ну ты даешь! – не удержалась я от восхищенного возгласа.

– Попутно ведется наблюдение за несчастным супругом, безвременно брошенным неверной супругой…

– И как он там?

– Есть кое-какие наводочки, но пока буду молчать, а то тебя швырнет в эту сторону: начнешь его телефонные разговоры прослушивать, следить за ним… А мужик, может быть, и вовсе ни при чем. Хотя, признаюсь, ведет себя довольно странно…

Странность, как выяснилось, заключалась в том, что Виктор совсем перестал пить. Мне-то это странным не казалось, отнюдь, но не моему другу Мишке.

– Ты совершенно не знаешь мужчин! – смерил он меня презрительным взглядом. – Мужик ведь, если он любитель выпить, с горя что начинает делать? Молчишь? Он запивает, милочка! А этот бросил! Причем даже пива не употребляет…

Следующей странностью оказалось нежелание Виктора отвечать на телефонные звонки. Причем Михаилу доподлинно было известно, что хозяин дома.

– Я названивал ему весь день! – продолжал он. – Но, кроме автоответчика, – хочу заметить, что он стер запись с голосом Антонины, – так вот, кроме автоответчика – ничего!

– Почему он это делает? – недоуменно покачала я головой.

– Этим я как раз и занимаюсь, – авторитетно заявил Михаил. – Я пытаюсь понять, для чего ему это нужно.

– И как ты это пытаешься понять? – иронично приподнялась моя бровь. – Лежа на диване в полуобморочном состоянии?

– Да-а-а! – укоризненно протянул мой друг. – Следователь из тебя – ни к черту! Может быть, как юрист и арбитр ты чего-то и стоишь, но Пинкертон из тебя, Аннушка, не выйдет!

– Почему это? – совершенно искренне изумилась я и почти тут же пожалела об этом, потому что Михаил пустился в долгие и нудные объяснения о том, как происходит процесс дознания.

Бог ты мой! Окончив восемь лет назад институт, проработав три года в адвокатуре, а затем год в суде, я, оказывается, и не знала, что для успешного расследования любого запутанного дела просто необходимо время от времени крепко напиваться!

Михаил так искренне убеждал меня в этом, так отстаивал свою правоту, приводя множество примеров из мировой практики и своей жизни, что я всерьез засомневалась в правильности моего обучения в вузе.

– И до чего же ты додумался, лежа поперек дивана? – уже почти без ехидства спросила я.

– Пока я не хочу обнародовать свои рассуждения, – с важным видом выдал мне Михаил. – Но хочу обещать, в обмен на твое обещание не соваться не в свое дело, что через день-другой у тебя будет кое-какая информация. А сейчас ступай, а я продолжу…

– Что? Мыслительный процесс? Или то, что ему способствует? – прозвучал мой вопрос, может быть, слишком сурово. – Смотри у меня, Мишка! Ох, смотри!

Тот приложил правую руку к сердцу, уставился на меня василькового цвета глазами и торжественно поклялся спиртного больше не принимать и в связях, его порочащих, не состоять. Уже провожая меня на улицу, он как бы мимоходом обронил, что на вечер у него назначена встреча, на которую он возлагает особые надежды. Уйдя от расспросов, Михаил галантно склонился к моей руке и, облобызав ее всю от мизинца до большого пальца, наговорил мне кучу комплиментов.

– Счастливо тебе, Аннушка, – мягко подтолкнул он меня к калитке. – Завтра я у тебя. Будь умницей и сиди дома!

Пропустив его последние слова мимо ушей, вечером того же дня я сидела в своей спальне перед зеркалом и тщательнейшим образом подводила глаза. Вообще-то я редко пользуюсь косметикой. Тимур всегда говорил, что моя внешность и без того яркая, чтобы приглушать ее красоту нелепым малеванием. Но сегодня мне захотелось этого как никогда.

– Черт! – выругалась я, мазнув не в том месте жидкой подводкой. – Во всем нужна практика…

Мои старания не пропали даром. Без ложной скромности могу сказать, что выглядела я в тот вечер сногсшибательно. Длинные черные волосы тяжелыми волнами лежали на моих оголенных плечах. В глубоком разрезе лилового платья, облепившего меня как вторая кожа, были видны ноги – от щиколотки до самого верха ажурных чулок.

Это платье мне подарила Антонина. Надевала я его всего лишь раз, и то не выходя из дома, поскольку это был наш с Тимуром семейный ужин. Помню, увидев меня в нем, он не смог скрыть восхищения и почти тут же из этого самого наряда высвободил…

Сегодня я собиралась сразить наповал совсем другого мужчину. Но не с целью обольщения – думать об этом было бы слишком кощунственно, – а с целью попытки проникнуть за тяжелый занавес его жизни, сотканный из множества тайн и загадок.

ГЛАВА 5

Фойе ресторана с претенциозным названием «Гранд» почти пустовало. У зеркала хихикали две девушки, как я подозревала, не достигшие своей восемнадцатой весны, да трое подвыпивших мужчин о чем-то вполголоса спорили у двери мужского туалета. Стараясь не привлекать внимания, я прошла ко входу в зал и осторожно выглянула из-за тяжелой портьеры. Там в этот час также было немноголюдно. Я с облегчением вздохнула и двинулась через весь зал к дальнему столику у окна. Это было самым выгодным местом для наблюдения, а именно этому занятию я собиралась посвятить остаток сегодняшнего вечера.

– Что будете заказывать, Анна Михайловна? – весело оскалилась Лизка, подлетая ко мне и доставая откуда-то из-за пазухи обломок карандаша. – Отдохнуть решили? Правильно, давно пора…

– Лизавета! Прекрати! – предостерегла я свою соседку по подъезду от дальнейших рассуждений. – Не знаю, что заказывают… Принеси что-нибудь на свое усмотрение. Только не сильно выпендривайся.

– Ладно, – хохотнула она и завиляла бедрами в сторону кухни.

Минут через десять она притащила поднос и принялась уставлять тарелками мой столик.

– Ты что, с ума сошла? – выкатила я на нее глазищи. – Мне же этого за неделю не съесть!

– Да не волнуйся ты так! Тебе помогут… – успокоила меня умудренная опытом Лизка. – Думаешь, в одиночестве весь вечер просидишь?

– А-а-а что? Вы ко мне кого-нибудь подсадите?

Если быть до конца откровенной, то, решившись на эту затею, я совершенно не задумывалась о последующих за ней событиях. Все, что мне было нужно, это понаблюдать за тем, как развлекается и с кем развлекается наша городская элита, к коим причислял себя и господин Алейников. Я и в заведении-то этом была всего пару раз, да и то с компанией. Сейчас же слова Елизаветы меня немного отрезвили и насторожили.