Дарт Бейн: Путь Разрушения (ЛП) - Карпишин Дрю - Страница 29

Несмотря на тепло в комнате, по спине Бэйна пробежал холодок. Как вообще возможно было вмещать или контролировать силу, питавшую саму себя? Чем больше он, как ученик, будет учиться привлекать Силу, тем больше его будут контролировать эмоции. Чем сильнее человек станет, тем менее рационален он будет. Это неизбежно.

Нет, - подумал Бэйн. Он что-то упустил. Должен был упустить. Если это было правдой, Мастера обучали бы студентов техникам ухода от таких ситуаций. Обучали бы дистанцировать себя от собственных эмоций, даже если те использовались для призыва темной стороны. Но в его обучении не было ничего похожего, так что анализ Бэйна, скорее всего, неверен. Должен быть неверен!

Отчасти успокоившись, Бэйн позволил комфорту сна поглотить свои мысли.

- Меня от тебя тошнит! - сплюнул отец. - Погляди, как много ты жрешь! Да ты еще хуже, чем паршивая зуккская свинья!

Дес старался игнорировать его. Он сгорбился на стуле за обеденным столом и сосредоточился на еде, запихивая в рот то, что можно было подцепить вилкой.

- Ты слышал меня, пацан? - фыркнул отец. - Думаешь, эта еда перед тобой бесплатная? Я ее оплачиваю, знаешь ли! Я надрывался каждый день недели, но я сейчас должен даже больше, чем в начале этого поганого месяца!

Харст был пьян, как обычно. Его глаза остекленели, и от него по-прежнему несло рудниками; он не потрудился даже принять душ, перед тем как приложиться к бутылке, которую прятал под одеялом на своей койке.

- Ты что хочешь, чтобы я начал вкалывать по две смены, чтобы прокормить тебя, пацан? - выкрикнул он.

Не поднимая глаз от тарелки, Дес пробурчал:

- Я отрабатываю столько же смен, сколько и ты.

- Чего? - сказал Харст, его голос упал до угрожающего шепота. - Что ты сейчас сказал?

Вместо того чтобы прикусить язык, Дес поднял голову от тарелки и вперил взгляд прямо в красные, затуманенные отцовские глаза.

- Я сказал, что отрабатываю столько же смен, сколько и ты. А мне только восемнадцать.

Харст встал, откинув свой стул.

- Восемнадцать, а все еще слишком туп, чтобы понять, когда надо держать язык за зубами. - Он разочарованно покачал головой. - Кровожадное проклятие моего существования - вот ты кто.

 Швырнув вилку в тарелку, Дес встал в полный рост, опрокинув собственный стул. Теперь он был выше, чем отец, и на теле уже начинали проступать мускулы, наработанные в туннелях.

- Собираешься избить меня? - бросил он отцу. - Намерен преподать мне урок?

Челюсть Харста отвисла.

- Да что у тебя с башкой творится, сосунок?

- Меня воротит от всего этого, - огрызнулся Дес. - Ты валишь свои проблемы на меня, но это ты пропиваешь все наши кредиты. Может если бы ты, наконец, протрезвел, мы смогли бы убраться с этого вонючего мирка!

- Ах ты дерзкий, мерзопакостный щенок! - взревел Харст, вдвинув стол в стену.

Он перескочил через опустевшее теперь пространство и схватил Деса за руки так крепко, словно это была пара дюрастиловых наручников. Юноша попытался вырваться, но отец был намного тяжелее его, и почти половина его веса приходилась на мускулы.

Поняв, что это безнадежно, Дес перестал сопротивляться спустя несколько секунд. Но он не собирался унижаться и плакать. Только не в этот раз.

- Если хочешь избить меня, - сказал он, - запомни, что это будет в последний раз, старик. Тебе лучше хорошенько постараться.

Харст так и сделал. Он накинулся на своего сына с животной яростью озлобленного, отчаявшегося человека. Он сломал ему нос, подбил оба глаза. Он выбил ему два зуба, рассек губу, и переломал ребра. Но пока все это продолжалось, Дес не сказал ни слова, и не пролил ни единой слезы.

Той ночью, когда Дес лежал в своей кровати, слишком контуженный и опухший, чтобы заснуть, единственная мысль крутилась у него в голове, заглушаемая лишь громким пьяным храпом Харста, отрубившегося в углу.

Надеюсь, ты умрешь. Надеюсь, ты умрешь. Надеюсь, ты умрешь.

В этот момент он ненавидел своего отца, как никогда. Он воображал себе, как гигантская рука сжимает его жестокое сердце.

Надеюсь, ты умрешь. Надеюсь, ты умрешь. Надеюсь, ты умрешь.

Слова прокручивались в голове снова и снова, бесконечной мантрой, словно он мог сделать их явью посредством одной лишь силы воли.

Надеюсь, ты умрешь. Надеюсь, ты умрешь. Надеюсь, ты умрешь.

Слезы, которые он сдерживал при зверской трепке, наконец, накатились, теплыми каплями заструившись по его багровому, отекшему лицу.

Надеюсь, ты умрешь. Надеюсь, ты умрешь. Надеюсь, ты...

Бэйн внезапно проснулся, его сердце бешено колотилось, сам он был мокрый от пота, как и одеяло, спутавшегося в его ногах. На краткий миг Бэйн подумал, что он снова на Апатросе в тесной комнате, наполненной храпом Харста и тягостным смрадом спиртных напитков. Потом он понял, где находится, и кошмар начал отступать. На смену ему пришло ужасное осознание.

Харст умер той ночью. Власти постановили, что смерть была естественной. Инфаркт был вызван совокупностью чрезмерного употребления алкоголя, работы на рудниках и перенапряжения от избиения сына голыми руками до полусмерти. Они даже не заподозрили настоящей причины. Не подозревал о ней и Бэйн. До настоящего момента.

Слегка вздрагивая, он поворочался, изнуренный, но знающий, что сон этой ночью к нему не вернется.

Фогар не был первым, кого он убил с помощью Силы. И, скорее всего, не последним. Бэйн был достаточно умен, чтобы понимать это.

Он встряхнул головой, чтобы рассеять воспоминания о смерти Харста. Этот человек не заслужил ни сострадания, ни прощения. Слабые всегда будут уничтожены сильными. Если Бэйн хочет выжить, ему надо стать одним из сильных. Вот почему он был здесь, в Академии. Это было его целью. Это было путем темной стороны.

Но осознание никак не повлияло на тошнотворное чувство у него в животе, а когда он закрыл глаза, то снова увидел лицо отца.

Глава 12

- Нет! - рявкнул Каз’им, презрительно оттолкнув в сторону тренировочный меч Бэйна собственным оружием. - Неверно! Ты слишком медлителен при первом переходе. Ты оставляешь левый бок незащищенным для быстрого встречного удара.

Мастер клинка обучал его новой последовательности; он преподавал ее уже больше недели. Но отчего-то у Бэйна не получалось усвоить вереницу движений. Меч у него в руке казался неповоротливым и неуклюжим.

 Он отступил назад и снова принял выжидательную позицию. Каз’им, окинув его взглядом, встал в защитную стойку. Бэйн глубоко вдохнул, пытаясь сфокусировать свой разум, прежде чем снова повторить связку.

Его мускулы двигались инстинктивно, пробуждая действие. Со свистом клинок из нижнего положения вспорол воздух, промелькнув размытым пятном... но слишком медленно. Каз’им моментально отреагировал, уйдя в сторону, и выписал своим двухклинковым оружием длинную, быструю дугу, которая крепко треснула Бэйна по ребрам.

Воздух со свистом вырвался из легких, и Бэйн ощутил жгучую боль шипов пелко, последовавшую за слишком знакомым онемением, которое распространилось по левой стороне туловища. Он беспомощно отшатнулся назад, пока Каз’им молча за всем наблюдал. Бэйн постарался устоять на ногах, но не смог, неуклюже свалившись наземь. Мастер клинка разочарованно покачал головой.

Бэйн заставил себя подняться, стараясь не показывать собственное расстройство. Прошло уже почти три недели с тех пор, как он одолел Фогара на ринге, и с того самого момента он тренировался вместе с Каз’имом на индивидуальных сеансах, чтобы улучшить свое мастерство владения мечом. Но почему-то не достиг никакого прогресса.

- Простите, Мастер. Я снова буду практиковать комплексные упражнения, - сказал он, скрипя зубами.

- Комплексные упражнения? - повторил тви’лек безжалостным и глумливым голосом. - И что это даст?

- Я... я должен выучить связку лучше. Чтобы стать быстрее.

Каз’им сплюнул на землю.