Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Листая календарь летящих будней…

Губерман Игорь Миронович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Листая календарь летящих будней… - Губерман Игорь Миронович - Страница 75

Изменить размер шрифта:

* * *

Сумеречно, тихо, одиноко

небо укрывается вуалью,

если что-то видит Божье око,

то оно подёрнуто печалью.

* * *

Теперь, соплеменник, ты вольная птица,

не зря совершался последний исход;

чем больше детей у евреев родится,

тем будет над нами светлей небосвод.

* * *

Себя укоризной не мучаю,

но был ещё тот я карась,

легко привечал я по случаю

различного облика мразь.

* * *

Непреклонная движется темень,

и её я спокойно приму,

всей душою повязан я с теми,

кто давно уже канул во тьму.

* * *

Не Бог ли мир готовит к новым войнам,

под хор из подлецов и подголосков

с усердием, Мичурина достойным,

выращивая злобных недоносков?

* * *

Нынче я подумал, что копилка

шуток наших, мыслей, изгалений —

щедрая поилка и кормилка

авторов грядущих поколений.

* * *

Забавно мне, что множество мужчин,

гордящееся яйцами воинство

безмерно ценит звание и чин —

гораздо выше личного достоинства.

* * *

У личности есть жизненная миссия,

она благословение и бремя,

а степень исполнения зависима —

смотря какое время в это время.

* * *

Ничем уже, что в жизни приключится,

меня ни удивить, ни огорошить —

ну, разве только тем, что время мчится

быстрей, чем обезумевшая лошадь.

* * *

Немного обидно от мысли такой,

но прочих она вероятней:

народу живётся под сильной рукой

уютней и много понятней.

* * *

А дьявол, чёрт, и сатана,

и бес, и все похожие —

они компания одна

и тоже слуги Божии.

* * *

Большое счастье, что досталась нам

та изумительная каша,

та смесь гармонии и хаоса,

какую жизнь являет наша.

* * *

В России расклад нынче явно такой,

что годы нужны, а не месяцы,

но если стране предоставить покой,

то бесы её перебесятся.

* * *

Слышу ругань и слышу овации,

ясно вижу кастет угрожающий

и горжусь принадлежностью к нации,

восхитительно всех раздражающей.

* * *

Смотрю глазами неуча кручёного:

какие ни творятся перемены,

в извечной битве светлого и чёрного

выигрывают серые гиены.

* * *

В посрамление всякой теории

и какие бы дамбы ни строили,

извивается речка истории,

подмывая опоры с устоями.

* * *

Смотрю вокруг я не спесиво,

кипящий мир лишь дурень хает,

сейчас хозяйка жизни – сила,

а разум тихо отдыхает.

* * *

Жить нелегко в духовной ржави,

однако многие в ней счастливы,

но от житья в такой державе

они пугливы и опасливы.

* * *

Понять меня, наверно, можно

и без труда для интеллекта:

всегда мне странно и тревожно,

когда евреев любит некто.

* * *

Распахнуто болтал я и раскованно,

я вжился в роль кухонного оратора,

в то время это было так рискованно,

что я бывал похож на провокатора.

* * *

А поступать наперекор —

шаблону, разуму, совету —

я продолжал бы до сих пор,

но жаль – уже поступков нету.

* * *

Всё утряслось и устоялось,

застыло в виде аккуратном,

осталась маленькая малость —

печаль о прошлом невозвратном.

* * *

Столько всяческой и очень разной дури,

заковыристой порой и дури просто

благоденствует в сегодняшней культуре,

что напрасно мы наивны, как подросток.

* * *

С кем угодно болтаю при случае,

то бокалы держа, то стаканы,

собеседники самые лучшие —

у кого в голове тараканы.

* * *

По рельсовым стыкам колёса стучали,

деревья несли снеговые одежды,

и разные виды российской печали

мелькали в окне и гасили надежды.

* * *

Разъездами уматываясь дочиста,

участвуя в общественных пирах,

люблю я на гастролях одиночество

в гостиничных унылых номерах.