Прозрение крота - Романецкий Николай Михайлович - Страница 16

Слюнтяй проклятый, сказал он себе. Что же ты делаешь? Ведь они убьют его!.. Хоть пугани их, что ли!..

И тут что-то вокруг изменилось. Вместо восторженного рева с поляны донеслись вопли ужаса. Иван опустил лайтинг и увидел, как Отец Мюррей, оттопырив толстый зад, на карачках убегает в сторону. Толпу разметало, словно выскочил на поляну дикий зверь, жаждущий человеческой крови.

Наташка, подумал Иван с благодарностью.

Какой-то лохматый детина с по-детски испуганным лицом, ломая ветки, влетел в кусты, натолкнулся на Ивана и на мгновение застыл. Лицо его перекосилось, он крепко зажмурился и, взвыв, бросился направо. Впрочем, вой тут же оборвался, потому что детина с разбегу врезался в ближайшую сосну, упал и больше не шевелился.

Нет, не Наташка, подумал Иван с беспокойством.

Через полминуты на поляне никого не было, только под веревочной петлей стоял Мозли, удивленно хлопая глазами, да у его ног лежала невесть откуда взявшаяся перепуганная Мэдж. Тогда Иван выбрался из кустов и подошел к ним.

– Видал, что делается? – сказал Мозли. – Второй раз за сегодняшний день от смерти ухожу.

Иван кивнул головой, глядя на Мэдж.

– Чудеса да и только! – бормотал Мозли. – Это ты их, что ли?

– С чего ты взял? – сказал Иван.

Вот оно как, подумал он. Легко и просто… И никаких лайтингов не нужно! Только немного ненависти… Совсем немного, самую малость, чуть-чуть!

Мэдж подняла голову, взглянула на Ивана и тут же потупилась, отвернулась к отцу.

А она и вправду славная девочка, подумал Иван. Мозли перехватил его взгляд и, кивнув в сторону дочери, прищелкнул языком и по-заговорщически подмигнул.

– Успел-таки! – сказал он удовлетворенно и засмеялся, легко и радостно.

Потом он поднял Мэдж с травы и любовно погладил ее по голове. Словно маленького ребенка.

– Ну что ты? – еще больше засмущалась Мэдж. И вдруг содрогнулась, проговорила, ни к кому не обращаясь: – Как страшно!

– Пошли домой! – сказал ей Мозли. – А то мать там с ума от горя сойдет!..

Он обнял дочь за плечи, и они двинулись в глубь леса. Иван шел следом за ними и думал о том, что Рыжий прав и девчонка действительно красива. Гораздо красивее Наташки и, самое главное, не родственница. И если бы он увидел ее вчера вечером, все было бы ночью совершенно иначе и не было бы потом никакого стыда… А Рыжий-то, судя по всему, не прочь ее отдать. Вон опять оглянулся и подмигнул. Насколько же лесовики здоровее нас, подумал он. Кровь с молоком! Вот она, еще одна печать Приюта. Надо выходить из подземелья, а не то совсем в червей превратимся. И никакая медицина не поможет!..

Едва они вошли в хижину, обрадованная мать с плачем утащила Мэдж за занавеску, сплетенную из каких-то прутьев.

– Пусть поворкуют, – добродушно проворчал Рыжий. – Ну, а как тут наша спасительница?

Иван подошел к Наташке. Лицо ее по-прежнему походило на маску. На лбу лежал пучок мокрой травы, а рядом стояла деревянная миска с водой.

– Я поставила ей компресс, – сказала из-за занавески Мэри.

Что же мне делать, подумал Иван. И идти надо, и оставлять ее здесь не хочется…

– А я проголодался, – сказал вдруг Мозли, ходивший из угла в угол. – Уже вечереет… Мать! – заорал он. – Есть хочется! Ты кормить нас думаешь?

– Сейчас, – отозвалась жена.

Женщины вышли из-за занавески, взялись за посуду.

– Да готовить-то на улицу идите, – сказал Рыжий. – Нечего тут дымить!

Лицо его смягчилось, он широко улыбнулся, подошел к Мэри и с размаху хлопнул ее ниже спины.

– Не трусь, старушка! – сказал он. – Все самое страшное уже позади.

Женщины ушли, вскоре с улицы потянуло дымом. Мозли сел за стол.

– Эх, грехи наши тяжкие! – проговорил он. – Что делать-то будем? Как думаешь?

Иван сел напротив.

– Когда она придет в сознание, – он кивнул на Наташку, – вам ничего не будет грозить.

– Это я уже понял, – сказал Мозли.

– А потом вам надо будет уходить отсюда, – сказал Иван. – Теперь это не опасно. Все дороги открыты…

– Нет, – оборвал его Рыжий. – Уходить отсюда ни к чему. У меня дела и здесь найдутся!

Бедный драный мундир, подумал Иван. Придется тебе в скором времени менять хозяина.

– Я вот о чем думаю, – сказал Мозли. – Почему бы тебе у нас не остаться? Ты бы здорово помог.

И в самом деле, почему бы, подумал Иван.

Вошла Мэдж, поставила на стол котелок с горячей похлебкой и вышла, стрельнув в сторону Ивана черными глазками.

– Чем не жена тебе? – спросил Мозли.

И в самом деле, чем не жена, подумал Иван. И краса, и стать, и за генофонд беспокоиться не надо.

– А мне еще рано жениться! – сказал он.

– Жениться никогда не рано, – сказал Рыжий. – Особенно на такой девушке. Было бы можно, сам бы на ней женился. – Он рассмеялся. – Или ты уже женат? – Он кивнул в сторону Наташки. – Так это не страшно. Почему бы не быть двум женам?

– Ревностью друг друга замучают, – сказал Иван. – Впрочем, она мне не жена.

– Ну что же. – Мозли облегченно вздохнул. – Найдем и ей парня. У нас есть отличные ребята, женятся за милую душу… Она, правда, худенькая, но ничего: мы ее подкормим.

И до чего же упорный мужчина, подумал Иван. Ишь всех нахваливает… Только не хочется мне, Рыжий, у тебя оставаться. Ведь то, чего ты вчера от меня хотел, вчера же и получил. И потому есть у меня, Рыжий, подозрение, что сегодня я нужен тебе далеко уже не как отец твоих внуков… А оружием я ни в чьих руках быть не собираюсь! И в твоих тоже. Я не лайтинг!

Снова вошла Мэдж с какой-то посудиной в руках, наклонилась над столом. Звериная шкура, в которую она была одета, оттопырилась, и Иван увидел под ней тяжелые круглые груди. Мэдж, перехватив его взгляд, резко выпрямилась и, густо покраснев, исчезла за дверью.

Ивана бросило в жар.

Вот так штука, подумал он. Кажется, совсем не дочку Рыжего целовал я сегодня ночью… Или то был сон?.. Ничего себе шуточки: говорят об одной, приводят другую!

– Что ты говоришь? – спросил он, сообразив вдруг, что Мозли уже несколько раз произнес одну и ту же фразу.

– Я спрашиваю: что это с тобой? – сказал Рыжий. – Словно ты Мэдж в первый раз увидел!

– В первый раз? – пробормотал Иван. – В первый раз…

Он встал, подошел к Наташке, снял с ее лба теплый компресс, намочил в миске и снова накрыл им пылающий Наташкин лоб. Взгляд его упал на мерно вздымающуюся грудь девушки, и он закрыл глаза.

Она, понял он. Сумасшедшая… Как она решилась?.. И что теперь будет?

– Почему ты еще здесь? – спросила вдруг Наташка по-русски.

Иван вздрогнул. Лицо Наташки было абсолютно неподвижно, глаза закрыты, и только губы шевелились, чуть-чуть, едва заметно.

– А где же мне еще быть? – спросил Иван.

– Тебя ведь ждут в Приюте!

– Откуда ты знаешь?

– Знаю!.. А за меня не беспокойся: все будет в порядке. И ребенок будет здоровый…

Ивана тронули за плечо. Он обернулся. Сзади стоял Мозли и изумленно смотрел на него.

– Ты чего это, парень, сам с собой разговариваешь? – спросил он. – Да еще на тарабарском языке…

Иван мотнул головой.

– Идти мне надо, – прошептал он. – Ждут меня.

– Куда ты пойдешь на ночь глядя? – сказал Мозли.

– Идти мне надо, – повторил Иван.

Мозли выразительно постучал пальцем по лбу.

– Ненормальный! – сказал он.

Наваждение прошло. Иван снова взглянул на Наташку. Она лежала спокойно. Жена и дочь Мозли оживленно говорили о чем-то на улице. Наверное, обсуждали достоинства Ивана как мужа и зятя. Сам Рыжий смотрел на него, и в глазах его плескался страх. Как днем, у Огненного Столба.

– Ну уж нет! – сказал Иван, улыбнулся Мозли и сел обратно за стол.

– Черт вас знает, что вы за люди, – пробормотал Рыжий.

– Хорошо, – сказал Иван, глядя на Наташку. – Я остаюсь до утра. Идти на ночь глядя, действительно, глупо… Только я тебя попрошу. Положи нас с Мэдж где-нибудь… э-э… отдельно от всех остальных. У тебя есть еще какое-нибудь помещение?