Остров метелей - Ушаков Георгий Алексеевич - Страница 13

После общего чаепития, устроенного под открытым небом на раскинутой перед костром моржовой шкуре, все перебрались в большую палатку.

Начался эскимосско-чукотский балет под аккомпанемент трио на бубнах. Музыканты — Иерок, Тагъю и Кивъяна.

Бубны примитивные: на круглую деревянную раму диаметром 40–45 сантиметров туго натянут кусок моржового пузыря, закрепленного тонким ремнем или толстой ниткой, свитой из оленьей жилы. К раме привязана ручка длиной 10–12 сантиметров. Правой рукой музыкант держит бубен, обтянутой стороной вверх, а левой бьет по раме тонкой палкой. Бубен издает придавленные, глухие звуки. Искусство заключается в умении извлекать звуки, разные по тону. Сначала несколько редких ударов. Бубны гудят, рокочут. Несколько девушек-подростков выстраиваются в ряд против музыкантов. Впереди становится обнаженный по пояс Махлютай, на руках у него оленьи рукавицы. Внезапно в гул бубнов врезается, словно вопль о помощи, голос Йерока. Хор подхватывает его. Я чувствую себя так, словно на моих глазах происходит непоправимое несчастье, а я на него никак не реагирую. А хор под гул бубнов тянет все громче и громче:

Начинается танец [9] «Спасение байдарки». Танцоры стоят на месте: немного приседая и нагибая голову, девушки поворачивают туловище то вправо, то влево, то прикладывают руки козырьком ко лбу, точно всматриваясь вдаль, то вытягивают их вперед, как будто взывая о помощи, то загребают ими, словцо плывут.

Махлютай ведет себя энергичнее. Так же не трогаясь с места, он притопывает поочередно то правой, то левой ногой. Но и у него больше танцуют руки, чем ноги. В такт музыке он изображает борьбу с волнами, ободряя себя выкриками: «Гак! Гак! Гак!» Но вот музыканты кончили свой бесконечный припев и в том же темпе исполняют единственный куплет песни:

Танцующие иллюстрируют песню жестами. И снова припев:

В заключение Таян и Тагъю спели несколько заунывных песен под приглушенный аккомпанемент того же бубна. На этом праздник закончился.

Я так и не смог понять значения слов «аянга, иянга». Эскимосы отвечали: «Это так, ничего. Ся» (Не знаю). Вероятно, этот припев должен изображать рокот волн и настроение борющегося с ними пловца.

Танцы «Радость моржовой шкуре», «Отдыхающий заяц», «Ворон, наблюдающий моржей», «Охота на моржей» и другие, которые я видел, заключались в искусном подражании движениям охотника, зверя или птицы. Чем лучше подражает им танцор, тем большим успехом он пользуется.

По существу, эскимосский танец — это своего рода гимнастика. Он значительно способствует развитию мускулатуры. «Кто много танцует, тот сильный», — говорят эскимосы. И действительно, каждая мышца танцора так и играет.

Взрослые обязательно привлекают к своим танцам мальчиков, которые приобретают постепенно сноровку охотников, подвижность, ловкость, силу.

Рукавицы, на которые я обратил внимание с самого начала, оказывается, переходят от одного танцора к другому. Они так же необходимы для танца, как и рокот бубна.

…Итак, постройка жилищ и склада для продуктов закончена. Перед нами встала другая, не менее важная проблема — заготовка мяса. Колония, состоящая преимущественно из эскимосов и имеющая свыше сотни собак, без мяса обречена на гибель. Поэтому все силы должны быть брошены на охоту. Лучший сезон охоты на моржа в районе острова — с половины июля до двадцатых чисел августа, после чего Льды, а вместе с ними и моржи, отходят. Лишь изредка приносит к острову небольшие массивы льдов, и мы… пользуемся каждым шансом добыть одну-две моржовые туши, рискуя жизнью людей, чтобы обеспечить колонию мясом на долгую полярную зиму.

14 сентября 1926 года. Северо-восточный ветер густой массой погнал лед вдоль берега.

В миле от берега показалась льдина с небольшим стадом моржей. Эскимосы видят ее, но на этот раз они не бегут стремглав к лодкам, а сбившись в кучку, угрюмо смотрят на море. Сегодня оно не манит охотников.

Там, где море свободно ото льда, резкий ветер поднял крупную волну. То и дело доносится треск ломающихся льдин. Их расположение то и дело изменяется: там, где только что была чистая вода, теперь плотная масса льдин, а через пять минут снова все по-другому. Вот почему эскимосы, всегда готовые охотиться на моржей, теперь не двигаются с места.

Нужна решительность. А здешним охотникам ее частенько не хватает. Надежда на одного Иерока. Я отзываю его в сторону.

— Йерок! У нас нет мяса.

— Да, начальник! У нас нет мяса.

— Почему же никто не собирается ехать?

— Видишь, как быстро гонит лед. Какой плохой ветер. Они боятся.

— А ты поедешь?

— С тобой поеду.

Мы берем ружья и, ни слова не говоря, идем к вельботу.

Павлов слышал наш разговор, он присоединяется к нам, за ним еще пять эскимосов.

Вельбот, подхваченный попутным ветром и направляемый умелой рукой Иерока, на полном ходу огибает огромные льдины и, как змея, проскальзывает в узкие разводья между ними. Вокруг нас грохот. Приходится кричать, чтобы сосед тебя услышал. Льдины то и дело сталкиваются друг с другом. Часто удар настолько силен, что обе разбиваются на куски. Одна из них, похожая на гриб, словно обиженная нашим равнодушием; с шумом переворачивается позади проскользнувшего вельбота. Несколько мгновений мы наблюдаем на ее месте огромную бурлящую воронку.

Моржи почти у самой кромки льда. За ними видны пенящиеся гребни волн. Чем ближе мы подходим к ним, Тем сильнее волнение, тем быстрее движутся льды, тем больше опасность.

Но нам нужно мясо! Его надо вырвать с боем у грохочущих льдин и бушующих волн. Иерок вдохновенно правит вельботом. Резкий холодный ветер его мало беспокоит. Без рукавиц, без шапки, с развевающимися волосами, он словно прирос к рулю. Каждое движение, малейший поворот руля необычайно точны. Мы пролетаем сквозь такие узкие щели, что вельбот обоими бортами почти задевает льдины…

Но вот и «черная» льдина. Ее сильно качает, и звери не спят. Они уйдут после первого же Выстрела, поэтому промахнуться нельзя. Делаем залп, и в награду за отвагу нам достаются два огромных самца.

Но пока мы стаскивали их со льдины, уплотнившийся лед закрыл обратный путь в бухту. Решили пробиваться прямо к берегу. Свежевать моржей нет времени. Пришвартовываем их к бортам вельбота.

Парусом пользоваться нельзя. Приходится двигаться» вместе со льдом, пользуясь небольшими разводьями. Положение трудное. Это понятно каждому, и каждый делает все, чтобы спасти От гибели и себя, и других. Время от времени нам удается растолкать соседние льдины и продвинуться на несколько десятков метров к берегу. Вельбот часто сжимает, и мы с замиранием сердца ждем, что он вот-вот треснет. Но нас спасают пришвартованные к бортам туши моржей. Они действуют, как хорошие буфера.

Несколько часов восемь человек упорно борются со стихией. Наконец приближаемся к берегу. Теперь есть надежда добраться до него. Кое-кто уже посасывает трубки; Вдруг вельбот застревает между двумя льдинами. Раздается треск. Так и есть! Случилось то, чего мы больше всего боялись. Бросаемся осматривать борта. К счастью, сломалась только верхняя доска.

Вельбот ткнулся носом в берег, и мы с облегчением вздохнули, хотя до колонии надо было пройти еще километров 10.

Голодные, измученные борьбой со льдами, мы сидели на твердой земле и посматривали на нашу добычу, лежавшую на отмели. Эти две туши могли стоить нам жизни. Но недостаток мяса зимой грозит еще более тяжелыми последствиями. Поэтому нужно использовать каждую возможность, нужно, рисковать.