Опасный мужчина - Роджерс Розмари - Страница 3

Ее новая тактика позабавила Ника. Он прислонился к стойке и изучающе посмотрел на девушку. Вот дуреха. Неужели она думает, что он примет обет трезвости только потому, что она помахала ему своими красивыми ресницами? Возможно, пора расширить ее познания о жизни. Если он хорошенько запугает ее, она, вероятно, догадается удрать из таверны, пока кто-нибудь из посетителей с менее альтруистическими мотивами не пожелает образумить ее таким способом, о котором она и не догадывается.

Он медленно выпрямился, протянул руку и пробормотал:

– Кто сказал, что я джентльмен, моя милая?

Большой палец Ника заскользил по ее нежной щеке, задержался на ямочке посередине подбородка. Потом Ник крепко сжал пальцами подбородок девушки. Она быстро втянула в себя воздух, испуганно округлила глаза. Его рот накрыл ее губы и заглушил слабый протестующий возглас.

Он не ошибся. Ее рот определенно был создан для поцелуев. Мягкий, нежный, он показался Нику податливым, несмотря на протест девушки. Ник испытал соблазн преподать ей основательный урок, показать, как опасно провоцировать незнакомца, но его теперешнее настроение не располагало к этому. Кто-то яростно закричал на него из глубины зала. Ник неохотно оторвал свои губы от рта девушки, отпустил ее подбородок и сделал шаг назад, поворачиваясь.

К нему мчался разгневанный человек; Ник едва успел собраться. Обладая большим опытом кабацких драк, он слегка повернулся, парировал удар предплечьем и тотчас отбросил противника назад. Мужчина упал на пол, Ник быстро приблизился к нему, схватил за рубашку, резко поднял и замахнулся кулаком. В последний момент он остановил свою руку, увидев юное лицо, искаженное гримасой ненависти.

– Ну же, ударь меня. Человек, который готов воспользоваться беспомощностью юной леди, способен на все.

Разжав кулак, Ник отпустил молодого человека так внезапно, что тот с грохотом повалился на грязный пол.

– Я не дерусь с детьми. Черт возьми, что ты делаешь в этой таверне?

Юноша перекатился на колени, воинственно посмотрел на Ника и согнул руки в локтях, словно ожидая нового удара.

– Я пришел сюда защитить мою кузину – девушку, которую вы только что насиловали.

Ник скривил губы в насмешливой улыбке.

– Насилие заняло бы больше времени. Если ты хотел защитить кузину, тебе следовало оставить ее дома. – Он указал рукой на дверь. – А теперь уходите, пока здесь не началась заваруха.

Молодой человек неуверенно и настороженно поднялся на ноги.

– Я бы ушел, если бы она меня послушалась. – Он искоса посмотрел на девушку и нахмурил брови. – Ты понимаешь, Тори? Нам лучше уйти, пока ситуация не осложнилась.

Но было уже поздно. Кто-то громко выругался, потом раздался треск. Черт возьми! В таверне завязалась потасовка; Ник увидел, как высокий светловолосый священник рухнул со стула в бурлящую толпу окруживших его моряков. Гимны сменились криками и визгами.

Ник отреагировал мгновенно. Его голос разносился по всей задымленной таверне; он звучал среди грешников так же мощно и уверенно, как и среди набожных прихожан бостонских методистских церквей. Не один год увертываясь на техасских равнинах от бандитских пуль и индейских стрел, он отточил свои рефлексы до безупречного состояния. Схватив девушку за руку и игнорируя ее испуганный вопль, он направился в глубь таверны. Отчаянно вырываясь, она ударила Ника по лицу, и он выругался. Потом сжал ее запястье с такой силой, что Тори ахнула от боли.

– Не мешай мне – или я брошу тебя здесь и тебе придется несладко!

Он увлек ее за собой в темный зловонный коридор, тянувшийся за главным залом таверны. Однажды ему уже пришлось воспользоваться задней дверью, заваленной деревянными ящиками.

– Что вы… Куда вы меня ведете?

Отчаянное сопротивление сменилось всхлипыванием, сквозь которое прорывались угрозы. Ее родные накажут его, если он причинит ей вред.

– Мой дядя – влиятельный человек… Вас вздернут, если вы посмеете тронуть меня… Помогите!.. Если вы вздумаете… Где Син? Помогите! Эй, кто-нибудь!

Сжав рукой ее стан чуть ниже небольшого бюста, он оборвал поток бессвязных протестов и угроз. Глупая крошка.

Распахнув дверь, он вытащил девушку в переулок. Ее помятая шляпка съехала набок, развязавшийся шейный платок напоминал поникший флаг. Ник отпустил девушку.

Ник думал, что она оценит его усилия, но ошибся. Она набросилась на него, точно дикая кошка, царапаясь и награждая плевками. Ему пришлось снова схватить ее и держать, пока она, наконец, не затихла, жадно хватая ртом воздух. Раздраженный Ник слегка тряхнул ее:

– Ты можешь постоять спокойно одну минуту? Я никогда не встречал таких неблагодарных созданий. Похоже, ты предпочла бы остаться там. Большинство посетителей обрадовались бы этому, но твоему кузену пришлось бы несладко. Уверяю тебя, дикая кошка, если бы кому-то вздумалось развлечься с тобой, никто не стал бы спрашивать у тебя разрешения.

– Вы… вы… безжалостный негодяй!

Ник рассмеялся.

– Конечно, ты права, хотя у тебя нет оснований для такого вывода. Ты не вправе высказывать свое мнение, не узнав меня получше.

Золотисто-каштановые волосы закрывали ее лицо и глаза; она сердито убрала пряди под измятую шляпку и бросила на Ника разъяренный взгляд.

– Я не желаю тратить время на то, чтобы узнать вас получше… Вы повредили мне руку, вы тащили меня силой. Я даже не знаю, где мой кузен, все ли с ним в порядке.

Она посмотрела на Ника. Ее глаза, казавшиеся на фоне побледневшей персиковой кожи темно-фиолетовыми драгоценными камнями, округлились, губы дрожали.

– Я должна вернуться и найти Сина! Вдруг он пострадал или…

Ник поднял руку, покачал головой.

– Ты только подольешь масла в огонь, если снова появишься там. Твое платье порвано. А то, что находится под ним, покажется любому матросу весьма соблазнительным.

Она опустила глаза и ахнула, положив руку на лиф платья, где из большой дыры выглядывала нежная кожа. Очаровательная картинка, подумал Ник, когда она снова вздернула голову и разгневанно посмотрела на него.

– Вы могли бы раньше сказать мне об этом!

– И лишиться такого приятного зрелища? Я не настолько галантен. Не пытайся меня ударить. Мы оба знаем, к чему это приведет. Если ты пропустишь мимо ушей мое предупреждение, я снова тебя поцелую. Возможно, ты не знаешь, куда это нас заведет, но мне это отлично известно.

Тори вспыхнула и отступила на шаг, по-прежнему придерживая пальцами разорванные края лифа. Ник еле заметно улыбнулся. Обнаженная кожа выглядела бы более соблазнительно, если бы принадлежала зрелой женщине, но этой крошке было лет пятнадцать-шестнадцать, и она лишь обещала стать славной добычей.

– Я найду твоего кузена. Подожди здесь… если только ты не питаешь слабости к матросам.

Повернувшись, он нырнул в таверну, но в царившем там бедламе трудно было что-то разглядеть, к тому же Ник почти не помнил, как выглядел молодой человек. В любом случае вскоре стало ясно, что кузен девушки отсюда уже ушел. Когда Ник вернулся в переулок, девушки там не оказалось. Он возмущенно покачал головой. Вот награда за альтруизм. Ему следовало быть умнее. Ни одно доброе дело не остается без наказания.

О, теперь она в безопасности, у нее хватило смелости покинуть убежище в переулке за таверной; к счастью, она тотчас наткнулась на кузена, который искал ее перед заведением среди уличной толпы. Кто-то вызвал полицию, повсюду синели мундиры, свистки пронзали воздух, дубинки обрушивались на головы дерущихся.

Син старался побыстрее увезти ее отсюда. Таверна превратилась в руины. Когда Син посадил Тори в наемный экипаж, девушка успела увидеть через сорванную с петель дверь кабака царивший внутри разгром. Столы и стулья годились лишь на дрова; мужчины с окровавленными головами стонали на полу или лежали снаружи у входа.

Преподобный Гидеон сидел на камне, растерянно прижимая руку к груди, но Син крепко схватил Тори за плечо и не позволил ей приблизиться к священнику.