Наемник - Бабкин Борис Николаевич - Страница 33

Когда Москва умер, его дочь, занявшая место отца, выбросила гладиаторш, как она презрительно называла девушек для развлечений. Затем совершенно неожиданно отошла отдел и где-то в Якутии погибла. Говорили о каком-то золоте, алмазах, которые Нелли хотела присвоить.

Вот тогда Змея решила, что пришел ее час. Она сумела убедить Боярина отколоться от начинающей расползаться команды Нелли и собрать всех под свои знамена. Но Иван оказался не тем, на кого можно ставить. Он увлекся рэкетом растущих, как грибы после дождя, кооператоров, и прочей ерундой, где все решали крепкие кулаки, а в отдельных случаях – удар ножа или выстрел. А вот Любимов сумел воспользоваться ситуацией, убеждением, а чаще силой своих боевиков он собрал почти всю группировку Нелли, во главе которой и встал. Хватит прошлое перебирать! – тряхнула белыми волосами женщина. В душ и в Ягодное. Надо найти Шакала. Вскочив, Фаина уронила бутылку. Звон разбитого стекла образумил ее. «Интересно, – подумала она, – Маркиза уже знает о смерти матери?»

Глава 46

Весело попрощавшись с толстой соседкой, Нурия закрыла дверь и неторопливо пошла по длинному коридору. Нужно ехать в аэропорт. Там ее должен ждать Ковбой. Женщина улыбнулась. Кто-то правильно назвал Серова Ковбоем за его дерзость и склонность к авантюрам, за качества, так присущие героям американских вестернов. Уже выходя из гостиницы, Алферова вспомнила, что оставила в тумбочке косметичку. Немного подумав, она решила вернуться за столь важным для настоящей женщины предметом. В дверях Нурия встретилась с двумя плечистыми парнями, выходившими из гостиницы. Один из них остановился и внимательно посмотрел ей вслед.

– Куцый! – негромко окликнул он товарища. – Ведь эта та самая чува, про которую Змея говорила в аэропорту.

Верзила с загорелым лицом повернулся и, взглянув на входящую в гостиницу женщину, с сомнением спросил:

– Не путаешь?

– Она это. Точно! – убежденно сказал первый.

– Давай за ней, – решил Куцый и, тут же передумав, окликнул рванувшегося к двери парня.

– Гвоздь! За ней я пойду. Ты в пивбар нырни. Вон он, через дорогу. Там Краб. Бери его и возвращайтесь. А я к Змее. Увидите, что эта шкура уходит, следите, куда пойдет. – Проинструктировав напарника. Куцый вошел в гостиницу. Гвоздь побежал в пивбар.

Поднимаясь по лестнице, Нурия встретила соседку по номеру.

– Косметичку забыла, – объяснила она свое возвращение. – А вы решили столицу Колымского края посмотреть? – с улыбкой спросила она чем-то недовольную женщину.

– Какое там посмотреть, – невесело ответила та. – В управление геологоразведки иду. С этой приватизацией придется весь день в кабинете просидеть.

– Хорошего мало, – посочувствовала Алферова. – День по-южному жаркий. – Помахав на прощание рукой, стала подниматься дальше.

– Вы ключ у администратора взяли? – окликнула ее соседка. – Да, – обернулась Нурия.

Мимо нее быстро пробежал наверх загорелый верзила. «Это же один из парней Фаины, – узнала женщина. – Что он здесь делает?»

Серов спокойно сидел на скамейке у здания аэропорта. После удачного ухода из квартиры он приехал сюда. Из автобуса Сергей видел несколько снующих по проспекту милицейских машин. Но чувствовал себя спокойно. Описания его внешности у милиции нет, а высоких мужчин в джинсах сейчас довольно много везде. Но Ковбой был недоволен. Удар ногами на поражение сразу двух противников получился не совсем хорошо. Штатский быстро очухался! И стреляет отлично! Умный мент! Сейчас таких мало. Быстро мой уход нащупал. А вот орал зря, осуждающе проворчал Сергей. Стрелял бы сразу, вполне мог пулю влепить. Я уже спокойно шел. Серов никак не мог понять, и это злило его, почему приехал усиленный наряд милиции и начал ломать дверь? В том, что мать Маркизы убита, он уже не сомневался. Кто-то подставил вошедших в квартиру. А лихо я ребятишек купил, довольно улыбнулся Ковбой. Он тогда просто играл перед дверью, подстраховываясь на всякий случай. Оказалось, не зря.

Мужчина в спальне, которого он не успел ни о чем спросить, прежде чем потерять сознание, что-то выкрикнул. Сергей не расслышал всего, но готов был поклясться на библии, хотя в господа Бога верил с большой натяжкой, что слова «…за ее смерть…» – в это время он его ударил, были произнесены. Но почему появилась милиция? Неужели тот мужик, о котором говорила Надя, все же позвонил по 02? В этом Серов сильно сомневался. Как сказала Надя, тот мужчина на лестнице поспешно извинился, хотя за что – непонятно. Просто он знает, кто живет в квартире, куда Надя втаскивала парней.

Где она сейчас? Сумела ли уйти? Он был уверен, что даже если ее задержали, о нем она не скажет. А что ей при задержании могут предъявить? Поломанных парней и разок стукнутого мужика? Но доверенный Маркизы наверняка не идиот и заявит, что эту женщину видит впервые. Намного хуже, если – а это сейчас стало модным у преступников всех рангов – у Маркизы с органами все «вась-вась». Вот тогда, как ни странно, на Надежду будут давить. Впрочем, сразу вмешается Мария. Но в этом случае ее боевики будут искать меня. А если на Колыме менты на удивление честные и не повязаны с Маркизой? Похоже на то! Ведь в Магадане ее нет, это раз! Во-вторых, наряд начал ломать дверь квартиры ее матери.

Черт возьми! Может, поэтому и ломились, что это квартира матери Маркизы? В УВД знают о делах Марии Гончаровой и реагируют на любой сигнал против нее. А штатский скорее всего из угро. Но тогда, черт бы их побрал, менты надавят на Надежду по-настоящему! А вот хренушки! – Ковбой весело засмеялся. Ушла она! Точно ушла!

Приехав в аэропорт он встретил двух парней Лютого. Увидев его, уже знакомый ему Дмитрий вроде как бы даже обрадовался. Его приятель Николай, как он хмуро представился, Колян, особого восторга не проявил. Тогда, после удара Надежды, ему с трудом удалось убедить собравшихся доброжелателей и медсестру из медпункта, что он нечаянно ударился об угол чемодана спешившего на самолет человека.

Придя в себя – знает баба куда и как бить, – Николай остался в аэропорту, где и дождался Дмитрия. Тот рассказал, о чем узнал от Серова. Посоветовавшись, парни решили остаться на Колыме и податься на какой-нибудь золотой прииск. Но встретив Сергея, и поглядывая на него с невольным уважением: пальцем ткнул, и руку на несколько минут парализовало, они предложили ему свои услуги. Ковбой хотел послать новоявленных добровольцев подальше, но вспомнив, что они знают в лицо команду Лютого, оставил парней при себе с обязательным условием: вперед батьки в пекло не лезть и никаких антизаконных действий без его ведома не предпринимать. На что парни сразу и, как показалось Серову, охотно согласились.

Купив кое-какой еды, они отправились искать ночлег. Сергей оказался прав насчет «добреньких» бабушек. Первая же попавшаяся сухонькая старушка предоставила им чистую и довольно просторную кладовку. Ночевали они, надо отдать должное бабусе, с комфортом. Все трое спали на мягких матрацах и чистых простынях. И если Сергей вначале относился к парням с вполне понятным недоверием, то, выслушав что-то вроде исповеди каждого, поверил им. Парни дружили с детского сада и все радости и печали делили на двоих. Свои семнадцать лет, оба родились весной с разницей в двенадцать дней, отмечали с подругами в ресторане. Девчонкам захотелось прокатиться. А чего не сделаешь ради восторженных девичьих глаз! Парни угнали «Москвич».

К счастью, подруг взять не успели. За ними сразу началась погоня. Дмитрий сумел выпрыгнуть из машины, когда преследователи на какие-то минуты потеряли «Москвич» из виду, и уйти. Николая арестовали. И как ни шили это дело двоим, Колян уехал под конвоем один. Дали ему три года. Дмитрия через год забрали в армию. Попал он туда, куда хотел, – в ВДВ.

Через четыре месяца «учебки» – Афган. Целый год бог войны миловал его. Он уже подумывал остаться прапорщиком, когда в глупой и быстрой стычке с духами получил скользящее пулевое ранение. Пуля, надорвав какую-то мышцу на груди, ушла дальше. А он… Ранение оказалось не таким пустяковым, как думал парень. Год госпиталей говорит сам за себя.