Наемник - Бабкин Борис Николаевич - Страница 32

– Ташите его! Осторожнее! – скомандовала Надя и бросилась к окруженному женщинами старшине. Ее пропустили сразу. Присев, Соколова приказала не шуметь и пропальпировала милиционеру голову, грудь, ребра. Проверила пульс. Затем, не оборачиваясь к затихшим женщинам, требовательно бросила:

– Носилки!

Приподняв пальцами веки милиционера, она довольно улыбнулась, увидев, как дрогнув, ожили его светлые глаза.

Глава 45

Нурия проснулась рано, когда ее соседка по номеру еще спала. Бросив взгляд на полное, помятое сном и подушкой лицо посапывающей женщины, она тихо засмеялась: ничего себе «сушеная вобла»! Килограммов под сто. Быстро стараясь не шуметь, Алферова проделала комплекс утренней зарядки и пошла в ванную.

Фаина голая выскочила из кровати, помахала руками и ногами, попрыгала. Вечер она провела чудесно. Молодой капитан-танкист, плененный ее теплой улыбкой и ласковым взглядом, оказался превосходным партнером. В номер, к ее радости, никого не вселили, и до трех утра она предавалась любовным утехам. Женщина подошла к зеркалу и весело улыбнулась. На свежем, красивом, весело улыбающемся лице длинноногой блондинки не было усталости. Фаина весело подмигнула своему отражению. В здоровом теле здоровый дух! Причесавшись, она снова легла. Интересно, нашел Иван визитку с номером или еще нет? Если да, то непременно позвонит. Ему, конечно, назначат встречу. А вдруг он сумеет договориться с этой чертовой американкой? Впрочем, если и сумеет, об этом все равно Любимов узнает. И тогда! Змея расхохоталась. Она придет на могилу этого мускулистого болвана некоронованной королевой Москвы. Женщина потянулась упругим сильным телом. Если все удастся, Петровичу придет конец. Внезапно ее лицо помрачнело. Где сейчас эта стерва, Нурия? Может, у Маркизы и утешает ее по поводу гибели ее матери? Если да, то советует, подсказывает, кто мог пойти на это. Впрочем, Машка не дура. И направляя ее гнев на кого-то, можно вполне испытать его на себе. С Гончаровой она познакомилась около двух лет назад, когда приезжала в Магадан за партией икры в обмен на самолет яблок. Собственно, переговоры вели мужчины. С московской стороны Кащей, а убитый Лапа – с колымской. А Фаина с Маркизой ездили отдыхать на озеро танцующих хариусов. Чудное место! Именно тогда они и выяснили, что учились в одном институте, в одно время, но на разных факультетах. Обе вспомнили Тамару и Жанну, о чьих постоянных стычках говорил весь институт. Неожиданно Мария спросила о Нурии, которая была у нее совсем недавно. Змея осторожно выяснила, что думает о ней Маркиза. И здорово разозлилась, поняв, что Алферова понравилась Марии, а ее мать просто в восторге от новой подруги своей дочери. Валентине Николаевне Фаина тоже понравилась. Но сейчас все по-другому. Необходимо быть осторожной.

Нужно как можно быстрее найти Шакала. Она его, правда, знает совсем немного. Но, как говорил Боярин, Аркадьеву, то есть Шакалу можно верить. Именно от Аркадьева Иван узнал об отправленных на Колыму курьерах. Фаина ради этого сделала Поляка своим любовником. А узнав от Валерия об Элис, сумела ненавязчиво с ней познакомиться. «Случайное знакомство» на корте, несколько удачных ночных оргий, и Элис согласилась на покупку товара только у нее. Змея криво улыбнулась, вспомнив, как, порядком опьянев, они спорили, кто кого перепьет, кав завели разговор о модной теперь политике и до хрипоты доказывали, чья страна лучше – США или Россия. А затем до боли в висках, до горькой сухости во рту «отстаивали» интересы своей державы в борьбе. И когда обе обессилели и не могли уже шевелиться, исходя потом, они согласились, что живут в великих странах. Дипломатки, усмехнулась Фаина, и тут же сделалась серьезной. Что предпримет Машка, узнав о гибели матери? Скорее всего она решит, что это дело рук тех же, кто убил в столице Лапу. Подумает ли она на Петровича? Наверное, нет. Зачем Петровичу убивать Лапу в аэропорту, если тот приехал к нему!

Вполне можно понять, что Лапина убили как раз для того, чтобы не допустить его встречи с Любимовым. И, наверно, Маркиза просто начнет мстить за убийство Лапы и своей матери, не разбираясь, кто виноват. Фаина зло сузила глаза. Все могло быть по-другому, не окажись Боярин просто мускулистым болваном. Они встретились, когда она училась на втором курсе института. Он в то время работал на Москву. Вот был человек! Везде у него свои люди. В милиции, на таможне. Блондинка грустно улыбнулась. В то время она была глупой наивной провинциалкой с Брянщины. Хорошо училась, занималась спортом, мечтала стать известным врачом. Вечерами бродила по ярким проспектам Ленинграда и с завистью заглядывала в большие, манящие ярким светом и громкой музыкой окна ресторанов. Как ей хотелось туда! В мир шампанского, веселого смеха, элегантных мужчин с тугими кошельками, в мир, где, как она думала, постоянный праздник. Ее почти трясло от злости, когда из почтительно открытых швейцарами дверей ресторана высыпали веселые, опьяненные мужским вниманием и коньяком молодые женщины и девушки, которые рассаживались по ожидавшим их машинам и уезжали, чтобы завтра повторить все сначала. Она была красивее многих из них. Но их одежда, их косметика… В то время она могла только мечтать о таком! Змея усмехнулась, вспомнив страдания девятнадцатилетней студентки.

Именно у одного из ресторанов ее и заметил Иван Бояринов, двадцатидвухлетний громила, боевик из Москвы. Он и окунул Фаину в мир ярких огней, музыки и пьяных оргий. Но, оказывается, за все нужно платить. Фаина вскочила, достала из холодильника бутылку коньяка и прямо из горлышка сделала несколько глотков. Она платила за вход в «постоянный праздник» красивым телом. Иван показывал очередного клиента, как правило, уже немолодого мужчину, и наставлял, в чем именно нужно убедить этого «кавалера». И почти всегда утомленные неистовыми жгучими ласками Фаины мужчины соглашались на покупку того или доставку другого товара.

Именно из-за этого и началась ее настоящая война с Нурией, высокой темноволосой студенткой того же института и даже факультета, на котором она училась. Алферова и Касымова с самой первой встречи возненавидели друг друга. Но если их первые стычки были просто словесными перепалками, то потом… Еще раз глотнув коньяку Змея неприятно рассмеялась. А вот окончание их учебы в вузе очень и очень похоже. Вопрос с дипломом Фаина хотела решить сама, без долгой и нудной защиты. Именно ради этого она довольно легко совратила одного седенького дяденьку из ректората. Женщина брезгливо передернула плечами, вспомнив костлявые, мокрые руки ученого мужа. Его липкие, холодные губы.

А закончилось все ужасно. На дачу старикашки неожиданно приехала его жена, еще довольно молодая женщина. Застав своего благоверного и его молодую студентку в костюмах Адама и Евы, она страшно рассердилась. И несмотря на свою какую-то ученую степень в химии, поступила как все бабы: вцепилась в длинные, густые волосы соблазнительницы.

Разъяренная Фаина, после недолгой борьбы свалив женщину на пол, ударом пустой бутылки по голове убила ее. У Фаины хватило ума и силы не выпустить с дачи перепуганного старца до тех пор, пока туда, после ее звонка, не явился Боярин. Вот тогда она и встретилась с легендарным Москвой. Немного пожурив, он отправил ее в Сочи секретарем-любовницей некоего чина из МИДа.

Ученый муж за убийство своей жены по причине психического заболевания был отправлен в лечебное заведение, где через месяц умер. А Фаина, попав в поле зрения самого Москвы, стала выполнять высокооплачиваемую работу. То есть получать в постели нужную информацию от высоких чинов. «В постели с хорошенькой женщиной и Штирлиц заговорил бы по-русски при Мюллере», – со смехом объясняла она свои успехи. «Фаина может вползти куда и к кому угодно. И может смертельно ужалить, если что-то будет не по ней», – из-за этих слов Москвы ее и прозвали Змеей.

А Нурия, Фаина скрипнула крепкими зубами, была человеком Петровича, который, как и все, боготворил Москву, но работал отдельно. Сколько раз, потешая обрюзгших высокопоставленных чинуш или поджарых лидеров союзных преступных группировок, они сходились в долгой, изматывающей силы бескровной борьбе. И всегда их схватки заканчивались ничьей. Знатные зрители возбуждались от борющихся в купальниках крепких, прекрасно сложенных девушек, и со смехом растаскивая их, уводили для любовных утех.