ПОД НЕМЦАМИ. Воспоминания, свидетельства, документы - Александров Кирилл Михайлович - Страница 93

По агентурным сведениям мне стало известно, что в районе между Вырицей и Тосно ожидается прибытие группы партизан-диверсантов.

Группа эта действительно спустилась на парашютах. Всей агентуре в этом районе было немедленно дано задание найти парашютистов. Через неделю нам сообщили, что в одном уединенном доме в лесу недалеко от Вырицы поселились два человека. Они были обнаружены по дыму из трубы дома — раньше в этом доме никто не жил. В дом была послана наша агентка Г. С. с заданием войти в контакт с обитателями дома. Агентка Г. С. не вернулась в назначенное время, и через день нами был послан в дом агент Б., который недавно был нами перевербован, а до этого состоял агентом Курочкина. Б.[584] удалось благодаря этому войти в связь с двумя обитателями дома и благополучно вернуться. Он нам сообщил, что, действительно, в доме жили недавно сброшенные парашютисты, которые надеются, что их потерянные товарищи — студент и студентка [института] Лесгафта — их найдут, так как дом был им указан как верное убежище при отлете с советской территории. О своих заданиях они ничего не сообщили. Никаких явок они не имели и должны были действовать самостоятельно. Ввиду того, что длительное наружное наблюдение в данных условиях (стояли морозы минус сорок градусов) было очень трудно, было решено арестовать этих парашютистов.

Агент Б. сообщил нам, что оба были вооружены автоматами, пистолетами и имели при себе еще ручные гранаты и тол. Обоих агентов поэтому через Б. завлекли под предлогом встречи с интересным для них лицом на одну квартиру в Вырице, где, внезапно схватив, обезоружили, причем было обнаружено, что у каждого лежала в кармане ручная граната, боек которой тонкой бечевкой был привязан к руке, так что при команде «руки вверх!» она бы неминуема взорвалась. Мы знали этот прием и потому при аресте прежде всего прижимали руки к туловищу схваченного. При допросе оба парашютиста сказали в самом начале, что о том, что касается лично их, они охотно расскажут, никаких же имен и адресов называть ни при каких обстоятельствах не будут.

Начальником группы оказался старший по возрасту (тридцатипятилетний), очень сильный, среднего роста мужчина с исключительно ушлым и энергичным лицом. Фамилия его была Путилов[585], и он служил на заводе в Ленинграде инженером. В прошлом он оказался сыном зажиточных родителей, окончил десятилетку, техникум, хорошо знал немецкий и английский языки. Мобилизован в армию не был как хороший специалист. Его завербовал лично Курочкин и уговорил работать в тылу у немцев. Особого обучения как инженер и очень интеллигентный человек он не проходил, а получил несколько индивидуальных уроков. В Ленинграде у него остались жена и дочь, которых должны были в скором времени вывезти на самолете в глубокий тыл. Его товарищ был спортсмен и знал все виды спорта как студент [института] Лесгафта. Там же, в институте, он и был мобилизован и назначен в распоряжение «партизанского штаба». При штабе, с группой других студентов, он прошел краткие курсы (три месяца) по диверсии и агентурной работе, причем главное внимание было обращено на немецкий язык и изучение методов работы немецких органов контрразведки, а также на изучение немецкой формы разных войск, знаков отличия и орденов.

Двое других — их товарищи, из которых одна была девушка, — были тоже студенты [института] Лесгафта. Фамилий и личного описания, несмотря на наши усилия, они не пожелали дать. При прыжке они потерялись и не смогли в темноте и в лесу найти их (девушка через месяц была нами арестована в Нарве и полностью подтвердила их слова). В их задание входило связаться с женами советских военных летчиков, которых очень много проживало в местечках Сиверское, Левашово и Болшево, где находился раньше военный аэродром, затем взорвать на этом аэродроме большие немецкие склады горючего. Для этой цели они имели с собой тол и все необходимое для взрыва. По проведении этой операции один из них — не Путилов — должен был вернуться на лыжах в штаб, а остальные отправиться в Нарву, где их ждал советский резидент. Фамилию его они не пожелали назвать. Нашу агентку Г. С. они раскрыли весьма быстро, закололи финским ножом и закопали в снегу недалеко от дома. Это убийство произвело на обоих очень тяжелое впечатление и явно очень их мучило. Работать, как мы им предлагали, в немецком Абвере они наотрез отказались.

Дальше они сказали, что оба ненавидят советскую власть и особенно Сталина, которых обвиняют в позорном ведении финской войны и в том, что допустили немцев так далеко в глубь России, считают, что колхозы стоят России миллионы жертв, но не хотели бы возврата монархии. [В качестве] политического строя, наиболее подходившего для России, они бы хотели республику, как в Америке. С немцами русский народ будет драться до победы, а затем народ, получив оружие, сумеет рассчитаться со Сталиным и коммунистами. Перед расстрелом Путилов написал короткое письмо своей семье, которое мы и передали по адресу через нашего агента, шедшего в Ленинград. Оба они умерли очень храбро и спокойно.

В декабре наши агенты задержали одну девушку двадцати пяти лет по имени Тося[586]. Установить, что она была действительно советской агенткой, нам не удалось, и она жила у нас на другой половине дома вместе с другими агентками. Она рассказывала нам, что была дочерью врача из Ленинграда, окончила десятилетку, затем сначала училась на медицинском факультете, а потом перешла в Высший институт физической культуры имени Лесгафта. Уехав на лето в Лугу, она была захвачена там немецким наступлением и осталась в оккупированной области. Единственное, что было достоверно, — это что она знала кое-что в медицине и прекрасно владела всеми видами спорта. В феврале она вдруг исчезла, а ночью меня и Клейста разбудил испуганный майор и сообщил, что ему только что звонили из штаба 1с корпуса, потому что ими совершенно случайно была задержана Тося, искавшая ночлега. Приведенная в комендатуру Тося без всякого принуждения рассказала (она была, по словам зондерфюрера, в истерическом состоянии), что она отравила двух немецких офицеров разведки в Сиверской. Мы вспомнили, что, действительно, накануне, часа в четыре дня, Тося принесла нам чай, разлила его в стаканы и поставила на стол, после чего немедленно вышла, и с тех пор ее никто не видел. В тот же момент майор прислал за нами, и, не выпив чаю, мы пошли к нему, а денщик, видя, что чай остыл, вылил его и стаканы вымыл. Оказалось, что в этот-то чай Тося и подмешала отраву.

При последующих долгих допросах Тося призналась, что была послана к нам именно с заданием отравить меня и Клейста, но, узнав нас лично и наблюдая за окружающими немцами, она убедилась, что все мы далеко не такие звери, как о том говорила советская пропаганда, а потому и медлила с выполнением задания. Тогда она получила предостережение с угрозой, что если она не выполнит поручения в самый короткий срок, то нам сообщат, кто она в самом деле. Подав нам отравленный чай, Тося надела лыжный костюм, взяла лыжи и направилась в [сторону] села Шапки[587], думая, что там легче пройти через фронт, но сильная усталость заставила ее искать ночлега в одной из деревушек недалеко от линии фронта, где она и была арестована. Приговоренная к смерти, Тося умерла очень храбро.

Вместе с Тосей и другими агентками в нашем доме жила также девушка двадцати двух лет, очень хорошенькая и хитрая блондинка. Галя[588] была дочерью полковника войск НКВД, и все ее родственники служили там же. Девушка эта отличалась редкой жестокостью и бессердечием, любила сильные ощущения и неоднократно просила нас показать ей расстрелы, уверяя, что ее дядя несколько раз водил ее на такие зрелища. Ей также доставляло удовольствие доносить на других агентов и агенток, причем она умела раскопать о них такие вещи, что нам приходилось только удивляться. Бездействие ее угнетало, она жаловалась на скуку, но давать ей работу мы опасались и в конце концов передали ее нарвскому отделению СД, где она пришлась к месту и где, говорила она мне при встречах, ей тоже очень нравилось, потому что «похоже на НКВД». В Россию она не боялась вернуться ни при каких обстоятельствах, так как была убеждена, что ее родственники и отец выручат ее из любого положения и покроют все ее похождения.