Наследники - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 62

— Вы шутите.

— А вы, я вижу, изумлены. Но почему? Это же Голливуд. Тут все не взаправду, нет ничего реального.

Стив промолчал.

— Я не умею готовить. Не смогла научиться. Мне было четырнадцать, когда меня увидел режиссер, приехавший в наш город со съемочной группой. Я уже тогда была девушкой видной. Две недели спустя я уехала с ним в Рим. Мой отец только обрадовался. Семерых детей прокормить легче, чем восьмерых.

Марилу отвернулась.

— Вы знаете, в вопросах чести сицилийцы не так уж щепетильны, как полагают многие. Особенно если десять тысяч лир меняли владельца.

«Десять тысяч лир меньше двадцати долларов», — подумал он.

— Извините.

— Вам-то извиняться не за что. Я кое-чему научилась у своего отца. Всему есть цена. Даже чести. Этот урок я запомнила на всю жизнь. После того режиссера были другие. Всегда кто-то был. Теперь — Сэм, — она повернулась. — Так что насчет меня вы не ошиблись.

Он увидел слезы в ее глазах.

— Вы его любите?

Их взгляды встретились.

— Нет. В том смысле, какой вы вкладываете в это слово. Но по-своему я его люблю. Я его уважаю.

— Тогда почему? Вам уже не нужно добывать роли таким способом. Вы — звезда.

— Я постоянно твержу себе об этом. Но не могу поверить. Я боюсь. Боюсь, что провалюсь, если рядом со мной никого не будет.

— И напрасно. За вас никто ничего не делал. Всего вы Добились сами. Перед камерой были вы. Вы, и более никого. Одна на экране перед всем миром. Вы.

Она подняла бокал.

— Вы очень добрый, Стивен Гонт.

— А вы очень красивая, Итальяночка, и я никогда не ел таких вкусных макарон, кто бы их ни готовил.

— А почему вы ничего не рассказываете о себе?

— Рассказывать-то нечего.

— А как же другие? Им это удавалось. Рот у них не закрывался ни на секунду. А вот вас я уже видела дважды, и вы только слушаете. Всем не терпится сказать, какие они важные и значительные. А вам — нет.

Почему?

— Потому что лучше меня никого нет.

Она взглянула на него.

— Я вам верю. Вы женаты?

— Нет. Был.

— Развелись?

— Она умерла.

— О, — на лице Марилу отразилось сочувствие. — Вы ее любили?

— Да, — Стив помялся. — И только в последнее время понял, сколь сильно.

Она кивнула.

— Так обычно и бывает. Мы не ценим того, что имеем.

Стив посмотрел на часы.

— Уже одиннадцать. Мне пора. Вам же утром на съемку.

— Завтра я не работаю.

— И что вы делаете, когда выдается свободный день? — заинтересовался он.

— Завтра утром у меня примерка. Потом вернусь сюда и буду ждать звонка Сэма. Если он сможет, мы пообедаем вместе.

— А если нет?

— Тогда я буду обедать одна. Посмотрю телевизор и лягу спать. Послезавтра будет веселее. Съемка. Рабочие дни нравятся мне больше.

— А почему бы вам куда-нибудь не пойти? В кино, например?

Марилу покачала головой, — Нет. Как это будет выглядеть? Марилу Барсини, кинозвезда, появляется на людях в одиночестве. Да ничего страшного. Я привыкла.

— Но это же не дело. Сидеть взаперти.

— Осталось недолго. Я уже решила. Контракты на два следующих фильма я не подпишу. Я уезжаю в Италию.

Там я свободна. Это мой дом.

— Сэм знает?

— Нет. Да и откуда? Я приняла решение только сегодня вечером.

— В Италию вы полетите через Нью-Йорк?

— Если вы меня об этом попросите.

— Уже прошу.

— Тогда через Нью-Йорк.

Он шагнул к ней и она пришла в его объятья. Прижалась лицом к груди, и они долго стояли, не шевелясь. Затем он поднял ее голову и нежно поцеловал в губы.

— Спокойной ночи, Итальяночка.

— Спокойной ночи, Стивен Гонт.

Он затянул узел галстука. Марилу подала ему пиджак. Стив надел его и ушел без единого слова. Она еще постояла, глядя на закрывшуюся за ним дверь. И впервые за долгое время пошла спать со спокойной душой.

— Ты это видел, Сэм?

Он оторвался от яичницы с ветчиной.

— Что? — спросил с набитым ртом.

Дениз протянула ему сегодняшний номер «Репортера». Указала на маленькую заметку на первой странице с заголовком:

БАРСИНИ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В РИМ ПОСЛЕ «ВСАДНИКОВ»

Он глянул на заголовок, кивнул и вновь склонился над тарелкой.

— Я-то думала, что ты заключил с ней контракты еще на две картины.

— Мы договорились их аннулировать. Ей тут не нравится. Она предпочитает сниматься в Риме.

Дениз и не пыталась скрыть охватившее ее облегчение.

— Разве это не повлияет на твои планы?

— Конечно, повлияет. Теперь я смогу возвращаться домой раньше, и не приносить ей горшок, когда ей захочется пописать.

— Как сегодня?

Сэм положил нож и вилку на стол, прикрыл руку Дениз своей.

— Да, Мама. Как сегодня.

Стив пришел домой в первом часу ночи, и тут же зазвонил телефон. Он снял трубку.

— Слушаю.

— Стивен Гонт? — знакомый, едва уловимый акцент.

— Да.

— Вы просили позвонить, когда я прилечу в Нью-Йорк.

— Итальяночка, вы уже прилетели?

— Да, звоню прямо из аэропорта. Мой самолет только что приземлился.

— Картина закончена?

— Еще вчера. Но утром мне пришлось озвучить несколько эпизодов, а то бы я прилетела раньше.

— Сэм знает, что вы покинули Голливуд?

— Нет, — она помолчала. — Я решила, что будет лучше, если я уеду без лишней помпы. Я пыталась созвониться с вами, но вас никогда нет на месте.

— Вас встретила машина?

— Нет. Я решила лететь лишь утром. Моя служанка запакует вещи и прилетит следом.

— Машина подъедет через тридцать минут.

— Зачем? Я могу взять такси.

— Не забывайте, что вы — кинозвезда, Итальяночка.

Такси — для простых смертных.

Марилу рассмеялась.

— Хорошо, подожду. В зале «Юнайтед Эйрлайнс».

Стив положил трубку и тут же поднял другую, внутренней связи.

— Вестибюль, пожалуйста… Передайте моему шоферу, что я хочу с ним поговорить… Нет, попросите его подождать меня. Я сейчас спущусь.

Журналисты и фотографы опередили его. Несмотря на поздний час, они сбежались во множестве. Она сидела на парапете, давая им шанс сфотографировать ее ноги, в коротенькой юбочке.

Он остановился позади них, терпеливо ожидая, пока они закончат.

Марилу увидела его и помахала рукой.

— Стивен Гонт!