Наследники - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 34

— Значит, тебе придется сдать пропуск в «Рокси»?

Сэм улыбнулся. Еще одна проблема. Мама всегда хвасталась перед соседями, что может бесплатно смотреть в «Рокси» любой фильм.

— Думаю, что нет, папа. Я обо всем договорюсь.

Сэм хотел войны, он ее и получил. Причем ему не пришлось ждать высадки на европейский континент. Для него война началась на третий день начальной подготовки в форт-Брэгг.

Холодным весенним утром, с пяти до шести утра они простояли на плацу под ледяным дождем. Наконец, их отпустили на завтрак. Толпой они устремились в столовую. Дождь лил, не переставая. Сэм уже входил в дверь, когда его грубо толкнули в спину.

— Шевелись, жидовская морда. Мало того, что мы идем воевать за вас, так ты еще нас задерживаешь.

Жрать хочется.

Сэм повернулся. Перед ним стояли трое парней в форме. Выражение их лиц его не удивило. Не зря же его детство прошло в Восточном Бронксе.

— Кто это сказал? — прорычал он.

Парни переглянулись, и самый высокий выступил вперед.

— Я, жидовская…

Фразы он не докончил. Колено Сэма врезалось ему в яйца. Солдат ахнул и согнулся пополам, а Сэм, сцепив руки, ударил его по шее. Солдат начал заваливаться назад, упал на спину и застыл, потеряв сознание.

Все произошло так быстро, что оба дружка солдата не успели шевельнуть и пальцем. Сэм повернулся к ним.

— Есть еще желающие повоевать за меня?

— Кто там мешает проходу? — раздался властный голос.

Все вытянулись в струнку. К ним подошел лейтенант.

Посмотрел на лежащего солдата.

— Что тут происходит, черт побери?

Все молчали.

— Вольно, — скомандовал лейтенант. — Что произошло?

Вновь никто не ответил. Лейтенант повернулся к Сэму.

— Отвечай. Что тут такое?

Сэм встретился с ним взглядом.

— Он поскользнулся, сэр. Кажется, ударился головой о ступеньку.

Лежащий солдат зашевелился. Его друзья подхватили его под руки, подняли.

— Отведите его в лазарет, — распорядился лейтенант и вновь посмотрел на Сэма.

— Как тебя зовут, солдат?

— Бенджамин, сэр. Самюэль Бенджамин.

— Явишься ко мне через тридцать минут, — он развернулся на каблуках и ушел, прежде чем они успели отдать честь.

Полчаса спустя Сэм стоял навытяжку перед столом лейтенанта.

— Вольно.

Сэм выполнил приказ.

— Где вы научились так драться?

— В Восточном Бронксе, сэр.

Лейтенант уткнулся в лежащие перед ним бумаги.

— А что вы делаете среди этой деревенщины? Почему не подали заявление в офицерскую школу? Как следует из формы 20, у вас есть для этого все основания.

— Сэр, я хотел как можно быстрее сразиться с немцами.

Лейтенант кивнул. Вновь посмотрел на бумаги, на Сэма.

— Безмозглый идиот, — он написал несколько строчек на лежащем перед ним листе, поставил печать, пододвинул лист к Сэму. — Распишитесь здесь.

Сэм посмотрел на него.

— Что это?

— Я завизировал ваше заявление о направлении в офицерскую школу. Неужели вы думаете, что я могу вернуть вас в казарму после того, что произошло? Вас убьют до того, как вы увидите первого немца.

Два часа спустя Сэм уже сидел в автобусе. Из лагеря он уезжал с чувством облегчения. Три дня в армии убедили его, что жизнь рядового — далеко не сахар.

Еще через три месяца он приехал домой в краткосрочный отпуск. На его выглаженной форме блестели золотом нашивки второго лейтенанта[23] .

Увидев его, мать расплакалась.

— Что они с тобой сделали? Ты так исхудал.

И действительно, в нем не было ни жиринки. Только кости да крепкие мышцы. Весил он всего сто семьдесят фунтов, как и в двадцать лет.

За океаном Сэм провел три года, но не увидел ни одного немца, ни разу не нажал на спусковой крючок карабина. Каким-то образом стало известно, что он умеет управляться с кинопроектором. И все три года Сэм показывал кинофильмы выведенным в тыл на отдых или перегруппировку войскам.

— Итак, ты у нас герой, — его отец говорил, продолжая гладить брюки. — И что в этом хорошего? Работу-то ты найти не можешь.

Сэм заерзал на стуле.

— Я не герой.

— С этими ленточками на кителе ты — герой, — тон отца говорил, что спорить тут не о чем.

Сэм сдался. Он уже много раз объяснял, что ленточки эти указывали лишь на место службы. Северная Африка, Англия, Сицилия, Италия, Франция. Какое разноцветье.

— Первым делом мы должны подкормить тебя. Ты ужасно выглядишь.

— Все придет в норму, как только у меня наладится сон.

Его отец снял брюки с гладильного пресса и повесил их на перекладину плечиков.

— Как может наладиться сон, если ты каждую ночь бегаешь с этими шиксами. Думаешь, я не знаю, почему ты не хочешь жить дома, где тебя ждет чистая и уютная комната? Нет, ты предпочитаешь снимать какую-то каморку в центре, где постоянно гудят машины.

— Это не каморка, па. Квартира.

— Ты называешь ее квартирой. А по мне это чулан, — « он снял с плечиков пиджак и положил на гладильный. пресс. Посмотрел на часы. — Каков бездельник! — последнее относилось к его подмастерью. — Уже одиннадцать, а его все нет. Стоит ли удивляться, что их выгоняют с работы. Сделай им добро, так сразу садятся на голову.

Он подошел к двери, выглянул наружу.

— Его нет даже на улице! — его отец вернулся к прессу, начал гладить пиджак.

— Так что ты собираешься делать? Ты не работаешь, не хочешь возвращаться на прежнее место в «Рокси», не хочешь жить дома, разбиваешь мамино сердце. Тебе почти сорок, ты уже не ребенок. Чего же ты хочешь?

— Мне надоело работать на дядю, — ответил Сэм. — Я собираюсь купить кинотеатр.

— Боже ты мой! — отец Сэма в изумлении посмотрел на него. — Оказывается, мой сын — важная шишка. А скажи мне, где ты возьмешь деньги?

— Сниму со своего счета в банке.

— У тебя есть деньги в банке? — недоверчиво спросил отец. — И много?

— Примерно десять тысяч долларов.

— Десять тысяч! — ахнул старик. — Откуда у тебя столько денег? Ты не сделал ничего такого, за что сажают в тюрьму?

— Нет, — Сэм улыбнулся. — Просто я тратил не все, что мне платили в армии.

— Может, ты не так уж и глуп, как кажется с первого взгляда, — отец Сэма выключил гладильный пресс. — Этого хватит, чтобы купить кинотеатр?