Цезарь (др. перевод) - Дюма Александр - Страница 29

И вот Клавдия Квинта пошла к Тибру, на берегах которого раскинулся Рим. Привязала свой поясок к мачте корабля и потянула. И корабль последовал за ней с такой легкостью, словно был игрушечным суденышком, забавой ребятишек, что в наши дни тянут на веревочке где-нибудь у пруда в парижском парке.

Само собой, обвинение тут же было снято, и Клавдия Квинта прославилась на всю Италию репутацией чистейшей и непорочной женщины. Весталки построили храм в честь Благой богини на холме Авентин.

Давайте же посмотрим, что происходило на праздниках, посвященных этой богине.

Теперь трудно воспроизвести во всех подробностях, что происходило в Риме в день праздника Благой богини. Мужчинам присутствовать категорически запрещалось, потому как, по всей вероятности, у женщин были причины хранить кое-какие дела в тайне.

Одни говорили, что там исполнялись бесстыдные танцы, другие утверждали, что там устраивались настоящие оргии, связанные с культом фаллоса, аналогичные тем, что происходили в Фивах[257] и Мемфисе[258].

Ювенал[259] более точен, а потому мы отправляем любопытного читателя к нему, но предупреждаем, что Ювенал презирал женщин.

Итак, обряд, как мы уже говорили, должен был свершиться в доме Цезаря, точнее — у Помпеи, жены Цезаря. И вдруг неожиданно разнесся слух, будто бы среди матрон был пойман мужчина, переодетый в женское платье. Разразился невероятный скандал.

Вот как описывает Цицерон этот случай в письме к Аттику от 25 января 694 года от основания Рима:

«Кстати, произошел здесь один ужасный случай, и я очень опасаюсь, как бы эта история не развилась еще дальше и не принесла больших осложнений, чем кажется на первый взгляд. Думаю, ты уже знаешь, что мужчина, переодетый женщиной, проник в дом Цезаря и именно в тот момент, когда там свершался обряд жертвоприношения. Так что весталки были вынуждены затем начать весь обряд сначала, а Корнифаций доложил об этом Сенату. Сам Корнифаций, понимаешь? И не подумай, что инициатива исходила от кого-нибудь из наших. Затем последовали сообщение от Сената понтификам и декларация понтификов о совершении тяжкого преступления с требованием прибегнуть к правосудию и осудить этот поступок. В связи с этим и с сенатским постановлением выходит обвинительное заключение и… Цезарь прогоняет свою жену».

Это известие взбудоражило весь Рим в начале января 60 года до нашей эры; оно наделало много шума и стало на несколько дней притчей во языцех у всех болтунов и сплетников, как мы назвали бы их сегодня. И нет ничего удивительного в том, что Цицерон, самый что ни на есть большой сплетник своего времени, тут же сообщил Аттику эту новость.

Надо признаться, становится весьма любопытно, когда натыкаешься на столь грандиозную сплетню в частном письме, которому около двух тысяч лет.

Мужчиной, застигнутым в доме Цезаря, оказался Клодий. Мы уже упоминали вскользь об этом знаменитом развратнике, который во времена Цезаря и Катилины заслужил титул «распутного царя». Говорили, что он принадлежал к роду Пульхров, а слово «пульхр» означает «красивый».

Вспомним — именно он был послан против гладиаторов. Флор[260] считает, что то был Клодий Глабер, но Тит Ливий[261] утверждает, что Клодий Пульхр. Мы склонны принять сторону Тита Ливия.

В походе Клодию не повезло. Затем, служа Лукуллу, своему тестю, он подтолкнул к восстанию его легионы в поддержку Помпея.

Что же убедило Клодия перейти на сторону Помпея и стать противником своего тестя? Может, то были амбиции? Прекрасно. Но в этом случае все было бы слишком просто.

Вот что говорили, и не шепотом, а во всеуслышание о Клодии в Риме.

Говорили, что он был любовником трех своих сестер: Теренции, вышедшей замуж за Макса Рекса — не забывайте имя Рекс, потому как Цицерон скоро о нем заговорит; Клавдии, жены Метелла Целия, которого прозвали Квадранарий[262], так как один из любовников пообещал ему в обмен на чары и расположение жены полный мешочек золота, но отправил кошелек, набитый квадрантами — самыми мелкими римскими монетами; и наконец еще одной, самой молодой из них, которая вышла замуж за Лукулла; возможно, именно из-за нее и произошла стычка Лукулла с Клодием, и после выяснения отношений Клодий предал Лукулла.

Не очень красиво и порядочно копаться теперь во всех этих дрязгах, зато почти все становится понятно.

Упомянем мимоходом: у Клодия была еще одна сестра, четвертая, незамужняя, в которую влюбился Цицерон и к которой Теренция, жена Цицерона, так ревновала.

Как же поймали Клодия?

Вот что известно нам об этой истории.

Влюбленный в Помпею, он, переодетый певицей-арфисткой, проник в дом. Будучи молодым и безбородым, Клодий надеялся, что его не узнают, однако заблудился в огромных помещениях дома и его встретила одна из служанок Аврелии, матери Цезаря. Он хотел бежать, но движения, слишком уж мужские, выдали его. Аура, так звали служанку, спросила: «Ты кто?» Он с трудом ответил, голос подтвердил худшие подозрения. Служанка подняла тревогу, римские матроны примчались тут же и, смекнув, о чем идет речь, заперли все двери, а затем начали тщательно искать, как это умеют делать любопытные по природе женщины, и в конце концов обнаружили Клодия в комнате молоденькой рабыни, которая была его любовницей.

Вот подробности, о которых Цицерон не сообщил Аттику, так как они стали известны не сразу, а лишь в ходе расследования.

Цицерон сам расскажет об этом процессе. Он выступал там свидетелем. Некогда Цицерон был большим другом Клодия и очень помогал ему во время заговора Катилины. Но вот что произошло во время расследования.

Цицерон был влюблен в незамужнюю сестру Клодия. Она жила в двух шагах от дома знаменитого оратора. Некоторые слухи о связи Клавдии и Цицерона дошли до ушей Теренции, женщины властной и ревнивой, державшей Цицерона в ежовых рукавицах. Цицерон вознамерился прогнать ее и взять в жены сестру Клодия.

Что же говорил Клодий в свою защиту?

Он сказал, что в то время, когда все считали, что он находился в доме Цезаря, он на самом деле был на расстоянии ста лье от Рима. Говоря современным языком, он хотел обеспечить себе алиби.

Конечно же Теренция, ненавидевшая его сестру, ненавидела и брата. Она видела Клодия накануне того рокового дня, он заходил к Цицерону. А если Клодий заходил к ее мужу накануне пресловутого события, он никак не мог оказаться на расстоянии ста лье от Рима в день праздника. И она пригрозила Цицерону: если не скажет он, заговорит она.

У Цицерона сложились напряженные отношения с женой из-за сестры Клодия. Желая сохранить покой в доме, он решил пожертвовать своим другом. Итак, он явился как свидетель.

Теперь понятно, почему Цицерон, каким бы он ни был сплетником, не упомянул об этом в письме к Аттику. Зато Плутарх, родившийся через двенадцать лет после этих событий, или за 48 лет до нашей эры, Плутарх, не меньший сплетник, чем Цицерон, весьма подробно рассказывает об этом происшествии.

Если скандал, вызванный самим событием, был велик, то скандал, сопровождавший процесс, совершенно затмил его. Многие из видных граждан Рима осуждали Клодия — одни за бесчестие, другие за обман.

Клодий упорно отрицал основное обвинение, продолжая твердить, что находился за сто лье от Рима в день праздника Благой богини, но тут поднялся Цицерон и сообщил, что это ложь, что Клодий накануне заходил к нему обсудить кое-какие дела.

Свидетельство Цицерона произвело эффект разорвавшейся бомбы. Клодий не ожидал предательства со стороны друга, человека, ухаживавшего за его сестрой. Вообще весь этот процесс выглядел довольно жестоко, что правда, то правда.

И безусловно, стоит послушать, что говорит Цицерон об этом процессе, в слова он вкладывает всю свою ненависть. Вот как он отзывается о судьях, причем, заметьте, то были судьи-сенаторы: