Десять минут - Ритчи (Ричи) Джек - Страница 1

Джек Ритчи

Десять минут

Я вошел в вестибюль мэрии с коробкой, завернутой в бумагу, и быстрым шагом направился к лифту. Стоявший у двери полицейский пристально посмотрел на меня, но не окликнул. Возможно, его внимание привлекла моя живописная борода.

Я поднялся на третий этаж, миновал еще двух полицейских (один из них почесал подбородок и нахмурился) и открыл дверь приемной мэра. Там в углу за столом у высокой двери сидел молодой человек. Увидев мою ношу, он захлопал глазами и нервно спросил:

— Чем могу служить?

— Мне надо немедленно побеседовать с мэром.

— Вы с ним условились? Он вас ждет?

— Нет, — я взглянул на часы. — Но это очень срочно.

— Минутку, — проговорил юноша, облизал пересохшие губы и поспешно скрылся за высокой дверью, заперев ее за собой. Я слышал, как щелкнул замок. Минуты четыре стояла тишина, потом кто-то опасливо открыл дверь из коридора. В приемную заглянул долговязый мужчина в синем костюме, за его спиной толпились полицейские.

Долговязый посмотрел на коробку, потом на меня, словно оценивая положение, подал какой-то знак полицейским и с опаской вошел в приемную.

— Вы хотите встретиться с мэром? — спросил он.

— Да, — подтвердил я. — Вы и есть мэр Петтибоун?

— Нет, я Уаймар, его помощник, — долговязый выдавил улыбку. — Зачем вам к мэру?

— По личному делу.

Наступила напряженная тишина. Уаймар прислушался. Уловив звук, исходивший из моей коробки, он указал на нее и нервно спросил:

— Что это там тикает?

В коробке действительно тикало. Я повернулся и чуть было не выронил ее, но успел подхватить. Помощник мэра в страхе зажмурился, потом открыл глаза и облегченно вздохнул.

— Что в коробке? — спросил он.

— Это вас не касается, — я взглянул на часы. — У меня всего десять минут и ни секундой больше. Мне надо поговорить с мэром.

Помощник вздрогнул и сделал шаг в мою сторону.

— Десять минут? Почему такая спешка? Мэр очень занят. Не могли бы вы прийти позже?

— Нет, — я сел на стул и поставил коробку рядом. — Если вы не пропустите меня, я буду прорываться силой.

Дальнейшие события развивались с молниеносной быстротой. Уаймар схватил мою коробку, бросился к двери в коридор и истошно завопил:

— Ведро! Скорее! Через десять минут эта штука взорвется!

Я ринулся за ним.

— Какое вы имеете право!

Уаймар не обратил на меня ни малейшего внимания.

— Черт! Давайте скорее воды!

С десяток полицейских бестолково забегали туда-сюда. Взломали замок кладовки. Там стояли щетка и пылесос, валялись тряпки. Была раковина, но ведра не было. Полицейский проворно заткнул слив и пустил воду.

— Мистер Уаймар, сюда!

Помощник бросил коробку в раковину.

— Она водонепроницаемая, — тихо сказал я.

Уаймар вытаращил глаза.

— Водонепроницаемая? — Он замахал руками. — Отойдите все! Каждую секунду может грянуть взрыв!

Толпа увлекла меня в дальний конец коридора.

— Позвоните в полицию, пусть пришлют саперов! — надрывался Уаймар.

Полицейский козырнул.

— Слушаюсь! Какой там номер?

Уаймар позеленел. Еле сдерживаясь, он повернулся к сержанту и сказал:

— Мерфи, вызовите саперную бригаду.

Сержант ушел, и настала моя очередь. Помощник мэра распорядился схватить меня и отвести на второй этаж, а сам бросился эвакуировать из здания людей. Спустя четверть часа он вернулся в прекрасном расположении духа и объявил:

— Саперы прибыли, — после чего достал из кармана лист бумаги и протянул мне. — Это нашли под оберткой вашей коробки. Ваша записка?

Я прищурился и стал читать: «Мэру Петтибоуну. Я возмущен Вашим произволом в деле о строительстве памятника ветеранам войны. Эти действия не отвечают интересам общества. Поскольку законного способа сместить Вас с должности нет, я вынужден Вас взорвать. Мститель».

Я покачал головой.

— Нет, это не мой почерк. У меня более разборчивый.

Уаймар бросил на меня грозный взгляд.

— Вы или не вы сочинили эту записку?

— Уважаемый, зачем посылать предупреждение, если хочешь взорвать здание?

— Мало ли чокнутых.

Я улыбнулся.

— А на бумаге есть отпечатки моих пальцев?

— Ваше имя? — спросил Уаймар.

— Джеймс Беллингтон.

— Адрес?

— Мотель «Мелфорд». Мерзкая дыра, но на лучшее у меня пока нет денег.

— Вы что, один из тех, кто вложил личные средства в строительство памятника ветеранам на востоке города?

Я помолчал, подергал себя за бороду и ответил:

— Ни слова не скажу без адвоката.

В комнату вошел огромный полицейский в причудливом шлеме с забралом, вероятно, сапер. На нем была диковинная толстенная куртка, в руках он держал мою насквозь мокрую коробку. Подняв забрало шлема, он доложил:

— Проверили. Там только дешевый будильник и больше ничего.

— Конечно, — подал голос я. — А вы чего ждали? Бомбы?

— Вы все еще хотите встретиться с мэром Петтибоуном? — хрипло спросил меня Уаймар.

— Сейчас я уже не расположен к беседе, — я улыбнулся. — А вы неплохо охраняете мэра. Желающим его взорвать придется проявить изобретательность.

Уаймар с прищуром посмотрел на меня. Я встал.

— Всего хорошего, господа.

— Не забудьте свои часы, — спохватился помощник мэра.

Я пожал плечами.

— Боюсь, от них мало что осталось. Передайте обломки в полицейский музей и скажите мэру Петтибоуну, что я вернусь.

В вестибюле первого этажа я купил пачку коротких сигар, закурил и медленно вышел на улицу. На углу остановился у киоска и принялся разглядывать журналы, предназначенные для озабоченных мужчин.

— Какая гадость! — сказал я.

Пожилой продавец в потрепанном пальто, с сумкой для мелочи на поясе, вздохнул.

— Вот что, дорогой, если не хотите это читать, не читайте, или гоните монету и прячьте покупку за пазуху.

— Я не возьму эту дрянь и даром. Надо бы вовсе запретить печатать и продавать такую грязь!

Продавец начал сердиться.

— Тогда ступайте в библиотеку и возьмите там приличную книгу. Мое дело — предлагать людям то, что им нужно. Одному — одно, другому — другое.

Я ткнул тростью в стену киоска.

— Достаточно одной гранаты, чтобы разметать всю вашу макулатуру.

Продавец посмотрел на меня с тревогой. Я же попыхал сигарой и зашагал дальше. Дойдя до перехода через улицу, остановился и бросил взгляд через плечо. У газетного киоска стоял долговязый мужчина в длинном пальто военного покроя и явно о чем-то расспрашивал продавца. Оба смотрели в мою сторону, старик недоуменно пожимал плечами.

Светофор мигнул, и я перешел дорогу. В дешевой лавочке купил будильник, две батарейки и два ярда телефонного шнура. Выйдя на улицу, я закурил вторую сигару, прошел несколько кварталов и остановился у безвкусного массивного фасада Музея изобразительных искусств. Сколько же надо динамита, чтобы взорвать такое монументальное уродство?

Бросив сигару на тротуар, я поднялся по ступеням и вошел в музей. Побродив по залам, добрался, наконец, до галерее в глубине здания, где была выставка полотен Утрилло, Пикассо и Модильяни. Я — человек консервативных взглядов, и их мазня вызывала у меня отвращение. Я заскрежетал зубами.

— Мерзость! Форменная мерзость! — сказал я и даже ударил тростью по медной табличке с надписью.

Передо мной тотчас вырос охранник.

— Прошу этого не делать, сэр, медь легко мнется.

Я ткнул пальцем в одну из картин и воскликнул:

— Мазня! Пустой перевод холста и красок! Сжечь все это! А еще лучше — взорвать!

— Осторожно, сэр, вы можете продырявить картину, а мне отвечать.

Чтобы обрести душевное равновесие, я отправился в зал старых голландцев и минут двадцать проторчал там. Когда я снова вышел на улицу, то заметил того же долговязого в длинном пальто. Он спускался с крыльца музея. Значит, был там вместе со мной. Я подергал бороду и, решив запутать его, начал входить в магазины и выходить через задние двери. После нескольких таких трюков мне удалось оторваться от преследователя. Неподалеку от своего мотеля я заглянул в бакалейную лавку, купил сто грамм масла, бутылку молока, хлеб, колбасу и пакет сахару. Войдя в «Мелфорд», сразу же заметил долговязого в полувоенном пальто. Он сидел в вестибюле и читал газету.