Ганнибал (др. перевод) - Харрис Томас - Страница 3

— Взгляни, — сказал он.

Старлинг вращала перископ, и перед ней проплывала картина всего, что происходило перед зданием рынка. Под установленными на тротуаре брезентовыми навесами тускло поблескивала лежащая на льду рыба. Улов с мелководья у побережья Каролины был искусно разложен на измельченном льду, в открытых ящиках шевелили клешнями крабы, а омары карабкались друг на друга в заполненных водой баках. Какой-то хитроумный торговец укладывал мокрую тряпицу на глаза большой рыбины, чтобы те продолжали блестеть до вечера, когда на рынок ринется поток рожденных на Карибах, чрезвычайно подозрительных домохозяек, всегда внимательно изучающих и даже обнюхивающих разложенный перед ними товар.

Над столом для разделки рыбы играла радуга. Мужчина латиноамериканского вида умелыми ударами рубил на куски серо-голубую акулу, одновременно поливая ее из шланга с мощным разбрызгивателем. Кровавая вода стекала в сточную решетку, и Старлинг слышала журчание под днищем машины.

Водитель что-то спросил у рыботорговца. Старлинг увидела, как тот бросил взгляд на часы, пожал плечами и показал в направлении ближайшей закусочной. Водитель еще с минуту потолкался у рынка, закурил сигарету и зашагал в сторону кафе.

Мощное стерео, установленное на рынке, изрыгало «Макарену» так громко, что все слова были ясно слышны в закрытой машине. Старлинг подумала, что никогда в жизни больше не сможет слушать эту мелодию.

Интересующая их дверь находилась чуть справа от микроавтобуса. Это были двустворчатые стальные ворота в металлической раме. К воротам вела единственная бетонная ступенька.

Старлинг уже была готова оторваться от окуляров перископа, как вдруг одна створка дверей открылась и оттуда вышел крупный белый мужчина в гавайской рубашке и в сандалиях на босу ногу. Одной рукой мужчина придерживал на груди сумку, другая скрывалась под этой сумкой. За ним на улице появился жилистый негр с плащом в руках.

— Внимание, — сказала Старлинг.

Следом за мужчинами из дверей выступила Эвельда. Ее авантажная голова на шее, как у царицы Нефертити, виднелась из-за плеч телохранителей.

— Эвельда шагает позади двух парней, судя по всему, хорошо укомплектованных.

Старлинг не смогла достаточно быстро отодвинуться от перископа, и Бригему пришлось ее оттолкнуть. Она стала надевать шлем.

— Всем группам штурмовая команда «Один», — произнес Бригем в микрофон. — Представление начинается. Представление начинается. Она вышла на нашей стороне. Приступаем.

— Уложите их на землю, по возможности, без шума, — сказал Бригем, передергивая затвор винтовки, обычно используемой для подавления массовых беспорядков. — Катер будет на месте через тридцать секунд. Пошли.

Первой из машины выскочила Старлинг, она успела заметить, как на ветру развеваются косицы Эвельды. Зная, что следом за ней спрыгнули мужчины с оружием в руках, она крикнула:

— Лежать! Всем лежать!

Из-за своих телохранителей выступила Эвельда.

В рюкзачке, висевшем у нее на груди, находился младенец.

— Погодите-ка, — сказала она идущим по обе стороны от нее мужчинам. — Мне не нужна лишняя головная боль, — продолжила, величественно выступая вперед, Эвельда.

Она подняла ребенка и теперь держала его перед собой на расстоянии вытянутых лямок. Конец одеяла, в которое был завернут младенец, свободно болтался внизу.

Надо дать ей возможность идти дальше. Старлинг не глядя сунула пистолет в кобуру и протянула вперед руки с раскрытыми ладонями.

— Эвельда! Сдавайся! Подойди ко мне.

Позади нее раздался рев восьмицилиндрового двигателя, за которым последовал визг шин. Группа поддержки, решила она. Возможности оглянуться у нее не было.

Не обращая внимания на Старлинг, Эвельда двигалась в сторону Бригема. Детское одеяло дрогнуло одновременно с грохотом выстрела. Бригем упал. Прозрачное забрало его шлема наполнилось кровью.

Белый телохранитель выронил сумку. Берк, увидев в его руке пистолет-пулемет, выпустил в него «Эйвона» — залп совершенно безобидного в данной ситуации порохового заряда. Затем он сделал попытку отскочить в сторону, но опоздал. Телохранитель дал очередь, целясь Берку в живот, под самый край бронежилета. Однако прежде чем бандит смог повернуться лицом к Старлинг и выстрелить, та успела выхватить «кольт» и влепить две пули в самый центр гавайской рубашки.

Где-то сзади началась пальба. Жилистый негр отбросил скрывавший оружие плащ и нырнул обратно в здание. В этот миг Старлинг ощутила сильнейший удар кулаком в спину. От удара у нее перехватило дыхание. Она обернулась и увидела боевой корабль банды Крипсов, ведущий огонь всем бортом, Это был «кадиллак». Все стекла в машине были опущены. Два человека, высунувшись из обращенных в противоположную сторону окон, что делало их похожими на индейцев-шайенов, стреляли поверх крыши, а третий палил с заднего сиденья. Из трех стволов вырывались пламя и дым. Вокруг Старлинг свистели пули.

Старлинг укрылась между запаркованными машинами и увидела извивающегося посередине улицы Берка. Бригем, напротив, лежал неподвижно, а вокруг его шлема успела образоваться лужица темной жидкости. Хар и Болтон стреляли откуда-то из-за машин с противоположной стороны улицы. Огонь из «кадиллака» не позволял им высунуться — вокруг них сыпалось стекло автомобильных окон и взрывались пробитые пулями шины.

Старлинг, стоя одной ногой в сбегающем в водосток ручейке, выглянула из своего укрытия.

Два человека, высунувшись из окон, продолжали стрелять поверх крыши. Водитель тоже открыл огонь, держа пистолет в свободной руке. Четвертый член экипажа, открыв заднюю дверцу, пытался втащить в машину Эвельду и ребенка. Брошенная телохранителем сумка оказалась у нее в руках. Бандиты целились в укрывшихся на противоположной стороне улицы Болтона и Хара. Но вот из-под задних скатов «кадиллака» вырвались дымки, и машина рванулась с места. Старлинг поднялась и, разворачиваясь по ходу движения «кадиллака», выстрелила в висок водителя. Затем она дважды выстрелила в спину сидящего на окне человека, и тот выпал из машины на мостовую. Не спуская глаз с «кадиллака», Старлинг выбросила из «кольта» пустой магазин и, прежде чем тот успел удариться о землю, вогнала в рукоятку новую обойму.

Боевой корабль банды Крипсов повело в сторону. С лязгом цепляя стоящие на противоположной стороне улицы машины, он остановился.

Старлинг спокойно направилась к «кадиллаку». Один из стрелков все еще оставался в окне. Глаза его вылезли из орбит, и он судорожно скреб пальцами по крыше машины. Парня сплющило, когда он оказался между «кадиллаком» и запаркованным автомобилем. Его пистолет соскользнул с крыши. За стеклом заднего окна появились чьи-то ладони. Дверца машины открылась, и из нее, подняв руки, выполз человек в голубой бандане. Он сразу бросился бежать, но Старлинг не обратила на это внимания.

Откуда-то справа послышались выстрелы. Беглец упал на мостовую и, скользнув по инерции на животе, попытался заползти под стоящий автомобиль. Над головой Старлинг шумел винт вертолета.

На рынке кто-то вопил истошным голосом:

— Лежать! Лежать!

Люди спрятались под прилавками. На брошенном столе для разделки рыбы высоко в воздух била струя воды.

Старлинг приближалась к «кадиллаку». Шевеление на заднем сиденье. Движение в машине. Автомобиль качнулся. Внутри «кадиллака» заплакал ребенок. Раздался выстрел, и заднее стекло разлетелось. Осколки посыпались в машину.

Старлинг подняла руку и, не оглядываясь, крикнула:

— Стоять! Не стрелять! Следить за дверью за моей спиной! За дверью дома! Эвельда! — Движение на заднем сиденье и пронзительный крик ребенка. — Эвельда, высунь руки из окна.

Теперь из машины выходила Эвельда Драмго. Младенец вопил не переставая. Динамики продолжали оглушать рыбный рынок «Макареной». Эвельда шагала к Старлинг, обхватив ребенка и опустив свою прекрасную головку, Сзади на мостовой все еще бился в конвульсиях Берк. По мере того как он истекал кровью, конвульсии все больше превращались в слабые подергивания. Кто-то, пригибаясь к земле, подбежал к раненому, улегся рядом и попытался зажать рану.