Замок целителей - Хенли Виктория - Страница 5

Она вздохнула: «Придется сказать».

— Я всегда старательно избегала людей с глазами эбровена.

— Глазами эбровена?

— Кабис открыл мне один из секретов дримвенов. С каким бы цветом глаз ни родился дримвен, когда он поклонился злу и сделался эбровеном, глаза его приобретают цвет стали; говорят, что, заглянув в них, ты можешь ощутить прикосновение князя Тьмы, которому он служит. А глядя тебе в глаза, он может выведать твои мысли и овладеть душой. — Лила заметила страх, наполнивший Маэву. Ей хотелось утешить дочь, но времени на успокаивающие слова у нее уже не было. Помочь Маэве могло только одно. — Но ты уже встречала лорда Морлена. И тебе известно, что рассказывают о нем, Маэва. Он эбровен. И ты должна защитить себя от него.

— Но как? — Произнесенный шепотом вопрос был полон ужаса.

— Кабис оставил мне семейную реликвию. Камень дримвенов.

— Камень дримвенов?

— Драгоценный камень, сделанный дримвенами. Он сможет защитить тебя от Морлена. — Лила на мгновение умолкла. — Все это было так давно. Когда-то я думала, что ничего не забуду, но сейчас все расплывается, как в тумане… Кажется, эбровен не способен вторгнуться в сознание обладателя камня.

Лиле захотелось стиснуть руку Маэвы, однако тело ее не покорилось желанию.

— Мне хотелось бы еще многое сказать, любовь моя, однако туман уже накатывает на меня. А тебе пора идти.

— Куда идти? — Голос Маэвы дрогнул, как не дрожал он с раннего детства.

Лила уже не видела дочь. Над ней раскинулось мирное небо, по которому плыли звезды. Она слышала только собственный голос:

— Камень дримвенов можно принять за простой бурый камень. Кабис велел мне охранять его. Он сказал, что, если камню будет что-то грозить, я должна спрятать его в надежном месте. Я знала, что, когда о моей беременности станет известно, у меня отберут все. И в последнюю неделю своей свободы я украдкой выбралась из отцовского дома. На север от поместья лорда Эринга ведет тропа, — продолжила Лила. — Иди по ней, пока не дойдешь до скалы, похожей на голову рыси. От этой скалы отмеришь две сотни шагов на север — до молодого дуба. Возле ствола его лежит небольшой валун с красными прожилками. Я обернула камень дримвенов в зеленый атлас и закопала под этим валуном.

Матрона Джилл потерла сонные глаза. Ни минуты покоя… только что затихли ее подопечные, а теперь еще этот колокольчик. Она заторопилась к двери сиротского дома. Снаружи стояла молодая женщина, одетая лучше, чем какая-нибудь из родственниц лорда Индола, а всякий знал, что лучших швей, чему него, в Сливоне можно найти разве что у самого императора. Откуда она могла явиться, при всей своей красоте и элегантности, прямо посреди ночи?

В ней угадывалось, впрочем, нечто знакомое, и хотя матроне Джилл отчаянно хотелось дать пинка по синему шелку, она почтительно склонилась перед ней.

— Чем я могу услужить вам, мэм?

— Я пришла за мальчиком.

— Мальчиком? Каким мальчиком?

— Девином. Тем, которого купил лорд Морлен.

— Входите, госпожа. Входите.

Итак, Морлен заплатил за то, что порезал Девина, мальчика-сироту… говорили, что он это сделает.

Матрона Джилл предложила гостье колченогое кресло. Дама посмотрела на него с пренебрежением:

— Лорд Морлен не любит ждать.

— Простите, миледи. Я сейчас. — Матрона Джилл направилась вдоль топчанов, выстроившихся в просторном зале рядами.

Лицо Девина было забинтовано. Она напоила мальчишку отваром валерианы. С первым порезом у этой мелюзги всегда столько хлопот; проще заставить их спать. И теперь матрона не могла добудиться его — сколько она ни трясла мальчишку, тот только бормотал и ворочался. Матрона завернула ребенка в одеяло.

Молодая женщина взяла его на руки — руки ее оказались удивительно сильными — и отставила так, чтобы не испортить платье. Матрона Джилл открыла дверь.

Глава третья

Как обычно, Орло приступил к своим обязанностям задолго до рассвета, чтобы все в бане было готово к утру — на плите стояли полные чайники, безупречно надушены выстиранные полотенца, в массажных отделениях запаслись тонкими шелковыми простынями, все полы и стены вымыли и начистили до последней плитки. Рабы усердно занимались каждый своим делом — что ж, наступил очередной день. Но Орло расхаживал по бане. Ни Маэва, ни Девин с рассветом не появились. Среди рабов поговаривали, что их обоих продали лорду Морлену.

«Глупо позволять себе любить Маэву как собственную дочь. Рано или поздно она должна была покинуть баню. Но у меня даже не было возможности попрощаться с ней».

Входные двери банного дома, прочные и толстые, чтобы удерживать тепло, с шумом отворились. На пороге появился лорд Морлен, одетый для путешествия. В руках его был свиток с печатью лорда Индола, позади с сонным видом семенил писец.

— Мне сказали, что рабы, отзывающиеся на имена Маэва и Девин, будут здесь на рассвете, — проговорил он. — Писец лорда Индола подтвердит, что теперь они моя собственность. Приведи их ко мне.

— Маэву? — смутился Орло. — Но разве она уже не с вами? Она не появилась сегодня здесь. Я думал…

— Отыщи ее и приведи ко мне.

Орло со всех ног бросился в невысокую боковую дверь. Он спешил к дому, в котором находилась комнатушка Маэвы и Лилы. Перескакивая сразу через две ступеньки, он взлетел по лестнице в башню, громко постучал и, не дожидаясь ответа, ворвался в комнату.

Из крошечного окошка башни лился свет на две лежавшие на полу подстилки. Одна из них была пуста. На другой лежала мать Маэвы, изуродованная шрамами дочь лорда Эринга.

— Лила, а где Маэва? Она опоздала в баню.

Та молчала.

— Лила? Где твоя дочь?

И снова она не ответила. Орло понял, что не стоит тратить времени на уговоры. Буквально свалившись с лестницы, он помчался с докладом к морду Морлену.

Баня опустела — все прочие рабы постарались улизнуть. Окруженный облачком пара, Орло остановился на гранитном полу.

— Маэвы нет, лорд Морлен. А ее мать даже если и знает, где находится Маэва, то все равно ничего не скажет. — Грудь Орло содрогалась от биений сердца.

— По-твоему, матери это известно? Отведи меня к ней.

Орло провел лорда Морлена в комнатушку, где на простой подстилке лежала Лила. Пробивавшийся сквозь клинышек окна луч света падал на ее лицо.

— Орло? — спросила она.

— Лорд Морлен, новый господин твоей дочери, — произнес Морлен.

Лила посмотрела в сторону окна.

— У моей дочери больше нет господина.

Морлен извлек свой патриер и погрузил его в луч света, в котором плясали пылинки.

— Этот патриер станет твоим хозяином, если ты не скажешь мне, где она.

Лила усмехнулась:

— Уж не думаешь ли ты испугать меня этим?

— Посмотри на меня, женщина.

Она не отводила глаз от окна.

— Ты хочешь через мои глаза добраться до моей души, Морлен? Ты опоздал.

Жуткая гримаса, которая некогда была улыбкой, изогнула ее шрамы.

— Туда, куда я ухожу, тебе никогда не попасть. И ты никогда не узнаешь, где Маэва.

И в это мгновение дыхание оставило Лилу — так легко, что Орло не сразу понял, что случилось. Он пригнулся. В мертвых глазах женщины застыло победное выражение.

Орло стоял на коленях в кабинете лорда Индола — перед лордом Морленом. Матрона Джилл, с красными глазами на пухлом розовом лице, тоже была на коленях. Пока лорд Индол расспрашивал ее о Маэве, женщина негромко икала.

— Ты достаточно натворила, дура, и нечего скулить. Как могла ты отдать раба другому рабу?

— Лорд Индол, господин мой, клянусь, ее не узнал бы никто. В таком роскошном платье, причесанная как благородная, и говорила совсем как знатная леди.

В платье? Маэва? Орло хотелось бы увидеть ее. И говорила как знатная? Но, в конце концов, ее мать прежде была богатой дамой.

— Беглянка и воровка. У этой девицы больше отваги, чем можно было бы предположить. — В голосе Морлена слышалось восхищение. — Но если оставить в покое Маэву, должен вам сказать, лорд Индол, в челяди вашей полно идиотов.