Гиблое место - Рибенек Александр Вадимович - Страница 62

Девушка открыла глаза и испуганно вскрикнула. Он отскочил в сторону.

— Что случилось? — встревоженно поинтересовался сразу же проснувшийся Васька.

— Смотри-ка, какая чудная птица! — воскликнула Лиза, рассматривая его. — Откуда она здесь взялась?

Он не видел себя, но, наверное, со стороны действительно выглядел странно.

— Осторожно, Лиза! — предупредил ее Васька. — Здесь нельзя доверять глазам!

Переваливаясь с боку на бок, он осторожно приблизился к девушке и позволил погладить себя по голове. Потом потерся о ногу Лизы.

— Смотри, какая ласковая! — сказала она. — Это необычная птица!

Васька зевнул.

— Не знаю. По-моему, самый обычный ворон… Давай-ка лучше спать.

— Ты ложись, а мне что-то не хочется.

— Как знаешь, — махнул рукой Васька и опять лег.

Через минуту он уже храпел. А девушка осталась сидеть, думая о чем-то своем и гладя его по перьям. И он застыл, боясь пошевелиться, боясь, что это кончится. Пусть хоть во сне исполнится его желание, про которое он никогда и никому не говорил…

Эрих увидел, как из-за пригорка появился человек в одеянии православного священника и направился к нему. Не зная, какого подвоха можно ожидать от «гиблого места», он придвинул к себе автомат, совсем забыв, что патронов уже не было. Он все истратил, расстреливая паукообразных тварей у самолета.

По мере того, как человек приближался к нему, Эрих стал узнавать его, еще не веря собственным глазам. Не веря, потому что этого просто не могло быть!

— Здравствуй, сынок! — сказал человек, подойдя вплотную к нему. — Наконец-то я получил возможность увидеть тебя!

— Ты же мертв! — с отчаянием в голосе произнес Эрих, чувствуя одновременно и радость, и страх от этой встречи.

— Мертв, — подтвердил человек.

— Как же тогда?..

Эрих пытливо вглядывался в его лицо, пытаясь найти хоть какие-нибудь отличия от того человека, которого он знал. С того дня, как они расстались, прошло уже много лет, но отец Алексей нисколько не изменился. Словно они и не расставались вовсе… Его мучил вопрос: что это — очередное наваждение «гиблого места», или же он на самом деле видит перед собой своего приемного отца?

Глаза священника ласково, как в детстве, глядели на Эриха.

— Я давно уже хотел с тобой поговорить, но раньше такой возможности у меня не было. Только здесь, в месте, которое вы называете «гиблым», у меня появился шанс сделать это. И я пришел…

Эрих протянул руку и коснулся его руки. Он почувствовал тепло человеческого тела и исходящую от него волну доброй энергии. И тогда он заплакал, как не плакал уже давно.

Священник прижал его к себе.

— Ну, ну, сынок! Не надо плакать!

— Отец! — всхлипывал Эрих. — Я так давно тебя не видел! Если бы ты знал, как мне не хватало тебя! Сколько раз я оказывался в ситуациях, когда был необходим твой совет! Но тебя не было рядом…

Отец Алексей печально улыбнулся.

— Помнишь, перед нашим расставанием я говорил тебе о том, чтобы ты был осторожен в выборе Дороги, по которой будешь идти в жизни?

— Твои слова я запомнил, отец. Я старался поступать так, как ты учил. Бороться со Злом, быть честным не только перед людьми, но и перед собой, а, значит, и перед Богом… Я очень старался, отец, но, боюсь, мне не удалось до конца выполнить твой наказ.

— Да, сынок. Где-то ты свернул с пути Истины и углубился на путь Разрушения, сам не заметив этого. Твой разум был захлестнут ненавистью к тем, кто был виновен в гибели близких тебе людей. Ты позволил этой ненависти возобладать над тобой, давая власть Злу над твоими мыслями и поступками. Ты использовал свою Силу для удовлетворения чувства мести.

— Но я всегда считал, что веду праведную борьбу со Злом!..

Отец Алексей покачал головой.

— Ты перенес вину с отдельных людей на весь народ, Эрих. Это — твоя главная ошибка. Да и те, кто убил меня, не так уж и виноваты в том, что произошло. У каждого человека, сынок, есть своя Судьба. Я знал, на что иду, пуская бандитов в свой дом. Если бы я их не пустил, меня убили бы они. Так что в любом случае от смерти бы я не ушел…

— Но тогда бы тебя не обвинили в пособничестве бандитам, и этот факт не сыграл бы роковую роль в судьбе дяди Сережи! — возразил Эрих с отчаяньем в голосе.

— В судьбе моего брата этот факт был всего лишь дополнительным штрихом к тому, в чем его обвиняли. В то время как ты знаешь, всегда находили причину, чтобы объявить человека «врагом народа».

— Вот видишь! А ты говоришь…

— Нет, сынок, — перебил его отец Алексей, — ты все неправильно понял. Тех бандитов я не мог не пустить в дом, ведь они попросили меня именем Господа! А чекисты всего лишь сделали то, что должны были сделать. И для обвинения в мой адрес у них были все основания. Ты ведь знаешь, что в то время многие священники поддерживали врагов Советской власти. Так что должны были подумать обо мне?

— Хорошо, я допускаю, что в случае с тобой произошла трагическая ошибка, — согласился с ним Эрих. — Но как быть с дядей Сережей? В чем он провинился перед большевиками, что его расстреляли?

— Я же тебе говорил, что Зло — это иногда конкретные люди. Те, кто осудили моего брата — это Зло, но остальные здесь не при чем. Они не виноваты в том, что происходило в те года. Эти люди искренне верили в правильность происходивших в стране процессов. Как верил немецкий народ в Гитлера и его доктрину превосходства немецкой нации, не понимая, что этот путь ведет к катастрофе. Согласись, сама коммунистическая идея не так уж и плоха — всеобщее равенство и братство, отсутствие частной собственности, во все времена являвшейся камнем преткновения человечества!

— Но каким путем это достигается? Уничтожением инакомыслящих, искоренением целых классов, унижением Веры?

— Любая революция, в том числе и в мировоззрении, сопровождается огромными жертвами. Так было, есть и так будет. От этого никуда не уйти. Христос и его последователи погибали за Веру, принимая смерть, как должное. Они верили… Русские люди тоже верят. Поэтому идея Гитлера о порабощении нашей страны с самого начала была обречена на провал.

— Но ведь и немцы верят в свое превосходство! Верят в то, что евреев и другие нации надо уничтожать, чтобы расчистить место для истинных арийцев!