Прорицательница - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 24

— Понимаю, — сказала Мышка. Потом кивнула в сторону иножителя: — А это кто?

— Она-то? — сказал Айсберг, бросая взгляд на гуманоида с широко посаженными оранжевыми глазами, широкими ноздрями, рыжеватым париком, едва прикрывающим зияющие ушные отверстия, в облегающем спецкостюме, благодаря которому по всей поверхности торса и ног циркулировала прозрачная жидкость. — Они называют ее Траур Сентября. Вот она настоящий игрок, и чертовски хороший. Работает подсадной уткой для Короля Зазывалы на инопланетных мирах. — Он продолжал внимательно смотреть на нее. — Она не то чтобы дышит жабрами в этой жидкости, ей просто надо держать кожу все время влажной. Если костюм перестанет перегонять по ней жидкость больше чем на пару минут, то она скукожится и умрет… или по крайней мере впадет в состояние комы, когда все проявления жизнедеятельности прекращаются.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел, как однажды такой костюм внезапно отказал на одном из ее соплеменников, — ответил Айсберг. — Не очень приятное зрелище. — Он помолчал. — И раз уж на то пошло, то и запах тоже не из приятных.

Они помолчали еще несколько секунд, потом Мышка наконец решилась задать свой вопрос:

— А что будет, если Король Зазывала попытается убить меня прямо за столом? Ты даже оружия с собой не носишь.

— Это мой мир — здесь мне не нужно оружия. Он не посмеет стрелять.

— Ну а если все-таки?..

— Тогда в нем окажется одиннадцать дырок прежде, чем он успеет прицелиться.

— У тебя в баре одиннадцать человек, и все за ним наблюдают?

— Двенадцать, — отозвался Айсберг. — Я допускаю, что один из них может промахнуться.

— Где они?

— Вокруг.

— Хорошо спрятались, однако, — заметила Мышка, повнимательнее осматривая таверну и казино.

— Им так положено.

— Сколько их за этим зеркалом? — продолжала она, кивая в сторону огромного зеркала в глубине бара за стойкой.

— Несколько.

— Это одностороннее зеркало, да?

Айсберг почти улыбнулся:

— Мало бы было от тех людей пользы, будь это не так, правда?

— Да, пожалуй, — ответила Мышка. — Что ж, — добавила она, оглядываясь по сторонам, — пойду-ка я лучше к столу, и пусть Король Зазывала со своими головорезами отрабатывает свою репутацию.

— Просто помни: они совсем не дураки.

Она улыбнулась, пряча неуверенность, которую внезапно ощутила.

— Это всего лишь деньги, Карлос.

— У тебя есть нечто значительно более ценное, чем деньги, и ты рискуешь потерять это нечто, — сказал Айсберг, взглянув как бы невзначай на притихшую за столом Пенелопу. — Король Зазывала и его приятели еще не знают, кто она и зачем здесь, но, если кто-нибудь из вас допустит малейшую оплошность, они догадаются в одно мгновение.

— Мы все еще под твоей защитой, — напомнила она ему.

— Я полагал, что ты играешь, чтобы собрать деньги на корабль, — отозвался он. — Как только ты взлетишь с поверхности Последнего Шанса, ты будешь предоставлена самой себе.

Она заглянула ему в глаза, пытаясь найти какой-то след переживания — раздражения, зависти, ревности, чего угодно, — но не нашла ничего. Потом она повернулась и быстрым шагом пересекла таверну, вошла в зал казино, приблизилась к столу Короля Зазывалы и уселась так, чтобы можно было наблюдать за Пенелопой, не особенно это афишируя.

— Добрый вечер, мэм, — сказал Король Зазывала. — Надеюсь, что вы готовы предоставить мне шанс отыграть немного моих денег?

— Если получится, — с милой улыбкой сказала Мышка.

— Похоже, что сегодня крупной игры не будет, — сказал Король Зазывала. — Нас всего лишь четверо.

— Для меня в самый раз, — сказала Мышка.

— Отлично. Этот джентльмен по левую руку от меня зовется Герцог. — Она вежливо улыбнулась Золотому Герцогу, который с безучастным видом рассматривал ее. — А эта прекрасная леди прозывается Сентябрь. — Иножительница с забавным именем Траур Сентября слегка наклонила голову и на мгновение скривила лицо в подобии улыбки.

— Такая же игра, как вчера? — поинтересовалась Мышка.

— Это было бы прекрасно, мэм, — сказал Король Зазывала.

Мышка подала знак кассиру, и тот, открыв сейф, принес множество жетонов по одной тысяче и разложил их в три аккуратные стопки перед ней.

— Не поднять ли нам ставку сегодня до двух тысяч, мэм? — предложил Король Зазывала.

— Похоже, вы очень торопитесь отыграться, — сказала Мышка.

Он пожал плечами.

— Если вы против…

Она посмотрела на него в упор.

— Нет, две тысячи мне вполне подойдет, но только если нам принесут нераспечатанную колоду.

— Это проявление очень серьезного недоверия, мэм, — сказал Король Зазывала, хотя и не казался удивленным этим требованием.

— Мы играем на очень серьезные деньги, — ответила Мышка.

Он пожал плечами и, подозвав служителя, попросил запечатанную колоду. Мышка сама ее вскрыла; Король Зазывала положил в банк два жетона и принялся тасовать карты с изящной точностью, пока остальные игроки разбирали жетоны и делали ставки.

Мышка выиграла первый круг, притом проиграла три небольшие ставки подряд. Золотой Герцог казался абсолютно равнодушным к игре, бросая карты в самом начале торговли и не отводя от нее своих темных пронзительных глаз. Траур Сентября разыгрывала свои карты с большим изяществом и мягкостью, и из четырех первых кругов она выиграла два.

Потом Мышка сорвала большой куш, выиграв сразу шестьдесят тысяч кредиток: ее каре — четыре валета — побило полный дом Короля Зазывалы. После этого началось подпиливание, когда Золотой Герцог, Король Зазывала и Траур Сентября по очереди разыгрывали свои карты; тот, у кого ничего особенного не было, быстро выходил из игры, оставляя остальных торговаться с Мышкой. Мышка не смогла определить, как именно им удается подавать друг другу сигналы, да и было ей, по правде говоря, все равно.

Игра продолжалась еще час, у Мышки постепенно скапливалась значительная сумма, пока наконец, когда очередь сдавать опять перешла к Королю Зазывале, он вдруг перестал тасовать карты, положил их на стол и долго молчал, разглядывая ее.

— Вы чрезвычайно везучий игрок, мэм, — сказал он наконец.

— Может быть, я просто талантлива, — отозвалась она.

Он решительно покачал головой:

— Нет, я бы скорее все-таки назвал это везением.

Она пожала плечами:

— Хорошо, если так вам больше нравится: мне везет.

— Не просто везет, чрезвычайно везет.

— Не обвиняете ли вы меня в мошенничестве? — спросила Мышка.

— Я никогда не обвинил бы вас в мошенничестве, не зная наверняка, как это у вас получается.

— Вы знаете, в таком варианте ваше заявление нравится мне ненамного больше.

— Да и как бы вы могли смошенничать, — сказал Король Зазывала с выражением, противоречащим смыслу его слов. — Боже мой, да если бы мой друг Герцог хоть на секунду заподозрил, что вы нас обманываете, то он вырезал бы вам сердце прямо за этим столом. Если и есть на свете кто-то, кого Герцог не любит, так это мошенников.

— Что ж, вашему другу Герцогу следовало поучиться играть в покер, — сказала Мышка.

— Видите ли, его специальность — не покер, — значительно сказал Король Зазывала.

Мышка коротко взглянула на Золотого Герцога.

— В это нетрудно поверить. — Она откинулась на стуле. — Все это становится довольно неприятным, — объявила она. — Я думаю, что с меня на сегодня вполне достаточно.

— Сколько у вас жетонов? — поинтересовался Король Зазывала.

— Не знаю, — ответила Мышка. Король Зазывала уставился на ее жетоны.

— Похоже, там тысяч двести.

— Вам виднее.

— Знаете что, мэм, — вдруг сказал Король Зазывала. — Давайте сыграем на них — каждый возьмет по одной карте, выиграет тот, у кого она старше.

— На весь выигрыш?

Он кивнул.

Мышка бросила быстрый взгляд на Пенелопу, но девочка сосредоточенно обдумывала очередной ход в пасьянсе. Что ж, так оно и должно быть, решила Мышка; она не может мне сказать, проиграю я или выиграю, пока я не решу, стану ли вообще играть.