По следу единорога - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 45

Выйдя на улицу, Мэллори увидел, что сидящая Фелина забилась под самую стену, куда почти не долетали капли дождя.

— Пойдем, — сказал он. — Нам предстоит работа. Она продолжала глазеть в пространство, не отозвавшись ни словом.

— И нечего винить меня, — раздраженно бросил детектив. — Это ведь ты себя дурно вела.

— Мне было скучно, — пожала она плечами.

— Это не оправдание. Мы заняты важным делом.

— Может, я и прощу тебя, — вымолвила Фелина, поднимаясь.

— Ты простишь меня?! — переспросил Мэллори. Внезапно на глаза ей попался трилистник, и не успел Мэллори и слова сказать, как она сграбастала листок и сунула его в рот. Пожевала секунду и тут же выплюнула:

— Гадость!

— Никто не велел тебе его есть. Вот как раз о таком поведении я и говорю.

Она воззрилась на Мэллори черными щелочками сузившихся зрачков, потом очень медленно повернулась к нему спиной.

— Что ж, если ты так настроена, — заявил он, — то в следующий раз я отправлю тебя с полковником Каррутерс, когда мы встретимся через час.

Она зашагала прочь, но вдруг бросилась Мэллори на спину, обвив ноги вокруг его талии, а руки — вокруг шеи.

— Я остаюсь с тобой, — мурлыкнула она, трепеща всем телом. — Ты прощен!

— Как утешительно. — Мэллори поморщился, ощутив, как ее коготки впиваются в шею. — А теперь слезай.

Фелина перепрыгнула с его спины прямо на фонарный столб, крутнулась разок вокруг него, взмыла в воздух и, к изумлению Мэллори, мягко приземлилась на ноги.

Они миновали несколько дешевых ночных клубов, многие из которых были заполнены исключительно эльфами и гоблинами, и вышли к ряду гостиниц, вывески двух из которых объявляли, что на постой допускаются только люди, а еще одна предназначалась исключительно для женщин всех видов. Затем следовал целый квартал кабачков, в большинстве своем с живыми оркестрами; в одном из них, особенно восхитившем Фелину, играло джазовое трио, состоящее из трех косматых обезьяноподобных существ, исполнявших первобытные ритмы на громадном барабане, сделанном из шкуры какого-то невероятно большого животного.

Добравшись до Сорок восьмой улицы и свернув налево, они вскоре вышли к фасаду театра «Риальто-Бурлеск» — древнего строения, — некогда ставившего пьесы Шекспира и Шоу, но теперь низведенного до бесконечной вереницы стриптизерш.

В витринах, некогда выставлявших на обозрение портреты Бэрриморов и Лантов [17] , висели фотографии нынешних прим, и Мэллори, не бывавший на стрип-шоу уже много лет, был поражен обилием нововведений, вошедших в арсенал стриптиза со времен его юности. Появились дикие, неукрощенные стриптизерши из джунглей и стриптизерши из высшего общества. Одни заявляли, что они нацистки, а другие твердили, что телепортировались прямиком с Андромеды. Обнаружились стриптизерши, похваляющиеся множеством дипломов и выходящих на подмостки в мантиях и магистерских шапочках; стриптизерши, изъясняющиеся исключительно односложно, не знающие ни одного слова, кроме «агу» и «уа», появляющиеся в пеленках и распашонках; стриптизерши, жонглирующие булавами, стриптизерши-акробатки и стриптизерши-чечеточницы. Наличествовала даже одна стриптизерша-вампир, завершавшая свое выступление в гробу.

— Неужели в наши дни уже никто не раздевается просто так, без выкрутасов? — проворчал Мэллори, разглядывая фотографии.

Он уже собирался направиться к кассе, когда двери театра внезапно распахнулись и детектива едва не затоптала вырвавшаяся оттуда неистовая толпа моряков, за которыми последовали трое толстых, плешивых мужчин в дождевиках.

— Представление закончилось? — поинтересовался Мэллори у одного из плешивых.

— Вы называете это представлением?! — сердито вскинулся тот. — Когда я кричу: «Снимай все!» — я вовсе не имею в виду ее распроклятую кожу! — При этом воспоминании он невольно содрогнулся.

— Так оно закончилось? — настаивал детектив.

Плешивый утвердительно хрюкнул и с места в карьер понесся через улицу, где «Фоллиз» рекламировал Тусовщицу Тесси Сисси-Телесси, якобы имеющую изгибчики в таких местах, где у других девушек и мест-то таких нет.

Мэллори направился к кассе.

В будке за грязным стеклом сидела скучающая кассирша, старательно пережевывая полный рот жевательной резинки и читая порядком потрепанный бульварный журнальчик.

— Ага? — произнесла она, когда присутствие Мэллори дошло до ее сознания.

— Когда следующее представление?

— В три утра.

Поблагодарив ее, Мэллори вернулся к витрине, где Фелина изучала фотографии с весьма пристальным интересом. Понимая, что следующего представления не дождаться да надо еще поспеть на встречу с Виннифред Каррутерс и Великим Мефисто, детектив уже начал прикидывать, не вернуться ли в паб «Изумрудный остров», чтобы вызнать у Финнегана еще какое-нибудь любимое местечко лепрехунов, когда вдруг заметил, как к кассе подошел щеголевато одетый, весьма утонченный с виду мужчина. Купив билет, щеголь скрылся в театре: не прошло и минуты, как его примеру последовали две дамы средних лет, чуть ли не сгибавшиеся под тяжестью мехов и драгоценностей.

Детектив снова приблизился к кассе.

— Вернулись? — произнесла кассирша все тем же скучающим тоном.

— По-моему, вы сказали, что следующее представление в три.

— Так и есть.

— Так почему же эти три человека купили билеты и вошли в театр? Сейчас только двадцать минут второго.

— Сама в толк не возьму. Я только билеты продаю. Это ж вы, извращенцы, смотрите представления.

Мэллори озадаченно поглядел на двери театра.

— Вы занимаете место, — изрекла женщина. — Хотите вы билеты или нет?

Пошарив в кармане, детектив просунул в окошко кассы купюру.

— Два, пожалуйста.

Швырнув ему два билета и мелочь, кассирша снова углубилась в журнал.

— Пошли, — сказал он Фелине. — Заходим внутрь.

— Я хочу такую, — заявила она.

— Чего такую?

Она подвела Мэллори к фотографиям стриптизерш и указала на набедренную повязку-мини, украшенную серебряными блестками.