Пифия - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 61

— Я — толстый, старый, хромой, — напомнил Айсберг сухо. — Я отправил выполнять контракт самого лучшего наемного убийцу в Галактике.

— Он может быть лучшим наемным убийцей, но он не знает ее. Ее знаешь только ты.

— Послушай, — вздохнул Айсберг, — я хочу, чтобы ее прикончили, даже больше, чем ты сам. Она убила человека, который был мне дорог, и она стоила мне ноги. — Он отложил сигару. — Но я также знаю ее способность нести зло. Она потенциально самое опасное создание во всей Галактике или даже в истории Галактики. Поэтому я пожертвовал возможностью личной мести и нанял лучшего исполнителя, имеющего самый большой шанс сделать дело.

— Ну так он дела не делает, — возразил Тридцать Два. — Он убивает местных преступников и прибирает к рукам сферу их влияния.

— Могу поспорить на те три миллиона, которые ты мне пообещал, что он если еще и не на Аде, то уже на пути туда.

— Но даже если ты и прав, он-то не собирается убивать Пифию.

— Сначала — нет.

— Ты знаешь ее способности, — продолжал Тридцать Два, — скажи, если он доберется до нее на Аде и она не захочет покинуть планету вместе с ним, какие у него шансы уничтожить ее?

— Фактически нулевые.

— Мой человек, конечно, мог бы подобраться к ней, но, боюсь, делать он этого не станет. Ему прилично заплатили, и едва ли он захочет выходить со мной на связь.

— К ней нельзя подобраться, — сказал Айсберг сухо. — Ей не нужно видеть тебя, чтобы знать о твоем присутствии. Она знает, что должно случиться, и, если это ей не нравится, она просто изменит будущее.

— Вот видишь! — сказал Тридцать Два. — Это именно то, чего не понимают ни Свистун, ни Джимми Два Пера! Вот почему мне нужен именно ты!

— Джимми Два Пера? — удивленно переспросил Айсберг. — Ты отправил за ней Индейца?

— Ты его знаешь?

— Я знаю о нем, — уточнил Айсберг. — Он же жует семена.

— Вот потому-то я и принял меры предосторожности.

— Можешь о нем забыть. — Айсберг небрежно махнул рукой. — Если ты его не контролируешь, он наверняка где-нибудь ловит кайф.

— Но на Аде нет семян.

Айсберг уставился на Тридцать Два так, словно тот сморозил изрядную глупость:

— И ты в это веришь, да?

— Мы проверяем каждый корабль с грузом, отправляющийся на Ад.

— Еще не открыли такую планету, на которую бы не сумели контрабандой провезти семена.

— Ладно, это к делу не относится, — перебил его Тридцать Два. — Если он сейчас ловит кайф, то тем более тебе следует отправиться туда.

— Я ничего не обязан делать, — сказал Айсберг. — Ты заплатил мне три миллиона за то, чтобы я выслушал тебя, ничего больше.

— Но ты получишь гораздо больше.

— Я — богатый человек. Мне не нужны деньги.

— А как же шанс отомстить?

— Ты же не станешь мстить буре или потоку заряженных частиц, который приближается к планете, — ответил Айсберг. — Это просто силы природы. Если тебе удалось выжить после столкновения с ними, ты считаешь это удачей и надеешься, что такое больше никогда не повторится. — Он помолчал. — Пенелопа почти то же самое… что-то вроде стихийного бедствия. Честно скажу, я был бы счастлив, если бы кто-нибудь прикончил ее, хотя не думаю, что такое возможно, но я не настолько чокнутый, чтобы вызваться добровольцем. Я уже один раз попытался с ней разделаться, когда был моложе и сильнее, и рад, что мне посчастливилось живым унести ноги.

— Ты говоришь об этом так холодно и бесстрастно, — заметил Тридцать Два. — Но я слишком хорошо изучил тебя, Карлос. Все эти четырнадцать лет ты пытался использовать любой шанс, все эти годы ты искал ее по всей Внутренней Границе. Это совсем не похоже на человека, который боится снова столкнуться с Пифией.

— Действительно, — Айсберг кивнул, — вначале я страстно хотел добраться до нее, не отрицаю. Но человек не способен четырнадцать лет жить одной только ненавистью и желанием отомстить. В конце концов кровь поостыла, а страсть поутихла, и в последние годы я уже выслеживал ее больше из любопытства, чем из желания уничтожить. Я просто хотел узнать, что она представляет собой теперь, кем стала, как ей удавалось столько лет держаться в тени и что она замышляет на будущее.

— Она всего в двух системах отсюда, — проговорил Тридцать Два. — А ты все еще не имеешь ответов на свои вопросы.

— Когда она вздумает что-нибудь предпринять, вот тогда мы все узнаем.

Тридцать Два допил свой бренди и пристально посмотрел на Айсберга через стол.

— Мы не можем себе позволить выяснить это таким путем, — сказал он, — мы должны уничтожить ее сейчас.

— Может быть, единственное, чего она хочет, так это чтобы ее оставили в покое.

— А если бы ты обладал такими способностями, — произнес Тридцать Два, — ты бы хотел, чтобы тебя оставили в покое? Ты бы хотел жить где-то на задворках в неизвестности и забвении?

— Нет, но…

— Но что?

— Но я человек, — заметил Айсберг хмуро. — А она, вероятно, уже нет.

— Тогда мы тем более должны уничтожить ее.

— Ну, как скажешь.

— Десять миллионов кредиток, — сказал Тридцать Два Айсберг не ответил, его взгляд был прикован к какой-то точке на стене.

— Ну? — нетерпеливо спросил Тридцать Два.

— Помолчи, — ответил Айсберг, — я думаю.

— Подсчитываешь расходы?

— Я сказал, помолчи!

Тридцать Два пристально посмотрел на Айсберга пожал плечами, и в кабинете воцарилась тишина.

Айсберг сидел неподвижно почти целую минуту затем повернулся к Тридцать Два.

— Перед тобой действительно большая проблема — задумчиво произнес он.

— Я тебе именно об этом и толкую. Айсберг покачал головой:

— Это не то, о чем ты думаешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я так давно ее не видел, что склонен забывать о том, на что она способна, — сказал Айсберг. — У вас два человека на Аде…

— Мы знаем точно об одном.

— Поверь мне на слово, их там двое, — перебил его Айсберг.

— Ну хорошо, спорить не стану, двое так двое — сказал Тридцать Два. — Так в чем, собственно, дело можешь ты наконец нормально объяснить?

— Почему они оба до сих пор живы? Тридцать Два растерянно посмотрел на него.

— Я не совсем уверен, что понял твой вопрос.