Таинственный мистер Кин - Кристи Агата - Страница 34

Как только закончился первый акт и упал занавес, зал взорвался бурными аплодисментами. Зная, что его сосед по ложе ждет мнения об исполнительском мастерстве певца, мистер Саттерсвейт оторвал взгляд от сцены и посмотрел на мистера Кина.

– Да, это прекрасно, – взволнованно произнес он.

– Вы так полагаете?

– Голос чудесный, как у самого Карузо. Даже отличить трудно. Хотя что касается техники исполнения, то он великому итальянцу все же уступает. Есть в его голосе некая неуверенность. Я бы даже сказал, небрежность. Тем не менее певец он уникальный.

– А я его уже слушал в Альберт-Холле.

– Что вы говорите? Я тоже хотел, да дела помешали.

– На том концерте ему особенно удалась «Песнь пастуха».

– Да, я читал об этом.

– В этой песне припев заканчивается на очень высокой ноте. Довольно любопытно.

Йошбим трижды выходил на поклон и каждый раз широко улыбался. В зале вспыхнул свет, и зрители потянулись к выходу. Перегнувшись через барьер ложи, мистер Саттерсвейт стал наблюдать за молодой блондинкой. Девушка поднялась с кресла, поправила на шее шарфик и, словно почувствовав на себе пристальный взгляд, обернулась. При виде ее лица у мистера Саттерсвейта перехватило дыхание. «Женщины такой красоты творят историю», – подумал он.

Девушка в сопровождении молодого кавалера пошла по проходу на выход. И тут мистер Саттерсвейт заметил, что каждый мужчина, мимо которых они проходили, поворачивал в ее сторону голову и долго смотрел ей вслед.

«Да, вот что такое красота! Не очарование, не привлекательность, а самая настоящая красота, – подумал пожилой мужчина. – Красота во всем – в овале лица, в изгибе бровей, в линии подбородка…»

– «Лицо женщины, ставшей виновницей морского сражения», – невольно процитировал мистер Саттерсвейт и только сейчас понял, что эта фраза означала. Он перевел взгляд на мистера Кина и, увидев в его глазах сочувствие, понял, что объяснять ему ничего не надо. – Я всегда задавал себе вопрос, – словно размышляя вслух, сказал мистер Саттерсвейт, – что такие женщины собой представляют? Какие они в жизни?

– О каких именно женщинах вы говорите?

– О таких, как Прекрасная Елена, Клеопатра, Мария Стюарт…

– Если мы поспешим на выход, то, возможно, и узнаете, – задумчиво покачав головой, ответил мистер Кин.

Они вышли из ложи. Им повезло: пара, которую они искали, сидела в вестибюле. Только теперь мистер Саттерсвейт обратил внимание на спутника красавицы блондинки. Это был молодой брюнет с глубоко посаженными глазами, скуластым лицом и выступающим вперед массивным подбородком.

«Выразительное лицо, – отметил про себя мистер Саттерсвейт. – А этот лихорадочный блеск в глазах выдает натуру крайне нервную».

Молодой человек наклонился к девушке и о чем-то с жаром заговорил. Та слушала молча. Ни тот ни другой, по оценке мистера Саттерсвейта, к числу людей утонченного вкуса не принадлежал. На блондинке было простенькое зеленое платьице из дешевого шелка, а на ногах – испачканные атласные туфельки. Кавалер же ее в своем вечернем костюме чувствовал себя явно неловко.

Мистер Саттерсвейт и его знакомый несколько раз прошлись по вестибюлю. Когда они в очередной раз проходили мимо сидевшей в креслах молодой пары, к ним подсел юноша, всем своим видом напоминавший конторского служащего. Лица девушки и ее кавалера мгновенно вытянулись и напряглись. Юноша то и дело нервно поправлял галстук. Было видно, что чувствовал он себя как на иголках. Девушка все больше мрачнела, а взгляд ее кавалера становился еще более зловещим.

– Ничего удивительного, – тихо произнес мистер Кин. – Обычная ситуация.

– Да, вы правы, – согласился с ним мистер Саттерсвейт и тяжело вздохнул. – Боюсь, что ссоры им не избежать. Две собаки между собой одну кость никогда мирно не поделят. Так было и так будет всегда. Жаль, что не может быть иначе. Ох уж эта красота…

Он считал, что женская красота – это нечто удивительное и непонятное, и не знал, как описать ее словами.

Мистер Саттерсвейт посмотрел на своего знакомого, а тот в ответ ему только горестно покачал головой.

Прозвенел звонок, приглашающий зрителей в зал, и они вернулись на свои места. Как только прозвучал последний аккорд, мистер Саттерсвейт резко повернулся к своему соседу по ложе и произнес:

– На улице сыро, а у меня машина. Могу я вас подвезти?

Он был настолько корректен, что по-другому выразиться просто не мог. Сказать мистеру Кину «подвезти вас к дому» означало бы, что он проявляет любопытство, а его знакомый был человеком необычайно скрытным. По сей день мистер Саттерсвейт мало что знал о нем.

– Или вы на машине?

– Нет, сегодня я без нее, – ответил мистер Кин.

– Ну, в таком случае…

– Нет-нет, спасибо, я доберусь своим ходом, – прервал его мистер Кин и, загадочно улыбнувшись, добавил: – Учтите, если что и произойдет, то разбираться придется вам. Боюсь, что вы снова станете свидетелем очередной драмы.

Он так быстро исчез, что мистер Саттерсвейт даже не успел ему возразить. «Какую драму он имел в виду? – оставшись один, подумал мистер Саттерсвейт. – «Паяцы» или что-то другое?»

Мастерс, его шофер, как обычно, сидел в автомобиле, припаркованном на одной из боковых улиц. Его хозяин не любил ждать, когда от главного входа отъедут все машины.

Выйдя из театра, мистер Саттерсвейт завернул за угол и направился к месту, где должна была стоять его машина. Впереди шла та самая молодая пара. Он еще не успел толком разглядеть золотоволосую красавицу и ее кавалера, как к ним подошел третий.

И тут произошло неожиданное: раздался резкий мужской голос, в ответ ему – другой, и между молодыми людьми завязалась драка. Послышался звук ударов, сопение, злобные выкрики. Затем раздался свисток внезапно появившегося полицейского. Мистер Саттерсвейт подбежал к прислонившейся к стене дома девушке.

– Позвольте вам помочь, – сказал он. – Вам нельзя здесь оставаться. – Пожилой мужчина взял блондинку за руку и быстро повел ее от места потасовки.

– Может быть, я должна…

Мистер Саттерсвейт покачал головой:

– Нет-нет, вы не должны быть в это втянуты. Вас могут забрать в полицейский участок и там допросить. А еще неизвестно, понравится ли это вашим друзьям. А вот и моя машина. Если позволите, я отвезу вас домой.

Девушка пристально посмотрела на мистера Саттерсвейта. Респектабельный вид незнакомого ей пожилого мужчины рассеял ее сомнения, и она в знак согласия кивнула.

Мастерс распахнул перед ней дверцу «Роллс-Ройса».

– Спасибо вам, – садясь в машину, поблагодарила блондинка.

Узнав ее адрес, мистер Саттерсвейт сел рядом.

Девушка, как оказалось, жила в районе Челси. Она была сильно подавлена, говорить ей явно не хотелось, а мистер Саттерсвейт, проявляя тактичность, вопросов не задавал.

Наконец она повернулась к мистеру Саттерсвейту и с горечью произнесла:

– Как жаль, что они оказались такими глупыми.

– Да, это ужасно неприятно.

Поняв, что пожилой мужчина не любопытен, девушка немного успокоилась и быстро заговорила. Судя по всему, ей очень хотелось поделиться своими мыслями.

– Понимаете, все совсем не так, как… – начала она и тут же остановилась. – Дело вот в чем. Мы с мистером Истни дружим давно. Наше знакомство началось еще до того, как я переехала в Лондон. Он много времени потратил на постановку моего голоса, ввел меня в компанию интересных людей. Я ему многим обязана. Это он пригласил меня в оперу. Я и не думала, что в театре встречусь с мистером Барнсом. Он подошел к нам и завел разговор. Вроде бы ничего особенного – обычный разговор. И вел себя мистер Барнс вполне прилично. Был совершенно спокоен, а вот Фил, то есть мистер Истни, непонятно почему вдруг начал злиться. Мистер Барнс такой приятный молодой человек, всегда уравновешенный. По дороге к метро он снова к нам подошел. Он даже не успел сказать и пары слов, как Филип набросился на него, словно сумасшедший. Боже мой, как же мне все это не нравится.