Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Внеклассные занятия (СИ) - "KOSHKAWEN" - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

— Ярославцева, у нас не было факультативов уже две недели, при этом тебе еще три четверки исправить нужно, закрыть одну тройку, и близится конец полугодия, — нахмурившись, обратился ко мне Даня, когда я в колонне одноклассников собиралась уже покинуть класс. — Не желаешь уделить чуть больше времени на историю?

— Да… — останавливаюсь я напротив его стола. — Скажите когда, я задержусь.

— Не нужно задерживаться, — перебил меня учитель, захлопнув классный журнал и поднявшись из-за стола. — Что завтра делаешь? Планы есть?

— Завтра… — задумалась я, смутно припомнив, что завтра вообще-то суббота, а у нас пятидневка. — В субботу?

— Ну а какая тебе разница, когда тебе нужно «отлично» за год? Придешь и в субботу и, если надо, в воскресенье! — бодро отозвался историк, попутно надевая ветровку. — Жду тебя к часу, займу тебя на два часа и, можешь быть свободна.

— Да нет проблем, — пожимаю плечами я. — До свидания…

Даня не ответил и, по всей видимости, даже не услышал меня, поспешно скрывшись в дверях, привычно торопясь куда-то.

Вечером за ужином в кругу семьи я заметила, что отец был непривычно тих, а на матери лица не было, будто кто-то в нашей семье умер. Хотела уже спросить, что произошло, но мама опередила мой вопрос, серьезно, но с болью в голосе оповестив:

— Кристина, ты уже не маленькая девочка, и мы с отцом решили, что нет смысла уже скрывать от тебя, — мать глубоко вздохнула, мельком посмотрев на отца, который опустил взгляд в почти нетронутую тарелку. — Мы с твоим отцом решили развестись.

— Что?! — я не верю ушам своим, до которых дошел подобный бред. — Вы что с ума сошли?! Что произошло?! Я не хочу в это верить!

– Детка, пойми нам тоже нелегко было принять это решение, — вмешался отец. — Но так нужно. Это необходимо теперь...

— У отца есть другая женщина, — не стала скрывать мама, по всей видимости, держа себя в руках из последних сил. — И уже скоро у тебя появится сводный брат или сестра…

Подскочив из-за стола так, что мой стул с грохотом рухнул на пол, задыхаясь от импульсивных рыданий, полными непонимания глазами смотрю в упор на родителей.

— Какой к черту брат?! — шепчу я из-за комка, который казалось, застрял в моем горле навечно. — Какая сестра?! Вы здесь все сошли с ума! Ненавижу вас!

Стремительно развернувшись, я убегаю в свою комнату, громко хлопнув дверью. Прижавшись к ней же спиной с другой стороны, я обессиленно сползаю по ней на пол, плача во все горло и задыхаясь от слез.

Я прорыдала большую часть ночи, к утру начиная мучиться головной болью. Не хотелось думать ни о чем. Даже о Максе. Меня предали. Жестоко предали самые близкие люди. Вывели на такие эмоции, о сосуществовании которых я даже не предполагала. К утру сон все же взял свое, унеся мое измученное сознание в страну единорогов и вечной радуги.

Только в первом часу я проснулась, судорожно вспоминая, что обещала историку явиться к нему за очередной порцией знаний. Опрометью я понеслась в душ, затащив в ванную комнату простынь. Виски ломило болью, глаза покраснели, будто у наркомана со стажем, а разум отказывался вообще что-то думать, видимо, полностью переключившись на режим покоя.

Решив, что на метро в положенное время добраться я уже не успею, взяла такси. Простояв драгоценное время в пробке, я все же появилась на пороге учителя… Почти в два.

— Да, Ярославцева, долго же ты спишь… — скрестив руки на груди, Даня встретил меня с таким серьезным выражением лица, которому мог позавидовать мой отец. Папа… Как же теперь мы будем жить?..

— Простите, пробки… — оправдываюсь я, стаскивая шелковый шарфик с шеи и снимая пальто. — Можете не менять своих планов — позанимаемся час-полтора.

— Посмотрим, — отвечает Даня, оторвавшись от дверного косяка и проходя в комнату. — Кроме того, что тебе нужно кое-что записать, я подобрал для тебя список книг, которые тебе бы не мешало прочесть перед поступлением в ВУЗ.

— Хорошо, — равнодушно отзываюсь я, понимая, что воля, что неволя — все равно. — Думаю, найду время что-то почитать.

Первый час занятий я скрупулезно пыталась сосредоточиться исключительно на истории, записывая все умные изречения Дани. Потом ненужные мысли начали лезть мне в голову. От бессонной ночи я чувствовала себя разбитым корытом. Пряча глаза, опуская голову к тетради, я тщательно старалась писать так, чтобы дрожь в моих руках была незаметна. Но видимо, наш историк оказался более чем наблюдательным.

— Что с тобой? — неожиданно спросил он, отчего я сразу же отложила ручку. — Почему глаза на мокром месте?

Кажется, я была подобна готовой взорваться бомбе. Стоило только обратиться ко мне с каким-то вопросом, не касающимся учебы, я лишилась последних сил сдерживаться. Закрыв лицо ладонями, я лишь смогла мотнуть головой, не в состоянии сказать, что все в порядке.

— Иди-ка сюда, — Даня под локоть поднял меня из-за стола и отвел к небольшому дивану, стоявшему в этой же комнате. — Что случилось?

Он присел рядом со мной, терпеливо ожидая, когда я сотру слезы с лица, которые никак не хотели меня отпускать. Мгновеньем позже в его руках уже оказался стакан воды и бумажная салфетка.

— У меня родители разводятся… — голос все еще дрожит, но мне почему-то отчаянно нужно высказаться.

— И отчего такой траур? — он снова оказывается совсем близко, удивляя меня своим вопросом.

— Но они не должны! Они просто не могут так поступить! — вспыльчиво произношу я, широко открытыми глазами уставившись на непробиваемого учителя.

— Могут, — убедительно заявил Даня, протягивая мне очередную салфетку. — А должны, или нет — не тебе решать.

— Вы не понимаете! — хмыкнула я, закатив глаза к потолку, обессиленно вздохнув. — Они прожили вместе всю жизнь, у нас хорошая образцовая семья и какая-то чужая тетка не должна ее рушить!

— Послушай, — голос парня звучит убедительно, но он все больше раздражает меня своими словами. — Твои родители живы, здоровы, а то, что в их жизни произошли перемены — нет чужой вины, а ты должна лишь поддержать каждого из них по-своему и не решать за других, кто кому должен.

— Бред! — насупившись, я складываю руки на груди, обижаясь уже на весь мир, который обязана делить с такими людьми, как Даниил Евгеньевич.

Тай бесшумно подошел к дивану и понимающе уткнулся мне в колени. Даня поднялся, прикуривая сигарету прямо в комнате.

— Можно мне тоже? — не знаю почему, но сейчас мне отчаянно хотелось курить. Никогда не думала, что меня когда-нибудь потянет к этому делу.

Немного удивившись, но, не задавая лишних вопросов, Даня протянул мне сигарету. Глубоко затянувшись пару раз, я едва не закашлялась, затушив сигарету в стоявшей рядом на тумбочке пепельнице, но все же сумев немного расслабиться.

— Мой отец… Он не такой… Он никогда бы…

Я снова не могу сдержать слезы, даже не замечая того, что Даня снова подсел ко мне, обняв за плечи, притянув к себе и успокаивающе гладя по голове.

— Успокойся… — тихо шепчет он, крепко сжимая мои плечи, отчего я ощущаю прилив какого-то умиротворения. — От тебя же теперь ничего не зависит… Ты только должна принять выбор родителей…

— Никогда не приму его! — сквозь сжатые зубы шепчу я в ответ, импульсивно сжав в кулаке ткань футболки на груди учителя.

Даня немного отстраняет меня от себя, встречаясь со мной своим внимательным взглядом. Он непривычно долго смотрит мне в глаза, попутно стирая влажную дорожку с моей щеки большим пальцем. Его палец скользит по скуле, останавливаясь на губах, контур которых он обводит нежным касанием. Невольно я опускаю взгляд на его губы, которые сейчас совсем близко.

— Глупая девочка… — шепчут губы напротив, неторопливо и едва ощутимо касаясь моих.

Я вздрагиваю всем телом, чувствуя, как электрический заряд прошел вдоль моего позвоночника, оставляя за собой какую-то внутреннюю дрожь, которую я ощущаю всем телом. Она волной проходит от макушки до кончиков пальцев, затем концентрируется где-то внизу живота, растекаясь приятным теплом внутри меня. Не получив и толики протеста, Даня разводит мои губы языком, проникая внутрь, углубляя этот спонтанный поцелуй. Я послушно принимаю его ласку, будто забывшись на время, потерявшись в глубинах той сладкой истомы, что пробирала меня до дрожи. Мысли запутались, стерлись, вместе со слезами, и даже облик Максима поблек от действий мужчины, который был сейчас рядом. Почему-то только теперь я почувствовала себя защищенной, и не такой обиженной и оскорбленной, как несколько часов назад. Лаская контур моих губ языком, и все увереннее увлекая меня в омут приятных ощущений, Даня едва заметно оторвался от меня, затем снова припал к моим губам, но этой небольшой передышки хватило мне, чтобы прийти в себя. Испуганно оттолкнув от себя учителя, я вскочила с дивана, бегом покидая комнату, напрочь забыв про злополучную тетрадь, оставшуюся на его столе. Даня проводил меня взглядом, переведя дыхание, продолжая сидеть на диване. Пальто и шарф я натягивала уже в подъезде, забыв про лифт, мчась прочь из дома учителя.