Внеклассные занятия (СИ) - "KOSHKAWEN" - Страница 4

Прикрыв дверь снова, я с удивлением рассматриваю вещицу, которую мне любезно предоставил историк. Нет, я конечно все понимаю, но это… В моих руках оказалась его рубашка: светлая, с длинными рукавами, но я больше рассчитывала на какой-нибудь халат.

— Извини, не располагаю женским гардеробом, — бросает Даня из-за закрытой двери.

— Все в порядке… — вздыхаю я, прикладывая рубашку к себе у зеркала. — Вполне подойдет.

Облачаясь в чужую одежду, мне кажется, что я даже чувствую аромат его парфюма, хотя видно, что вещь была либо новой, либо выстиранной. И все же толика мужского присутствия сопровождала меня все время моего переодевания. Рубашка хоть и была длинной, но едва ли доходила мне до середины бедер и даже не закрывала кружево чулок. Рукава же мне пришлось закатать, так как они оказались очень длинными из-за широких плеч их обладателя. Мои каштановые волосы необычно контрастировали с тоном его рубашки, на фоне которой казались почти рыжими. Взглянув на свой непотребный вид в зеркало, я невольно закатила глаза, проклиная свое светлое платье, злополучный кофе и вообще весь сегодняшний день, который, видимо, не задался с самого утра.

Собравшись с духом, я покидаю укрытие уютной ванной. Сидя в кресле, Даня бросает на меня быстрый взгляд, затем отводит глаза и снова возвращается ко мне, отчего я чувствую, как земля медленно начинает качаться под моими ногами. Как же стыдно, неуютно и жарко от его этого непривычного внимательного взгляда.

— В общем, как-то так, — глупо улыбаюсь я, пятясь к своему креслу. — Надеюсь, я выбрала правильный режим стирки, и мое платье не заставит себя ждать…

— Надеюсь на обратное… — едва слышно произносит учитель, но быстро поправляется. — Да… Максимум через час твое платье будет как новое.

За это время я успела перерисовать три таблицы в тетрадь, познакомиться поближе с Таем, который оказался отличным милым псом, обменяться с Даней какой-то малозначимой информацией, а также несколько раз перехватить его взгляд на кромке моих чулок, хотя я тщетно пыталась подтянуть его рубашку к коленям. Перед тем, как мы собирались извлечь мое платье из стиральной машины, в дверь квартиры позвонили.

— Кого там еще несет?.. — вздохнул Даня, нехотя направляясь к входной двери.

Из прихожей послышались тихие голоса, затем звук каблуков по коридору, и дверь в комнату резко распахнулась. В дверном проеме застыла дерзки красивая девушка, вытаращивавшаяся на меня так, будто я тайно проникла на частную территорию.

— Понятно… — выдохнула она, бегло пройдясь глазами по мне снизу вверх. — Значит у тебя здесь занятия?

— Да, занятия, — уверенно подтвердил, вошедший в комнату, Даня. — Не устраивай сцен, ты все неправильно поняла…

— Ах, ну да, если я не стащила тебя с нее, как это было с той блондинкой — значит мне все привиделось! — вспыльчиво воскликнула импульсивная особа, демонстративно развернувшись на каблуках. — Какая же ты сволочь, Левин! Каким был кобелем — таким и сдохнешь!

Она кричала еще что-то, пока ее голос не начал удаляться на лестничных пролетах. Даня устало прислонился к дверному косяку, отрешенно разглядывая что-то у себя под ногами.

— Я не хотела… — со слезами на глазах и едва не покрывшись всем телом алыми пятнами, пролепетала я. — У вас будут проблемы из-за меня?..

========== 5. Маленькая женщина. ==========

Комок застыл в горле, удушая меня, лишая возможности хоть что-то сказать. Из глаз по щекам самопроизвольно потекли слезы. Вмиг стало жалко себя, обидно ото всей этой сложившейся ситуации, а еще немного страшно. Страшно от непонимания своей вины, но осознания своего непосредственного участия в разыгравшейся драме.

— Эй, ну ты что? — Даня, до этого подпиравший стену, опускается передо мной на корточки, беря мои дрожащие ладони в свои руки. — Ты не виновата… Ничего страшного не произошло…

— Я не хотела… — всхлипываю я, сгорая от стыда и собственного бессилия. — Я не должна находиться у вас в таком виде и… Черт, как же я сожалею…

— Крис, — Даня сжимает мои ладони сильнее, отчего толика его уверенности передается и мне, находящейся на грани нервного срыва. — Послушай меня, я знаю, что тебе еще многое непонятно, твой возраст еще не готов к подобному восприятию мира, но, Кристина, ты должна понимать — ты уже маленькая женщина. И как женщина разумная ты должна лояльно переживать и воспринимать все то, что тебя окружает. В данном случае ты совершенно ни при чем, не принимай все настолько близко к сердцу.

Впервые я беспрепятственно и внимательно вгляделась в его глаза. Надо же… Раньше цвет его глаз мне казался карим. Сейчас же я видела в них частички глубокого зеленого цвета. Кроме того, его уверенный твердый взгляд умел убеждать, наполнял какой-то необъяснимой силой, что передавалась и мне, разгоняя кровь по жилам, отчего нервные перебои сердца прекратились. Я чувствовала себя по-прежнему виноватой, но уже менее униженной, чем ощущала раньше.

— Давай договоримся так: моя личная жизнь не имеет к тебе никакого отношения, ок? — подытожил Даня, внимательно вглядываясь в мои потухшие глаза. — Это просто неудачное стечение обстоятельств, и поверь мне на слово, подобное поведение той девушки — не редкость.

— Хорошо… — тихо и безропотно соглашаюсь я, пытаясь взять себя в руки. — Я все понимаю…

Маленькая женщина… Надо же, каким сладким может казаться обычное словосочетание. Ощущение, что я вторглась в чужую жизнь, еще долго не покидает меня, но все же я смогла перебороть непрошеные слезы.

Несколькими минутами позже я получаю назад свое постиранное платье. Еще через четверть часа покидаю квартиру учителя. Неприятный осадок остался у меня после этого вечера: с одной стороны было жутко неловко за произошедшее, с другой — безумно необычно, непривычно вот так спонтанно принимать участие в чужой жизни, быть причиной чьих-то размолвок…

На протяжении всей следующей недели тяжелые мысли не покидали меня, сбивая с привычного ритма "учеба/дом". Даниил Евгеньевич же вел себя более чем непринужденно: срывал уроки вместе с заядлыми двоечниками, подшучивал над красотками класса и даже заигрывал с завучем — дамой бальзаковского возраста внушительных размеров телосложения. Помогать мне с историей он старался в пределах школьных стен, но довольно редко. Почему-то именно со мной он держался холодно и равнодушно, и даже какие-то невинные шутки в мой адрес звучали зло, больше походя на упреки.

А я все не могла понять: что творится сейчас у него за пределами стен гимназии? Смог ли он нормализовать отношения с той импульсивной красоткой? Тревожат ли его собственные личные проблемы?

Мои горестные раздумья развеялись с появлением Максима. Новый ученик нашего класса нарисовался почти в середине учебного года. Симпатичный сдержанный мальчик сразу приглянулся женской половине нашего класса, да наверное, и всей школы. Высокий статный блондин от своих сверстников отличался прежде всего интеллектуальным уровнем, воспитанием, впитавшемся, по всей видимости, еще с материнским молоком. С появлением нового одноклассника я заметила, что Вика стала еще ярче красить губы, не жалея не только блеск, но и губную помаду, красавица класса Сазанова Ольга нашла в своем гардеробе серию юбок вдвое короче, чем носила обычно, и даже староста класса Лидия Ишмаева сменила роговую мощную оправу очков на более изящную и аккуратную.

Максим быстро завладел хрупкими девичьими сердцами и делил ветвь первенства с самим Даниилом Евгеньевичем, по которому вздыхали как старшеклассницы, так и молоденькие учительницы. И конечно же, обаяние Максима не прошло мимо меня. Повинуясь всеобщему ажиотажу, я также пыталась быть замеченной новеньким, охотно помогала ему разобраться с расписанием уроков, рассказывала о пройденных темах, перебивая самый громкий голос класса Аллы.

В общем, появились новые силы учиться, захотелось даже для кого-то стать примером, и история местами перестала быть мукой. Максим оказался довольно контактным парнем. За это девушки полюбили его еще больше, мальчишки затаили немую злобу, а я поставила перед собой задачу завладеть всем вниманием блондина. Мои победы сменялись поражениями. Я даже начала ночами плакать в подушку, если днем Максим проводил непомерно много времени с какой-то другой девочкой. Это было моим самым большим расстройством. Пока…