Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Магия успеха - Разумовский Феликс - Страница 43


43
Изменить размер шрифта:

— Ну, братва, у меня уже встал, хрен с ним, со стриптизом, пойду засажу кому-нибудь…

— Лапа, одно из двух, или у меня будет понос, или у тебя будет ночь любви…

— Милый, я под эти артишоки кончаю, кончаю, кончаю…

Не хлебом единым жив человек. На сцене голая, похожая на свиноматку тетка лихо откупоривала влагалищем бутылки, курила этим же самым местом, рисовала фломастером портреты на заказ. Это имело успех.

— А жопой слабо?

Публика бешено аплодировала, халдеи неслышно служили, мэтр из-под кустистых бровей зорко посматривал по сторонам. Обстановочка была самая непринужденная, все ждали начала драки и похабели. Народу потихоньку прибывало, смех и звон посуды заглушали чувственные звуки музыки, и в жизнерадостной этой суматохе никто не обращал внимания на бородатого мужчину в скромных роговых очках.

— Ступай, милая, мне сегодня нельзя, — отмахнулся он от приставшей было проститутки и. усевшись на высокий табурет у стойки, вежливо спросил сока и фисташек. — Томатный, пожалуйста.

— Пожалуйста. — Респектабельный, похожий ликом на библейского патриарха бармен ловко сыпанул полстакана льда, полил сверху розовой суспензией и так вытряхнул фисташки на блюдечко, что половина осталась в пакете. — Прошу. У вас на редкость удачный галстук.

Манеры его были безупречны, голос хорошо поставлен, а глаза светились неземной, прямо-таки вселенской скорбью по всем заблудшим и погрязшим.

— Спасибо, уважаемый. — Человек в очках протянул хрустящую бумажку, отказался от сдачи и отважно пригубил розовую бодягу. В ценителе мужских аксессуаров он без труда узнал бармена из дискотеки «Эльдорадо», с которым сталкивался пару лет назад, — смотри-ка, покой нам только снится! Неужто не наворовал на спокойную старость?

Обижаете! Давно уже наворовал. Всего у Семена Натановича Бриля в избытке: и дом, и «мерседес», и зелени полнаволочки, — просто не может он никак расстаться с любимым делом. Привык воровать, Рассея. Чего только не было в его жизни: и лотки с бананами по рубль девяносто килограмм, и шампанское, разбавленное минералкой, и маслице из маргарина. Теперь дело к концу. И хоть говорят, что старый конь борозды не испортит, но вот и глазомер уже не тот, и рука дрожит. «Гады годы»…

— Хороший сок, пробирает. — Бородатый не допил, слез с табурета и сразу затерялся в кабацкой суете.

Проворные ноги понесли его к двери, на которой нарисованный бульдог весело справлял малую собачью надобность. Улыбался он со значением, — туалет и в самом деле вызывал только положительные эмоции. Не какой-нибудь там нужной чулан, вульгарный сортир, банальный клозет, заурядная ретирада. Нет, это был храм неги, чистоты и покоя. Каррарский мрамор, французская сантехника, зеркала во всю стену, цветущие спатифиллумы в позолоченных вазонах. Только человек в очках не стал наслаждаться стульчаком с подогревом и мягчайшим, шелковистым на ощупь пипифаксом; закрывшись в кабинке, он приподнял крышку бачка и бросил внутрь что-то очень похожее на шарик для пинг-понга. Спустил воду, вышел и принялся не спеша мыть руки над розовой, в тон стенам, раковиной.

«Там курят девочки с ужасными глазами, а с ними дяди без волос и с волосами. Тра-ла-ла-ла-ла-ла…»

Пел он на редкость фальшиво, казалось, на ухо ему наступил не медведь даже, а слон.

В зале между тем уже яблоку было некуда упасть, а жаждущих хлеба и зрелищ все прибывало: косяками шла братва в блайзерах и цепях, тянулись стаями золотозубые кавказцы, вели под руки своих дам русские, из новых, — все как на подбор крутые, вальяжные, полные дерьма и спеси. Шум, гам, пьяные базары, сигаретный дым и звон бокалов, запах миндаля, аромат духов и всепроникающая вонь чеснока. Наес fac ut felix vivas — in vino veritas.

За угловым столиком, под листьями раскидистой монстеры, сидело руководство «Эгиды» и с достоинством угощалось ю сцу хао хинг хяо — зеленым стручковым перцем с мясом по-китайски. Одетая в шифоновое платье с декольте, Пиновская напоминала ветреную изменщицу-жену, Дубинин — мужа-рогоносца, Плещеев же, в смокинге, «кис-кисе» и позолоченных очках, казался роковым альфонсом-сердцеедом.

— Это первый, проверка связи. — Промокнув салфеткой губы, он склонил подбородок к миниатюрному микрофону на груди, и сейчас же в ухе у него проснулась капсула беспроводного телефона:

— Второй первому, есть контакт.

— Третий, норма.

— Четвертый на линии, порядок.

В сегодняшней операции был задействован весь личный состав «Эгиды». Здание «Занзибара» оцепили по периметру, снайперы взяли под контроль все подъездные пути — муха не пролетит. В зале за большим Т-образным столом праздновали чей-то юбилей молодцы из группы захвата, Катя, Алла и Наташа, изображая жриц любви, восседали в мини-юбках у стойки, попивали шампанское и не знали отбоя от клиентов. Жизнь господина Морозова повисла на волоске.

Часам к десяти нетерпение толпы достигло апогея. Никто уже не обращал внимания на клоунессу, снующую по сцене в дезабилье с начесом, треухе и обрезках валенок, всем хотелось двусмысленных телодвижений, азарта драки и аромата свежепущенной крови. Наконец под жидкие аплодисменты, громовые крики «Давай, давай!» и истошное, восторженное улюлюканье к микрофону вышел известный телемэтр, легендарный устроитель популярного ток-шоу «Кто? С кем? Когда?». Подтянутый, высокий, с ухоженными, пышными усами, Яша Лохматович был четырежды женат, всякий раз, увы, неудачно, тем не менее в народе слыл крупным знатоком таинственных извивов женской психики.

— Вечер добрый, дорогие мои! — Маэстро приветственно поднял холеную руку с длинными, цепкими пальцами и большим бриллиантовым перстнем на одном из них, в меру кривоватые ноги его выкинули при этом невиданное коленце. — Что, соскучились по промежности? По писькам, сиськам, буферам, печенкам? По веселым девчонкам? По лихим бойцам — длинным концам? Самые ногастые, сисястые, задастые, наши красавицы вам понравятся! Ну а нашим молодцам что под дых, что по яйцам — все неймется, подлецам!

Почтеннейшая публика заржала, раздался пронзительный свист и восторженные женские визги:

— Хочу бойца! Начинай по-быстрому!