Мастер снов - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 8

— Ты уже делал нечто подобное?

— Да.

— Ну, тогда ладно. Идем?

— Ты готова?

— Готова.

Я распахнул тугую створку. За ней была глубокая, влажная ночь, подсвеченная редкими желтыми фонарями. Мы шагнули в нее одновременно…

…и я едва успел выхватить Хэл из-под колес огромной повозки, подобной тем, какие ездили по улицам наших городов пару тысяч лет назад.

— Это что еще такое?! — воскликнула девушка, переводя дыхание.

— Колесница-бига, — ответил я, не спеша выпускать из рук талию спутницы.

— Мом тебя побери! — произнесла она тихо, но эмоционально, также не торопясь отстраняться.

Громоздкое сооружение, скрипя колесами, медленно катило по неровной мостовой, подскакивая на мокрых камнях. Две понурые лошади тащили его. Возница, с ног до головы закутанный в черный плащ, оглянулся и недвусмысленно погрозил нам кнутом.

Мы стояли в начале узкой улицы. С обеих сторон возвышались старые деревянные дома. В темноте они казались ненадежными, ветхими, шаткими конструкциями. Как попало сложенными детскими кубиками с криво прорезанными окнами. Верхние этажи нависали над нижними и грозили свалиться на мостовую, рассыпаясь трухлявыми досками. Фонари были разбросаны по фасадам так, словно их развешивали безумцы. Одни круглые кованые светильники оказались привинчены на уровне колен, освещая куски мокрой мостовой, другие на высоте человеческого роста, следующие застряли между первым и вторым этажом, а некоторые забрались под самую крышу.

Запах гнилого дерева и свежего дождя, перемешиваясь, окутывал нас влажной дымкой.

Хэл посмотрела на небо, затянутое тучами, и спросила уже без прежней самоуверенности:

— Куда теперь?

Я указал вперед. Рассохшаяся бита громыхала где-то вдали. Мы двинулись следом за ней.

Пальцы девушки, держащие меня за предплечье, вдруг сжались сильнее. Я проследил за ее взглядом и увидел, что тот упирается в покореженную черную стену.

— Они движутся, — произнесла Хэл дрогнувшим голосом.

Ближайшее пятно света под окном внезапно шевельнулось, и я разглядел гигантского жука. Его брюхо пульсировало желтым огнем, крепкие щетинистые лапы скребли по дереву, а челюсти угрожающе сдвигались.

Оригинальные фонари. Теперь понятно, почему их так разбросало по домам — они просто сами переползали с места на место.

Одно из насекомых, сидящее у самой земли, расправило крылья и, угрожающе гудя, полетело в нашу сторону. Смачно шлепнулось на камни, а затем, шевеля длинными усами, резво побежало к девушке.

Хэл взвизгнула и дернулась, собираясь отскочить.

— Прекрати, — приказал я ей и ударом ноги отшвырнул жука в сторону. Носок сапога погрузился в нечто упругое, мерзко хлюпнувшее при соприкосновении. «Фонарь» приземлился на все шесть лап, обиженно заскрипел и вновь полез на стену.

— Извини, — виновато ответила ученица, прижимаясь ко мне теплым боком. — Они противные.

И это говорила девица, управляющая толпой безглазых чудовищ в собственном мире.

— Будешь трусить, накинутся всей стаей.

Хэл поежилась, затем глубоко вздохнула, пытаясь справиться с отвращением и страхом.

Я не предложил ей вернуться в безопасную реальность, не обещал защищать и оберегать. Вместо этого сказал жестко:

— Первый закон нашего мира. Нельзя бояться. Ничего, никогда. А это, — я небрежно махнул рукой в сторону жука, грызущего доски, — самое жалкое из того, что ты можешь увидеть. Но твой ужас даст ему силы и превратите непобедимое чудовище. Хочешь быть сновидящей — уничтожь в себе гидру страха.

Хэл отстранилась, расправила плечи, выпрямила спину — похоже, взяла себя в руки.

— Поняла. Все в порядке.

Мы снова направились вперед. Девушка больше не цеплялась за меня, но все же старалась держаться рядом.

Издали долетал невнятный гул человеческих голосов. Нестройный хор, прерывающийся внезапными паузами.

— Здесь есть люди? — Моя спутница прислушалась, склонив голову к плечу. По тяжелому узлу прически скользнул отблеск света и заиграл в волосах разноцветными искрами.

— Конечно есть.

— Кто они такие?

— Химеры, порожденные больным разумом. Воспоминания. Частицы личности Эйсона.

— Нам надо быть осторожными с ними? — Задавая этот вопрос, она старательно подбирала слова, помня о моей реакции на ее страх и не желая, чтобы я подумал, будто ученица вновь испугалась.

— С некоторыми. Остальные могут быть вполне дружелюбны.

— Как же все это странно, — пробормотала девушка.

Мостовая под ногами стала еще более неровной. Плохо обтесанные камни торчали из нее, и приходилось быть очень внимательными, чтобы не спотыкаться. Улица вдруг начала сужаться. Хэл закрутила головой, обеспокоенно оглядываясь. Дома нависли над нами, пытаясь придвинуться, чтобы сжать между замшелыми стенами, но я развел руки в стороны — и здания послушно отпрыгнули на свои места.

Одно из них покачнулось, издав долгий скрип. В деревянном фасаде мелькнул фрагмент кладки из ярко-красного кирпича. Часть его выступила вперед острым углом, другая терялась внутри стены.

Я подошел ближе.

— Что это? — тихо спросила Хэл, вместе со мной рассматривая находку.

— Пока не знаю.

Я щелкнул пальцами, и несколько жуков-фонарей, повинуясь моему жесту-приказу, поспешили подползти, чтобы осветить выщербленную поверхность алых камней.

— Почему они все тебя слушаются? — Девушка покосилась на огромных насекомых.

— Долгая практика. — Я наклонился и только теперь в неровном желтом сиянии смог разглядеть полустертый рисунок.

— Арка, — сказала Хэл. — А под ней…

— Огонь. Костер.

— Это имеет какое-то значение? — Она посмотрела на меня.

— Безусловно. Еще бы понять какое… — Я выпрямился, заметив движение неподалеку, и произнес громко: — Эй, почтенный! Можно вас на минутку?

Ученица едва не подпрыгнула от удивления, стремительно оборачиваясь, и почти столкнулась с пожилым мужчиной, спешащим на мой зов. Я не успел проследить, откуда он появился. Вполне возможно, что из ближайшего подъезда.

— Всегда рад помочь, — произнес он, глотая некоторые буквы в словах.

Хэл с жадным любопытством уставилась на химеру. Тот выглядел как обычный человек, хотя и далекий от современности — одет был в серую хламиду с обтрепанным краем. А вот голос его оказался слишком скрипучим для человеческого.

— Скажите, что это за обломок? — Я указал на край кирпичной кладки.

— О! — произнес он многозначительно. — Здесь скрыт один из жертвенников древности.

— Не понимаю ни слова, — тихо сказала Хэл.

Для нее фраза прозвучала как невнятный набор звуков.

— Потом расскажу. Значит, жертвенник? — вновь повернулся я к старику.

— Один из семи. Ходят слухи, если соединить их в цепь, откроется великий путь. Больше я ничего не знаю, к сожалению.

— Благодарю за помощь.

Химера покосился на девушку, белым тонким силуэтом стоящую рядом, и боком медленно начал отходить в сторону, не спуская с нее восторженного взгляда. Затем огляделся украдкой, схватил одного из жуков, ловко свернул ему голову и бережно положил светящуюся тушку к ногам Хэл.

— Мэтт, — умоляюще произнесла моя растерянная ученица. — Что мне делать?

— Это подношение жрице Аты, — отозвался я, сдерживая смех. — Поблагодари.

— С-спасибо, — сквозь зубы произнесла она.

Химера растроганно закивал и начал пятиться, чтобы отойти, не поворачиваясь спиной к прекрасной служительнице богини безумия.

— Берегитесь возницу, — предупредил он напоследок, прежде чем шмыгнуть за ближайшую дверь.

— И куда это теперь? — Девушка аккуратно коснулась мертвой тушки ногой, обутой в золотую сандалию.

— Возьми с собой. Выйдет отличный фонарь.

— Сам подбирай эту падаль, — скривилась Хэл.

— Мне-то не в первый раз. Знала бы ты, что и где мне приходилось подбирать. — Я развязал веревку, заменяющую мне пояс, наклонился, обвязал дохлого жука и поднял ценный артефакт в воздух. — Закон номер два. Нельзя пренебрегать дарами сна. Какими бы они ни были.