Мастер снов - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 7

— И вы пытались разглядеть, где находится распределительная коробка. Профессиональный интерес. Он будет включаться вне зависимости от того, что вы переживаете. А ваша жена — конструктор одежды?

— И очень хороший, — ответил мужчина с оттенком гордости. — Она весь город обшивает, у нее небольшая мастерская… — Гость запнулся и посмотрел на меня по-новому, как на человека, способного на нормальные эмоции. — Вы действительно поможете Эйсону?

— Я сделаю все, что в моих силах. Даю вам слово.

Саймон глубоко вздохнул, словно снимая с плеч тяжелейший груз, выражение его лица с тяжелой челюстью и запавшими от усталости глазами стало чуть мягче.

— Когда будет известен результат?

— Через три часа.

— Так быстро?! — Первые искорки доверия в его светлых глазах вспыхнули ярчайшей надеждой. — Тогда мы к нему в больницу! Будем рядом.

Он стремительно развернулся и удалился едва ли не бегом. Теперь они станут сидеть подле сына, также как ожидают в коридоре родственники больного, которому делают сложную операцию.

— Хэл, бросай посуду, — велел я, слыша в своем голосе интонации Феликса, звучавшие, когда он отдавал мне распоряжения по работе. — Запри двери, закрой окна. Первый урок начнется немедленно.

Девушка оставила поднос и с азартом бросилась выполнять поручение. Ей не терпелось погрузиться в «волшебный мир», совершить нечто невероятное и понаблюдать за мной в действии. Помнится, я так же рвался в сон вместе с учителем, правда, задачи у меня чаще всего были совершенно иные…

В моей комнате ждали два рабочих места. Хэл задернула плотные шторы. В мягком полумраке на кроватях, застеленных пледами, выделялись квадраты белых клеток и глубокие провалы черных. Символические шахматные доски, с помощью которых сейчас предстояло разыграть сложную партию. Я, не раздеваясь, лег на одну, Хэл устроилась на другой, с воодушевлением ожидая продолжения.

Я взял ее за горячую ладонь и сцепил наши руки дешевым, гибким пластиковым браслетом.

— Мы теперь так и будем всегда спать? — не удержалась девушка от комментария, произнесенного самым невинным голосом.

— Какое-то время, иначе я не смогу тебя контролировать.

— Ну ладно.

Она пошевелила пальцами, повращала запястьем, хмыкнула едва слышно.

— А теперь послушай меня, Хэл.

Она тут же подняла взгляд, заинтересованная моим серьезным тоном.

— Сейчас мы войдем в мир снов. Я не знаю, что мы там увидим. Не знаю, что нам предстоит. Твоя задача — не сопротивляться мне. Следовать за мной и быть очень внимательной. Это ясно?

— Да, — ответила она голосом послушной девочки. — Правда, есть небольшая проблема, учитель. Я не хочу спать.

— Это легко решаемо. Существуют специальные слова-приказы. Одно из них погружает в сон. Ложись. Закрой глаза. Расслабься. Выбрось из головы все мысли.

Она сделала, что я просил. Вздохнула, положила ногу на ногу, снова легла ровно, затем, приняв наиболее удобную позу, отбросила со лба спутанные каштановые пряди, честно пытаясь отключиться от всего лишнего.

— А теперь слушай. — Я крепко сжал пуговицу Эйсона в ладони, понизил голос до шепота и произнес медленно то самое слово-приказ, которое всегда гарантированно усыпляло меня: — «Вокруг…»

Девушка улыбнулась, хотела сказать что-то, но я повторил:

— «Вокру-уг…»

Несколько секунд ученица лежала неподвижно, потом недовольно пошевелилась, резко вздохнула, потерла запястья и сказала недовольно:

— Не помогают твои волшебные слова.

— Неужели?

Она повернулась ко мне, вздрогнула и распахнула глаза от удивления.

— Ничего себе! Ты так изменился!.. И наши руки больше не связаны…

— Это мир снов, Хэл.

Я поднялся, протянул ей ладонь и помог выбраться из кровати, заметив попутно, что моя рубашка превратилась в короткую тунику, брюки оказались заправлены в высокие сапоги с мягкой подошвой. За голенищем виднелась рукоять ножа. Пуговица из ладони исчезла.

— Как я выгляжу? — Хэл вертела головой в поисках зеркала.

— Прекрасно.

Ее голову венчал тяжелый узел прически, несколько тугих завитков спускались на шею. Длинный белый хитон, заколотый на плече золотой фибулой, струился складками до самой земли.

Я предполагал, что она почувствует хотя бы легкую робость перед первым заданием, но моя ученица уверенно поспешила к выходу из дома.

— Все то же самое, — произнесла девушка с разочарованием, когда мы вышли на крыльцо.

— Не спеши. В первый раз переход должен быть плавным. Как только окажемся за калиткой, все изменится. Помнишь, что я тебе говорил?

— Да. Быть внимательной и не отходить от тебя.

— Тогда идем.

Мы не торопясь, шагали по узкой тропинке, проложенной среди пышно разросшейся сныти. Деревья над головой смотрели молчаливо и угрожающе. Холодный ветер ползал среди цветов, слегка шевеля их стебли.

Хэл невольно поежилась, начиная ощущать некую враждебность окружающего.

— Как мы найдем обратную дорогу?

— Когда все закончится, сон сам выбросит нас.

Она нахмурилась, видимо осознав окончательно, куда нам предстоит погрузиться. Впереди ожидало гнетущее сновидение тяжелобольного, и, хотя девушка доверяла мне, задача вдруг показалась ей очень сложной.

— А что мы должны делать?

— Искать знаки.

— Какие?

— Твоя одежда. Что она тебе напоминает?

Хэл коснулась прически, развела длинные складки хитона, полюбовалась ремешками золотых сандалий, оплетающими голени, покрутила медальон, свисающий на длинной цепочке с шеи. Поиск ответа слегка отвлек ее от тягостных предчувствий грядущего испытания.

— Ну… похоже, я жрица какого-то храма.

— Не какого-то, а древней богини Аты. Это персонификация обмана, помрачения ума, заблуждения, глупости.

— Очень мило, — вынесла вердикт моя ученица, уже без особого удовольствия глядя на подол своего одеяния. — Для моего первого визита в мир снов в качестве видящей не могли подобрать образ поприятнее. Любви, счастья…

— Нет, все очень логично. Эйсон болен, его разум поврежден, сон тоже заражен, искажен. И ты олицетворение обмана, который окружает этого человека.

— Откуда ты знаешь?

— Давно работаю с этим пространством. Оно очень чутко реагирует на вторжение. Мы для него не враги, мы — часть сна, и этот мир переделывает наш облик под себя.

Беседуя, мы неторопливо приближались к калитке. Я настраивался на серьезную работу, Хэл пыталась узнать как можно больше за очень короткий промежуток времени.

— Но откуда этот свихнувшийся парень мог знать о богине Ате?

— Где-то слышал или читал, видел символ. Подсознание зацепило, трансформировало и выдало картинку.

— Значит, наш пациент сам создает мир, в который мы сейчас попадем? — Она потянула себя за длинный кудрявый локон и принялась в задумчивости накручивать его на палец.

— Все гораздо сложнее. Человек влияет на свое пространство, оно отражается на нем и на нас, а вся остальная огромная сфера сновидений, частью которой является сон этого человека, переделывает все, что нас окружает, по своим законам.

— Какие это законы?

— Я буду рассказывать тебе постепенно.

— Что, если человек обожает, например, фильмы про космос — мы стали бы двумя космодесантниками?

— Не исключено.

Девушка рассмеялась:

— Хорошо, я жрица обмана и сумасшествия. А кто ты, вестник света?

— Убийца.

Она уставилась на меня с глубочайшим недоумением. В серых глазах отразилось мое перевернутое лицо.

— С чего ты взял?

Я показал ей татуировку на своем запястье. Изогнутый, зазубренный нож.

— Орудие мойры Атропы, перерезающей нить человеческой жизни.

— Но почему…

— Твоя версия?

Хэл задумалась, покусывая нижнюю губу.

— Он хочет умереть, — произнесла она наконец уверенно. — И не может. Хочет прекратить страдания, но заперт в палате и в своем теле.

— Верно. Я — избавление для него.

— Так ты все-таки должен убить его?

— Освободить. Выпустить из безумия, в которое он заточен. А как мне придется это сделать, пока не ясно.