Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Ранн Шейла - Цена любви Цена любви

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Цена любви - Ранн Шейла - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

ГЛАВА 4

Я потеряла ориентацию. Не могла сказать, где начинается и заканчивается комната. Сквозь стекла восьмигранного «фонаря» я видела не то Средиземное море, не то небо. Отраженный солнечный свет падал на побеленные стены, мешая разобраться, то ли это границы студии, то ли прозрачный каркас, где висели картины. Светящиеся пастельные полотна сливались с дрожащими узорами, порожденными отраженными от моря лучами солнца. Моя Страна Чудес была абстрактной комнатной версией мира Моне, заполненного хаосом; картины Карлоса не имели никакой структуры. Похоже, я теряю собственную форму и растекаюсь по комнате. Свет обретал здесь множество оттенков. Элизабет плыла в пространстве, чувствуя себя обновленной. К ней возвращалось собственное «я». Она снова была балериной.

Если бы мы с Карлосом говорили на одном языке, могли беседовать, эта необыкновенная легкость стала бы невозможной. Все утонуло бы в разговорах, обязательном обмене информацией. В словах, сплавляющихся и сталкивающихся с другими словами. Нюансы, намеки, интеллектуальные остроты сковали бы нас, точно цепи. Мы бы обсуждали работы Карлоса, его достижения, теории, мнения, стремления, победы. Мне бы пришлось высказать свое отношение. Обсуждались бы его выставки, творческие планы, прошлое, образование в области искусства. Обрел ли он известность, мечтает ли о ней? Беседа коснулась бы моей работы, наград, нового фильма, моего прошлого, теорий, стремлений, свершений. Познавая друг друга в интеллектуальном плане, наши души вступили бы в контакт. Потом мы стали бы любовниками, принялись бы спорить.

Но сейчас я снова была молодой и свободной. Какое мне дело до мира достижений и разногласий? Никакого. Ни к чему расходовать драгоценную энергию на слова, мысли — тем более общие мысли. И Карлос не пытался рассуждать, произносить какие-то слова. Наконец-то Элизабет избавлена от общения. Как я мечтала об этом! Пролетела сквозь эфир, поднялась по винтовой лестнице в мансарду и на минуту избавилась от вечной настороженности женщины-продюсера. Я сбросила эту настороженность в Средиземное море. В броне появилась лишь узкая щель, но Бетти тотчас скользнула в нее.

Солнце, отразившись от воды, светило так ярко, что комната превратилась в множество пляшущих точек. Спустя некоторое время я разглядела стоявшего передо мной Карлоса. Его обнаженное тело как бы состояло из окружавших нас точек. Именно такое мускулистое, атлетическое тело я представила себе, когда он выходил из кафе. Покатые плечи, выпуклые грудные мышцы обтянуты той гладкой золотистой кожей, которая восхищала Бетти при взгляде на своего партнера Луиса. Ко мне протянулись те самые руки, которые когда-то подхватили Бетти и опустили на кровать. Я увидела те самые молодые бедра, которые всевозможными способами сплетались с бедрами Бетти. Знакомые крепкие, выпуклые ягодицы молодого танцора. Руки Карлоса приблизились ко мне, маня в первые ночи волшебной страсти; голубые, коричневые и золотистые краски другого времени затмили окружавшее меня буйство ярких точек…

… Первый вечер после спектакля, Луис пригласил Бетти к себе. Держась за руки, будущие любовники идут темными переулками через Старый квартал Барселоны. Останавливаются перед домом, где он живет, ласкают друг друга. На лицах тени. Луис прикасается к щеке Бетти, тихонько проводит пальцем, ласкает губы, проникает в ее влажный рот. Потом обследует те же самые тайники языком. Она поднимается за ним по лестнице, слышит, как поворачивается ключ в замке…

Цыган зажигает красную свечу, свет которой падает на фарфоровое блюдо на пустом столе; в комнате почти нет мебели. Мужчина начинает раздевать Бетти, словно разворачивая драгоценный подарок, частично состоящий из ее тонких туалетов. Их тени движутся по стене. Он осторожно снимает ее жакет, целует хрупкие руки от локтя до запястья, затем стягивает юбку, почтительно целуя обнажающуюся нежную кожу. Опускается на колени, вынимает из юбки сначала одну ее ногу, потом вторую, руки его скользят вверх, лаская ее икры и бедра… Он прижимает пальцы к ее ягодицам, и из горла вырывается стон страсти, сливаясь с ее счастливым вздохом… Он раздевается, демонстрируя загорелые мускулистые бедра, которые она месяцами разглядывала на сцене, когда они в прыжках покоряли пространство, — она мечтала о них лишь по ночам. Гладкое гибкое тело танцора сохранило мальчишескую легкость: не будет этой удушающей тяжести зрелого мужчины. Вот перед ней выпуклые, крепкие, округлые ягодицы танцора с глубокими ямочками, за которые она ухватится, чтобы погрузить Луиса в себя. Стоя перед ним, она ликует, ибо бесподобный Луис, звезда балета, снова опускается на колени и с благоговением обнимает ее ноги. Поток поцелуев омывает Бетти…

Он приподнимает ее, крепко прижимает к себе, потом бережно укладывает на темную постель, прикасается к ее соскам языком и зубами. Сосет грудь Бетти, и время для нее останавливается; наконец она крепко обнимает Луиса, чтобы слиться с ним навсегда. Тела любовников соединяются среди ночных теней; Бетти впервые исполняет безумный танец, который будет вечно танцевать с Луисом и любовью.

… В течение многих недель любовники поглощены друг другом. Вечерами большой оркестр «Театро дел Лисео» играет только для них; глаза Луиса и Бетти ищут друг друга в водовороте танцоров. А после выступления и на следующий день они лежат в постели Луиса, купаясь в волнах нежности и безумия…

… Затем все внезапно меняется. Прошлой ночью он проигнорировал ее, и сейчас, проснувшись, она замечает незнакомое напряжение в его теле. Кладет голову ему на грудь, добиваясь тепла, но холодные руки тянут Бетти вниз по лестнице. Он отпирает ключом дверь маленькой каморки, где на покрытых паутиной полках лежат эффектные балетные костюмы, парики со спутанными волосами, баночки с гримом разных тонов и консистенций. Солнечные лучи проникают сюда сквозь разбитые окна, выхватывая из полумрака столбы пляшущих пылинок…

Она всматривается в темные цыганские глаза с красными прожилками. Луис тоже глядит на нее, крепко сжимает запястья, причиняя ей боль, заставляя опуститься на пол… Ладони его холодны как лед. Охваченная паникой, она пытается встать, но руки сковывают ее, точно наручники. Он пригибает Бетти к полу, ее роскошные волосы подметают пол. Взгляд мужчины давит, проникает в ее сознание… Нет! Невозможно… Это, должно быть, кошмар… сон… это он, ее возлюбленный, ее нежный Луис… да, ужасное мгновение скоро закончится… Цыган уже ласково гладит ей щеку, светлые волосы, покрытые пылью; она знает, что не ошиблась… «Любимая», — как дыхание звучит его голос, он позволяет ей подняться на колени и взглядом вонзается еще сильнее, Бетти подчиняется его воле, поддается гипнозу, испытывает желание принять все, что ее ждет… Он не отводит глаз, и она неожиданно чувствует, что окончательно сломлена… Он разрешает ей встать, она покорно следует за темными цыганскими глазами…