Дикий цветок - Райт Синтия - Страница 65

— К тому же, наверное, мне лучше уехать сейчас, чем дожидаться, пока иссякнет ваше гостеприимство, хм-м-м-м? Пойду-ка я расскажу обо всем Мэнипенни. Бьюсь об заклад, что его это не обрадует. Ведь ему снова придется приступить к своим обязанностям и начать упаковывать мои сундуки.

Не в силах вымолвить ни слова, Шелби смотрела ему вслед. Она стояла у никелированной плиты, прижав к губам свой маленький кулачок, пытаясь справиться с океаном слез, рвущимся из ее глаз наружу.

Когда Джеф и Мэнипенни уезжали с ранчо «Саншайн», Шелби, сославшись на головную боль, осталась в постели. Она не в силах была говорить с Джефом, боясь, что разрыдается, и будет отчаянно умолять его не покидать ее.

В душе он был рад, что избавлен от тягостного прощания. Да и что они могли сказать друг другу?

Джеф дал волю своим чувствам только еще один раз перед отъездом, с Чарли, который никому и никогда не расскажет о том, какие горькие слезы катились из его глаз, когда они в последний раз на рассвете объезжали ранчо.

Бен и Тайтес отвезли обоих англичан и горы их багажа в Коди на своей тележке, точно так же, как в тот день, когда они приехали, только теперь было лето — и не было Шелби. Лежа в постели, она ждала, пока стук колес отъезжающей повозки не затихнет вдали, потом поднялась и босиком прошла по дому.

Комната Джефа была похожа на келью монаха. Одежда, книги, туалетные принадлежности и сундук-гардероб с письмом леди Клементины — все, что принадлежало Джефу, исчезло. Единственным доказательством того, что он когда-либо жил в этой комнате, был еле ощутимый, присущий ему аромат, все еще стоявший в воздухе. У Шелби внутри все сжалось от тоски и горя. Она легла на его постель, отчаянно сжимая подушку, и слезы хлынули из ее глаз.

Как это могло случиться? Как сможет она вообще теперь жить без него?

Шелби плакала, пока у нее совсем не осталось сил, потом вышла в коридор. Комната Мэнипенни — тоже пустая, голая — напоминала ей о часах, которые она провела здесь во время его болезни. Это было началом самой необыкновенной дружбы в ее жизни. Обиделся ли он, что она не попрощалась с ним?

Может быть, они еще вернутся. Бывало, поезд просто не приходил! Может быть, Батч Кассиди и Санденс Кид со своей бандой нападут на него и ограбят, и тогда поезд не придет и не увезет Джефа и Мэнипенни!

Но когда Шелби вошла в столовую и увидела пачку бумаг, лежавшую на ее новой кружевной скатерти, она сердцем почувствовала правду. Джеф не вернется, даже если поезд опоздает. Это были бумаги, передающие ей его права на половину ранчо, и коротенькое письмецо, сдержанное, без всякого намека на чувства с начала до конца. Джеф напоминал ей о том, что они договорились не оставлять Вивиан Кролл своим вниманием:

«Я уверен, вы отыщете возможность облегчить ее положение, даже и без моей помощи. Только будьте осторожны!», просил ее заботиться вместо него о Чарли и заканчивал:

«Шелби, мне жаль, что все так обернулось для нас обоих, но я слишком себялюбив, для того чтобы перечеркнуть прошлое. У нас с вами были кое-какие приключения, мы вместе пережили незабываемые минуты, и мне бы хотелось думать, что жизнь наша благодаря этому стала лучше. Я буду вспоминать о вас с улыбкой, шалунишка… особенно когда услышу песенки вроде „Тем прекрасным, давним летом“.

Она огляделась по сторонам и увидела, что граммофон по-прежнему стоит на тумбочке у дивана, оставленный своим хозяином как напоминание о прошлом. Кто-то положил на него пластинку, и Шелби уже знала какую.

Сомнений не было — Джеф не вернется.