Невеста дьявола - Райс Энн - Страница 38

Ей вдруг пришло в голову, что, реагируя таким образом, он каждый раз играет на руку тем невидимым силам, которые жаждут обрести над ними контроль, и что, быть может, они избрали для своих козней именно Майкла лишь потому, что он так легко поддается их воздействию. Но разве может она сказать об этом ему? Ни за что! Он почувствует себя оскорбленным, униженным, а ей будет больно видеть его страдания.

Совершенно разбитая, она продолжала сидеть, растерянно глядя на свои безвольно лежащие на коленях руки. Что сказал ему призрак? «И я пребуду во плоти и крови, когда тебя не будет на этом свете»? Да, кажется, такими были его слова. Несмотря на то что ей виден был лишь затылок Майкла, Роуан слышала, как бешено стучит его сердце, и понимала, в каком он сейчас состоянии. «…Когда тебя не будет на этом свете». Интуиция всегда говорила ей, что от природы Майкл обладает великолепным здоровьем, что он не по годам силен, крепок и энергичен. Но сейчас… Невероятные события последнего времени, стрессы и душевные муки стремительно разрушают его организм.

Господи, как ужасно все обернулось! Страшные тайны, которые открылись им сегодня, способны отравить всю дальнейшую жизнь. А ведь она стремилась совсем не к этому и рассчитывала на прямо противоположный результат. Быть может, не стоило ворошить прошлое? Не лучше ли было прислушаться к мнению Гиффорд и просто насладиться прекрасным приемом на свежем воздухе, приятно провести время в компании родственников, обсуждая с ними планы дальнейшей реставрации дома и детали предстоящей свадебной церемонии?

– Майкл! – Голос Эрона звучал спокойно и мягко. – Он все время лжет и насмехается над вами. По думайте, какое он имеет право предсказывать что-либо? И какую цель он может преследовать, кроме как обманным путем добиться того, чтобы его предсказания рано или поздно сбылись?

– Но где же он, черт побери? – Чувствовалось, что нервы у Майкла на пределе. – Послушайте, Эрон, может, я хватаюсь за соломинку, но хочу задать вам вопрос. В тот первый вечер, когда я отправился в особняк, как думаете, заговорил бы он со мной, не будь там вас? Почему он показался так ненадолго и исчез, рассеялся словно дым?

– Я могу дать вам великое множество объяснений относительно каждого его появления. Но я отнюдь не уверен, что хотя бы одно из них окажется верным. Главное – относиться ко всему разумно и понять, что он всего лишь обманщик.

– Вот именно, – кивнула Роуан.

– Господи, да что же им еще нужно от меня? – прошептал Майкл. – Я получил все, о чем мог только мечтать: любимую женщину, возможность вернуться домой и жить в особняке, который полюбил с детства. Мы с Роуан хотим ребенка! Что происходит? Он заговаривает со мной, а те, другие, приходят и молчат. Боже! Если бы я только мог избавиться от ощущения, что все предопределено заранее! Ведь то же самое сказал и Таунсенд! Он сказал, что все предопределено и спланировано. Но кем?

– Майкл, ты должен взять себя в руки, – сказала Роуан. – Все идет прекрасно, и в этом прежде всего наша заслуга: мы хозяева своей судьбы, мы будем сами строить собственную жизнь. После смерти старухи все постепенно налаживается. Знаешь, иногда мне кажется, что я делаю именно то, что стремилась сделать моя мать. Возможно, это покажется безумием, но временами я почти уверена, что превращаю в реальность мечты Дейрдре.

Мужчины промолчали.

– Ты слышал, что я сказала сегодня родственникам, Майкл? – продолжала Роуан. – Скажи, ты веришь в меня?

– Обещай мне только одно, Роуан… – Майкл взял ее руку и переплел ее пальцы со своими. – Обещай, что если ты когда-нибудь увидишь это существо, то не станешь скрывать это от меня. Обещай, что непременно расскажешь о его появлении. Непременно…

– Господи, Майкл. Ты ведешь себя, как ревнивый муж!

– Хочешь знать, что сказал мне тот старик, когда я провожал его до машины?

– Ты имеешь в виду Филдинга?

– Да. Так вот. Он произнес только одну фразу: «Будьте осторожны, молодой человек». Как думаешь, что бы это значило? Что он хотел этим сказать?

– Черт бы его побрал за такие речи! – прошептала Роуан, неожиданно для самой себя приходя в ярость и отдергивая руку. – Да кем вообразил себя этот негодный старикан?! Как он посмел говорить тебе такие вещи?! Пусть даже не появляется на нашей свадьбе! Он никогда не переступит порог наше го дома!..

Роуан замолчала, буквально захлебнувшись словами от гнева. Горечь захлестнула ее. Ее любовь к Мэйфейрам была поистине всепоглощающей, она полностью им доверяла, упивалась близостью с ними, ощущением, что наконец-то у нее появилась семья… И теперь ей казалось, что Филдинг нанес ей подлый удар в спину, что он предал ее… Роуан разрыдалась. И как назло, в сумочке опять не оказалось носового платка! У нее было такое чувство, что Майкл получил пощечину, что его незаслуженно оскорбили… На самом деле следовало бы повесить этого отвратительного старика, который осмелился…

Майкл вновь попытался взять ее за руку, но она резко оттолкнула его. Она была буквально вне себя от бешенства и к тому же злилась на себя – за непрошеные слезы.

– Вот, Роуан, возьмите. – Эрон протянул ей носовой платок.

С трудом выдавив из себя «спасибо», она приложила платок к глазам.

– Роуан, мне действительно жаль, что так вышло, – прошептал Майкл.

– Ты тоже хорош, Майкл! – воскликнула она. – Неужели ты не в силах противостоять им? Хватит! Пора перестать думать об этих видениях и скакать от радости, каждый раз, когда очередной осколок головоломки встает наконец на свое место. Пойми, тебе явилась вовсе не Святая Дева! Это все они, это их козни!

– Нет, Роуан, ты не права.

В голосе Майкла прозвучала такая мука, что сердце Роуан едва не разорвалось от боли. Она не хотела сдаваться, но высказать свои истинные мысли боялась. А он не понимал, что вся его миссия заключалась лишь в том, чтобы заставить ее, Роуан, вернуться в Новый Орлеан, сделать так, чтобы она осталась в этом городе и родила ребенка, который в будущем унаследует легат Мэйфейров. Майкл не понимал, что этот проклятый призрак вполне мог спровоцировать его падение в воду, а потом послать ему видение и организовать чудесное спасение от смерти. Вот почему Артур Лангтри явился ему и умолял бежать, пока не поздно.