На берегу Севана (др. изд.) - Ананян Вахтанг Степанович - Страница 60

Не прошло и десяти минут, как берега Гилли покрылись холмиками скошенной травы. Опасения колхозников оправдались: тучи разразились дождем над Севаном.

— Сюда, сюда, чего вы воду на воду льете! — махая шапкой, звал тучи на колхозные поля бригадир Овсеп, но тучи, не донеся свой драгоценный груз до полей села Личк, отдали его озеру.

— Продолжать косьбу! — огорченно махнул рукой бригадир Овсеп.

Снова со скрежетом поползли сенокосилки. Снова зазвенели косы в руках у колхозников, ровненько подрезая траву и оставляя на зеленой поверхности прибрежных лугов параллельные темно-зеленые полосы.

А в горах раскатисто гремел гром.

Следы веков

Подойти к пещере снизу было невозможно, и, так же как на Чанчакаре, наши разведчики решили добраться до нее с вершин Черных скал.

Оттуда хорошо был виден похожий на губу нижний край пещеры — гладкий и блестящий, точно отполированный. Верх скалы не был крутым, и с него, держась за выступы, можно было спуститься к пещере. Так, по словам деда, проник в нее «блаженной памяти» кум его Мукел. Еще легче, однако, было спуститься сюда по веревочной лестнице.

Крепко обмотав конец веревки вокруг одного из острых зубцов на верхушке скалы, мальчики опустили лестницу и начали осторожно спускаться вниз. Добравшись до гладкого выступа пещеры, Камо остановился на нем и посмотрел вниз. От входа в пещеру книзу шла отвесная скала, кончавшаяся глубоко в пропасти.

Через несколько минут к Камо присоединились Армен, Грикор и Сэто. Спустился и Ашот Степанович.

Из мрачной, темной пещеры на них дохнуло сырым, холодным воздухом, заставившим всех зябко вздрогнуть. Где-то в глубине ее, казалось, очень далеко, раздавались глухие звуки, похожие на стоны…

Армен и Сэто вынули карманные фонарики. Тонкие лучи света забегали по влажным стенам, мрачным впадинам, кривым и косым ходам. Пещера была большой и, по-видимому, очень длинной.

— Погоди-ка, посвети мне, — остановил Армена Камо.

Он нагнулся и поднял с пола пещеры рыбий скелетик.

— Рыба?… — удивился Армен. — Дай-ка поглядеть.

При свете фонарей мальчики внимательно осмотрели скелетик. Совершенно целым, нетронутым был этот остов рыбки, неизвестно с каких времен лежавший на сухом камне посреди пещеры.

— Неужели Черные скалы были под морем? — спросил Камо.

Армен вопросительно взглянул на геолога.

— Нет, — ответил тот. — Они сложены из черного гранита, а гранит не образуется в море… Тут что-то другое.

Нескрываемая радость звучала в голосе молодого геолога. Они вернулись к входу в пещеру и остановились здесь, щуря глаза от яркого дневного света.

— Как тщательно отполировано… — задумчиво, как бы про себя, сказал геолог, глядя вниз на скалу.

— Я давно это заметил, и все наши надежды именно на этом и основаны, — понимающе кивнул ему головой Армен.

— Да? И ты можешь объяснить, что это такое?

— Конечно. А рыбий скелётик подтверждает наши предположения.

— Ну, никаким сомнениям теперь уже не может быть места. Надо действовать смело и уверенно, — твердо сказал Ашот Степанович.

— Неужели есть связь между этой рыбкой и блестящим следом на скале? — с недоумением спросил Камо.

— Безусловно. Это следствия одного и того же природного явления.

Слова геолога еще больше разожгли любопытство и нетерпение Камо.

Видя его терзания, Армен решил положить им конец.

— Ты знаешь, до чего додумались мы с Арамом Михайловичем? — улыбаясь, спросил Армен у товарища.

— До чего?

Камо был явно смущен и раздосадован: Армен всегда знает больше, чем он!

— Ну, погляди-ка вниз.

Камо посмотрел.

— Что ты видишь?

— Пропасть.

— А ты не видишь, что от этого края до самой пропасти Фархад прорезал в скале ложбинку?

Камо широко улыбнулся:

— Действительно, будто прорезано…

— А что может прорезать гранит?

— Вода!… — сорвалось с уст Камо. — Но все-таки как могла рыба попасть в пещеру?

Ашот Степанович, ласково доглядывая на мальчиков, прислушивался к их разговору.

— Рыба, конечно, не могла жить в пещере, для нее тут не было пищи, — спокойно ответил Армен. — Но посмотри на ее скелет. Ведь это скелет форельки… Погляди хорошенько, Сэто: откуда эта форель? Из Севана или из горной реки? Ты сын рыбака, ты должен знать.

— Нет, это не севанская, это речная форель, — авторитетно заявил Сэто.

— А вы что скажете, Ашот Степанович?

Получив подтверждение, Армен продолжал:

— А этот вид форели, как вы знаете, живет только в горных реках. Видишь, у нее, кроме позвоночника и боковых ребер, других костей нет и пасть широкая… Как раз такая форель, какую мы видели вчера в озере на вершине Дали-дага… Одним словом, мне кажется — мы нашли старое русло реки, вытекавшей из горного озера. Рыбку принесло сюда потоком. Это было незадолго до землетрясения. Река протекала раньше здесь, но землетрясение изменило ее русло. Скала раскололась внутри и преградила путь реке, изменив ее направление. Мы пока не знаем, куда она уходит, но погляди-ка, какой тут был водопад! Погляди, с какой высоты стекала вода… Вот было зрелище!… А вон и та дикая коза, о которой говорил Грикор. Смотри-ка, стоит внизу растерянно и не замечает нас.

— Теперь я догадался, почему сюда приходят козы! — воскликнул Камо. — Как внук охотника, я могу подтвердить, что в жаркие дни их привлекает сюда подземный шум воды.

— Так оно и есть! — радостно закричал Сэто, обнимая товарищей.

— Свалитесь в пропасть, эй вы!… — предостерег их Грикор. — Недаром говорят, что верблюдам всегда приходит охота поплясать на узком мосту… Отойдите от края!

— Ну, войдем в пещеру… Нет, погодите! Надо сначала спугнуть козу, а не то, Камо, твой охотник-дед не выдержит и подстрелит ее. — И Армен с криком: «Эй, эй, эй!» — свалил в пропасть камень.

Коза вздрогнула, словно оглушенная громом, потом сделала прыжок, другой и исчезла в расщелинах Чанчакара, слившись своей рыжей шерсткой с красноватыми камнями скалы. Только щебень, сыпавшийся с узеньких тропок, и давал представление о стремительном беге животного.

Разведчики снова вернулись в пещеру. Едва сдерживая свою радость, за ребятами шел геолог.

Ашот Степанович внимательно осматривал пещеру. Постукивая своим геологическим молоточком, он то уходил в глубь пещеры, то возвращался. Наконец он сказал нетерпеливо ожидавшим его решения ребятам:

— Начнем здесь пробивать.

Сэто поднял лом и методичными ударами начал пробивать камень.

— Армен, свети! — командовал Камо. — Пусти-ка, Сэто, дай я поработаю. — И он взял из рук Сэто тяжелый лом.

Грикор тщательно выгребал из вырытой в скале ямки крошки камня и ссыпал их холмиком на плоский обломок скалы.

— Не много, — заметил он. — Гора моя пока не больше кулака.

— Когда она будет не с кулак, а с голову ребенка, тогда только можно будет заложить в пробоину взрывчатку, — сказал Ашот Степанович.

Камо, всегда нетерпеливый, на этот раз был возбужден сильнее обычного. Он с жаром наносил по скале удар за ударом. Пот лил с него градом.

— Погоди, — сказал Грикор, — ты зря мучаешься, как молодой бычок в первой упряжке. Зря мучаешься! Каждое дело сноровки требует, — добавил он наставительным, как у деда Асатура, тоном. — Бей ломом не торопясь. Камень не силой, а ухваткой брать надо.

Грикор одно время помогал рабочим в каменоломне колхоза, на строительстве скотного двора для молочной фермы, — он не раз видел, как ломали и подрывали камень. Взяв лом, он начал бить им по скале размеренными ударами, без напряжения и спешки. И вскоре гора обломков на плоском камне начала быстро расти, а лом уходил в скалу почти на две пяди.

— Видел?… Вот как надо камень долбить! — гордо сказал Грикор. — А то… силилась лягушка, а с вола не надулась, — добавил он, взглянув на Камо.

Ребята засмеялись, а Камо смущенно улыбнулся.