Эндана - Ли Галина Викторовна - Страница 16

Путь домой занял у принцессы немного больше времени, чем она рассчитывала, и прошел гораздо веселее, чем она надеялась. Рикквед смешил племянницу бесконечными рассказами о своих, и не только своих приключениях. Он поведал ей все, что произошло во дворце со времени ее побега.

Ее Высочество снова стала похожа на себя прежнюю и забросала дядю бесконечными вопросами. Время от времени они разнообразили свой путь остановками в постоялых дворах. Принцесса с любопытством наблюдала за поведением других постояльцев и комментировала его. К удивлению Риккведа, выводы принцессы были точны, девочка оказалась на редкость наблюдательна. Кроме того, у нее было удивительное чутье на ложь, послушав одного купца сидящего по соседству, она нашептала дяде, что он не тот за кого себя выдает. Рикквед принял дополнительные меры по охране из соображений, что береженого и боги берегут, и наутро они оказались единственными непострадавшими. Их комнату так и не смогли открыть, остальные постояльцы лишились кошельков и ценных вещичек, одурманенные сонным эликсиром.

Мастерами по изготовлению этого дурманящего раствора по праву считались жители небольшого гористого государства Оснирии. Но если его жители применяли зелье в сезон стрижки огромных злобных, но ценимых за густую длинную и шелковистую шерсть, горных козлов джуров, то грабители нашли ей другое применение. Разлитый эликсир очень быстро становился газом и заполнял помещение, погружая находящихся там людей в глубокий и беспробудный сон, к счастью безвредный.

Покидая, гудевший как осиный рой, постоялый двор командир «невидимых» посоветовал Леа всегда прислушиваться к своим чувствам.

Наконец они пересекли границы родного государства. Рикквед исподтишка наблюдал за снова ставшей серьезной девочкой. Леа подставила лицо солнцу, закрыла глаза и некоторое время ехала молча, глубоко вдыхая воздух, потом, она посмотрела на дядю, и смущенно улыбаясь, сказала, — Ты знаешь, мне кажется у нас и солнце, и воздух, и вода — все другое. Потом она гикнула своей мохноногой лошаденке и галопом понеслась по дороге, отпустив поводья, широко раскинув руки и громко вопя от избытка чувств.

Рикквед полюбовался на, сидевшую в седле как влитая, Леа, пришпорил своего боевого коня и скоро догнал племянницу. Они снова перевели лошадей на шаг, но теперь принцессе не терпелось, она то и дело пыталась пустить свою кобылку вскачь. За день пути до столицы Леа совсем потеряла покой, она хотела отказаться и от завтрака и от обеда, лишь бы поскорее попасть домой, но дядя строго отчитал ее, указав, что надо думать не только о себе, но и о животных. Лошади, после стольких дней пути нуждались в отдыхе. Наконец на горизонте выросли белые крепостные башни столицы. Леа ехала на своей лошадке, привстав в стременах, ее лицо горело румянцем от нетерпения.

У городских ворот Ее Высочество оглянулась и жалобно посмотрела на дядю, — Рикки, я хочу, сама…Я первая…. Не предупреждай, ладно?

— Ты хотя бы позволишь проводить тебя до дворца? — поинтересовался Рикквед.

Принцесса лукаво улыбнулась, — Только до дворцовой стены. Ты отведешь мою лошадь?

Рикквед понятливо усмехнулся, разгадав замыслы племянницы, — Ты сильно не пугай родных, пожалей их нервы.

Девочка серьезно кивнула и накинула капюшон плаща, скрыв свое лицо. Городская стража не стала задавать лишних вопросов брату короля, попустив его со спутником в город. Они расстались у стены королевского сада. Леа гибким зверьком перемахнула через стену и исчезла в садовых зарослях. Рикквед некоторое время постоял, прислушиваясь, а потом неторопливо тронулся вдоль улицы по направлению к узорчатым кованным дворцовым воротам, где скучала на посту стража.

— Мама!! Отец!!

Запыхавшийся Эдвин птицей взлетел по лестнице, его серые глаза горели нетерпением. Он невежливо растолкал придворных дам Ее величества и кинулся к матери.

— Мама, он вернулся!!

— Кто вернулся?

Королева оторвалась от книги и с недоумением посмотрела на сына.

— Ветер вернулся!!

Роанна устало вздохнула, — Какой ветер? Успокойся и скажи толком, почему ты так кричишь.

Мальчик отдышался и уже спокойнее сказал, — Мама, грифон вернулся!

— Грифон Леа вернулся, — произнес он громким шепотом, не сводя с матери глаз.

Ее Величество резко встала и выронила книгу из рук, — А она?..

Принц смутился, — Нет, он один.

Королева расслабленно снова села в кресло. Эдвин взял ее за руку, прижал ее к своей щеке и, заглядывая в глаза, сказал, — Она едет домой, я знаю, она скоро будет дома!

Ее Величество грустно улыбнулась, попыталась пригладить непослушные вихры сына, — Эдвин, нам всем ее не хватает, но еще восемь лет, понимаешь, восемь лет.

Мальчик упрямо вздернул подбородок и даже притопнул ногой, — Нет! Она едет домой, я буду ее встречать!

Он резко развернулся и снова выбежал из зала. Королева моргнула, беспомощно посмотрела вслед Эдвину и по ее щеке сползла одинокая слеза. Как она хотела, чтобы слова сына были правдой.

Принц выбежал из материнских покоев и остановился в размышлении, с какой стороны дворца ему лучше поджидать сестру. То, что она скоро появится, он не сомневался ни на секунду. Раз грифон вернулся в конюшню, значит его хозяйка недалеко. И будь он на ее месте, постарался бы прокрасться во дворец незаметно.

Так, значит, торжественный въезд через ворота отменяется, что там остается: сад, задний двор и конюшни. В это время и на заднем дворе и в конюшнях полно слуг, значит тоже исключено, ушлая сестренка это учтет.

Эдвин довольно ухмыльнулся и, уже не спеша, двинулся в сторону сада, на ходу обдумывая, какое из деревьев ему стоит выбрать для наблюдательного поста, представляя, как удивится его неожиданному появлению Леа и сочиняя на ходу приветствие.

Солнце не спеша, клонилось к горизонту, сад был по- прежнему тих и пустынен. Эдвин уже несколько часов маялся на дереве, он успел проголодаться, порвать рукав рубахи, зацепившись за острый сук, и теперь развлекался тем, что исподтишка обстреливал из трубочки горохом, влюбленную парочку, устроившую себе под соседним деревом свидание. Нашли время и место обниматься, всю затею ему сорвут!

На даму у мальчика рука не поднялась, поэтому доставалось ее спутнику, молодому графу Вардису, близкому другу старшего брата Его Высочества. Эдвин метко целясь по незащищенным одеждой местам жертвы, коварно расстреливал его, оставаясь недосягаемым для мести графа. К тому же тут примешивалась и личная неприязнь Его Высочества за бесконечные насмешки ехидного юноши. С помощью нескольких особо удачных попаданий Эдвину удалось расстроить одну попытку поцелуя и сорвать пару нежных признаний. Сильно разозленный граф уже начал затравленно озираться по сторонам, горя желание обнаружить невидимого вредителя, но пока его сдерживала манящая улыбка спутницы. В конце концов, юноша подхватил свою даму под локоток и решительно повел в дальний угол сада, не забыв, впрочем, на крайний случай, показать неведомому стрелку кулак.

Его Высочество довольно захихикал.

Так и надо этому напыщенному индюку! Эх, жалко, что у него закончились красящие шарики, вот была бы потеха!

Все запасы этой невинной детской шалости буквально на днях были конфискованы рассерженным учителем, за тайный расстрел проходящих под балконом придворных.

Яркая светящаяся краска бесследно испарялась через пару часов, но заляпанные придворные не оценили шутку Его Высочества. А пополнить свои запасы через особо доверенных слуг он не успел, хорошо еще, что получилось стянуть из кухни горох. С недавнего времени учитель категорически запретил поварам снабжать Его Высочество любыми бобовыми.

Принц снова растянулся на толстой ветке и время от времени сплевывал вниз, философски наблюдая за полетом плевка до земли.

Скорей бы уж она добралась до дома!

Шелестевшие от порывов ветра листья навевали легкую дрему, Эдвин начал всерьез опасаться, что его ожидание напрасно, когда откуда- то сверху донесся знакомый смешок, а потом веселый голос сказал, — Привет!