Надежды большого города - Райс Луанн - Страница 11

Он бы сказал, что со временем становится легче. Горе, которое казалось парализующим, потихоньку уходит. Практически незаметно. Однажды идешь по улице, по-прежнему подавленный, и неожиданно ловишь себя на том, что улыбаешься солнцу или наслаждаешься вкусом яблока. Конечно, ощущение горя может возвращаться, но оно никогда уже не будет таким ужасным, как вначале. Он испытал все это после смерти Мэри.

Когда он почти уже догнал ее, она, дойдя до Двадцатой стрит, остановилась. Что-то заставило его попятиться и наблюдать. Она стояла, не шевелясь, затаив дыхание, и смотрела вверх. Кристи проследил за ее взглядом и мог поклясться, что она глядела на маленькое окошко в мансарде одного из симпатичных кирпичных домов.

Кэтрин медленно сделала шаг, затем второй. Она была испуганна, будто увидела на улице привидение. Он следил, как она приблизилась к дому, дошла до кованой ограды, поднялась по коричневым ступеням и остановилась, как будто не хотела заходить внутрь. Затем все же повернула ключ и закрыла за собой тяжелую резную дверь.

Кристи так и не сказал ей того, что хотел: когда все кажется безнадежным, необходимо обрести веру. Он понял это, когда потерял Мэри…

Если бы только это помогло ему справиться с тоской по Дэнни, думал он, подходя к своей палатке, чтобы закрыть ее, и торопясь рассказать Бриджит о замечательном приглашении. Но это было другое. Его сыну было всего семнадцать, он затерялся где-то на улицах Нью-Йорка. Страх за Дэнни, тоска по нему изводили Кристи, и это было более мучительное чувство, чем утрата Мэри.

Хуже всего на свете.

Глава 5

В пятницу вечером Лиззи приготовила для всех шляпы. Когда Кэтрин подошла к палатке Кристи, уже стемнело, начали загораться городские огни. Казалось, что пойдет снег — прекрасная погода для торжественного зажжения огней на ели. Бриджит стояла рядом с отцом, а вокруг нее суетились Лиззи и Люси, примиряя на ее густых рыжих волосах зеленую вязаную шляпку.

— Кэтрин, для тебя у нас есть белая. — Люси протянула ей шляпу.

— Кэтрин Тирни, позвольте представить вам мою дочь, Бриджит Бирн, — сказал Кристи. Пожимая руку Бриджит, Кэтрин думала, что она очень похожа на брата.

— Рада познакомиться, — сказала она, улыбаясь Бриджит. — Мне кажется, что я тебя давно знаю. Я видела, как ты растешь.

— Нам всем так кажется, — подтвердила Лиззи.

— Спасибо, что пригласили меня, — сказала Бриджит. Она говорила тихо, застенчиво, но ее зеленые глаза оживленно блестели.

— Она хорошая девочка, — сказал Кристи, который вел себя гораздо сдержаннее и выглядел более усталым, чем вчера. Его лицо испещрили морщины, под глазами залегли круги, как будто он не спал всю ночь. — Она не доставит вам хлопот.

Кэтрин залилась краской. Не намекал ли он на Дэнни? После этого она уже не решалась взглянуть на Кристи.

— Я буду хорошо себя вести, па, — уверила его Бриджит.

В этот момент подошел покупатель, они попрощались и направились к метро. В шляпах Лиззи, связанных одним человеком, но по-разному отделанных, они выглядели очень нарядно. К шляпе Бриджит был пришит леденец в виде трости, Люси — венок, Лиззи — свеча, а Кэтрин — еловая ветка.

— Почему у Кэтрин на ветке нет никаких огней или украшений? — спросила Люси, глядя на белую шляпу.

— Не знаю, — ответила Лиззи, — шляпный мастер не стал ее украшать.

— Некоторые считают, что деревья красивее без украшений, — сказала Бриджит. — Просто с шишками, налётом соли, иногда с птичьими гнездами или перьями на ветках.

— Правда? Рождественская ель с птичьим гнездом на ней? — Люси, городская девочка, была поражена этой показавшейся ей волшебной деталью.

— Да, — подтвердила Бриджит. — В Новой Шотландии такое можно видеть часто.

Люси шла рядом с Бриджит, и та рассказывала ей, как в прошлом году ее брат нашел на голубой ели гнездо с двумя невысиженными пятнистыми яйцами. Кэтрин и Лиззи шли позади них.

— Что происходит — что сказал Дэнни? — прошептала Лиззи.

— Он хочет, чтобы мы стояли у перил прямо над катком, со стороны Пятидесятой стрит.

— Мы и весь Нью-Йорк! И он хочет попытаться нас найти? А что он сказал насчет своей сестры? Он ведь не собирается сделать ничего необдуманного, например, похитить ее?

— По его словам, нет.

— Какие бы у него ни были причины находиться здесь, какие бы ни были у него проблемы с отцом, Бриджит всего двенадцать. Она слишком мала, чтобы вести такую же, как он, жизнь.

— Он это знает, — ответила Кэтрин. — Думаю, он затеял это не для того, чтобы встретиться с ней… а для нее.

— Для нее?

Кэтрин кивнула:

— Он сказал мне, что она с самого детства мечтала увидеть, как зажигают ель. Она видела это по телевизору. Их отец всегда так занят работой.

— Он хочет, чтобы его сестра провела с нами особенный вечер — так?

— Да.

— Думаю, мы можем это устроить.

Поход в Рокфеллеровский центр показался Лиззи целым путешествием. Толпы народа, витрины, задекорированные не хуже, чем Бродвейские мюзиклы, люди были в меховых шапках, женщины — на высоких каблуках, и у каждого в руках не менее пяти пакетов. Здесь царил капиталистический дух Рождества. Хотя, строго говоря, это был центр Манхэттена, но, поскольку это место находилось к северу от Двадцать третьей стрит, Лиззи считала его верхней частью города.

Ньюйоркцы в общем и целом делились на жителей верхней части города и нижней. Некоторые теперь считали, что нижняя часть города охватывает Кэнел-авеню и все, что южнее, но Лиззи, как коренная жительница Нью-Йорка, знала, что это — выдумка риелторов. Вопрос о том, где начинается нижняя часть города, — всего лишь вопрос об отношении к жизни. Обитателям верхней части важно, какая у вас сумочка, Prada или Fendi. Если вы живете в верхней части, то в центр Линкольна вам следует приезжать в лимузине, а ваша прическа должна быть сделана известным мастером. Во многих домах верхней части запрещено держать домашних животных. Там важно знать разницу между Барни и Бергдорфом Гудманом. Там тратят много денег. Там рано встают и сразу же узнают цены на акции.

В нижней части никто не встает рано — если, конечно, у вас в семье нет первоклассника. Здесь царит дух творчества. Здесь само собой разумеется, что вы можете держать домашнее животное. Большинство жителей нижней части — гитаристы или люди, которые берут уроки игры на гитаре. Нижняя часть города — это шляпки и чайные наборы из магазина «У Лиз».

Лиззи полностью принадлежала нижней части. Она заявляла, что у нее пойдет кровь из носа, если она забредет дальше Двадцать третьей стрит. Ни один из ее намечавшихся романов с мужчинами из верхней части не зашел дальше коктейля. По правде говоря, она отправилась сегодня в Рокфеллеровский центр по единственной причине — из-за Кэтрин.

Первым делом они зашли выпить чаю в кафе мисс Рампл, расположенное по соседству с башней Рейнбеков. Лиззи наблюдала, как Люси и Бриджит внимательно изучают меню, а Кэтрин помогает им сделать выбор между маленькими сандвичами с ветчиной и сыром или с арахисовым маслом и абрикосовым джемом, между чаем «Дарджилинг» и тимьяновым чаем. Кэтрин старательно выполняла просьбу Дэнни, делая все, чтобы Бриджит чудесно провела время.

Официантка казалась очень заносчивой, но Кэтрин отнеслась к этому спокойно — она легко ориентировалась среди «подводных камней» верхней части города. Кстати, она была замужем за парнем из верхней части. Сначала Лиззи очень удивилась, когда ее лучшая подруга представила ей Брайана. У него была собственная квартира на углу Мэдисон-стрит и Девяносто первой стрит, он состоял в Гарвардском клубе и Ютон клаб, а работал в юридической фирме на Уолл-стрит. Лиззи подумала, уж не заколдовали ли ее подругу: влюбиться в адвоката, боже упаси.

Но Брайан оказался необычным — и как адвокат, и как человек. Он заботился об изгоях. Хотя он представлял интересы крупных корпораций, но находил время и деньги для организаций, борющихся за права человека. Когда они познакомились, он работал волонтером в столовой Святого Игната Лойолы, а еще был наставником ребенка из Восточного Гарлема.