Первопроходцы ада - Недозор Игорь Владимирович - Страница 61

– Это точно, – невесело согласился Антон, оглянувшись и бросив взгляд на березу с квадратным стволом.

Дракон, снова с чем-то повозившись, захлопнул за ними дверь и пошарил рукой по стене. Раздался щелчок, и Арсеньев зажмурился от вспышки ослепительно яркого света.

– Ну, ничего себе! – в который раз повторил биолог, разглядывая подземное обиталище своего приятеля. – Да тут вполне можно пересидеть ядерную войну! Неужели все это ты сам обустроил?

– Да нет, – нехотя признался Дракон, которого распирало от гордости за свою «берлогу». – Это один местный олигарх себе укрытие построил, собираясь пересидеть конец света, который обещали индейцы майя в конце две тысячи двенадцатого. Час «Х» так и не наступил, и эта дорогостоящая игрушка стала не нужна денежному мешку. Вот он мне ее и подарил…

– Так просто взял и подарил? – не поверил Антон.

Чтобы акулы бизнеса запросто расставались с такими вот, как это, сооружениями, на оснащение которого, судя по всему, был потрачен не один миллион, причем не рублей, а условных единиц, быть такого не могло. Хотя с российскими олигархами подобной гарантии дать невозможно. Загадочный русский характер и не такие коленца заставляет выкидывать.

– Ну, может, и не просто так, – напустил тумана сталкер. – Помог я ему в одном дельце – кое-что из Зоны притащить потребовалось… Вот он и решил отблагодарить, как сумел…

– Что за дельце-то? – полюбопытствовал ученый. – Небось жизнь спас олигарху?

– Что-то типа того, – уклонился от прямого ответа про-водник.

– И что, никто-никто не знает, где находится это твое логово?

– Кое-кто, конечно, знает, – согласился Дракон. – Но таких счастливчиков немного. Но они не станут болтать попусту…

Подземный бункер, где они находились, мало напоминал типичное убежище от рукотворных и прочих катаклизмов. Скорее, это был пещерный дворец какого-то горного короля. Антон насчитал в нем добрый десяток с хвостиком помещений. Несколько спален, хозяйских и гостевых, обставленных со всеми удобствами. Мягкая мебель, обитая натуральной кожей, широкие двуспальные кровати, огромные плазменные телевизоры на стенах (приема обычных телеканалов не было, но имелись видеоплейеры с приличными коллекциями дисков, на которых хранились записи фильмов и передач самых разных жанров). При каждой спальне находился собственный небольшой санузел с ванной и унитазом (не золотым, разочаровался биолог).

Помимо этих имелись и другие спальные помещения, обставленные скромнее. Видимо, для обслуживающего персонала. Тут уже персональных ватерклозетов не было. Обслуге полагалось общее отхожее место, с несколькими писсуарами и «очками». Но без «развлечений» и ее не оставили. Не плазменные, конечно, однако вполне современные телеприемники и музыкальные центры с наборами компакт-дисков наличествовали в каждой комнате, предназначавшейся для трех-четырех человек.

В центре «схрона», где перекрещивались коридоры, в которых размещались жилые помещения, находилось большое просторное помещение, бывшее, по-видимому, чем-то вроде кают-компании. Одновременно библиотека, музей, зал заседаний и общая трапезная.

Огромный стол с мраморной крышкой мог вместить человек тридцать, а то и все сорок. Мягкие стулья, тоже обитые практичной, не пачкающейся и долго не протирающейся кожей.

Полки массивных дубовых шкафов вдоль стен были уставлены старинными фолиантами и современной полиграфической продукцией на русском, английском, а также немецком и французском языках. Религиозная, философская, справочная литература, из беллетристики преобладали детективы и фантастика. Любовные романы сиротливо уместились на одной полочке.

Странно, неужели хозяин убежища предполагал взять с собой в новоявленный Ковчег только жену или пассию? Не позавидуешь бедняжке, вынужденной находиться в окружении взвода страдающих от спермотоксикоза мужиков. Хотя двуспальных кроватей в «господских» покоях было несколько, так что вряд ли все ограничилось бы одной Евиной дочерью. Возможно, кандидатки на спасение просто не были охотницами до чтения, что обычно для девиц, вертящихся в тех кругах, к которым принадлежал создатель этого пристанища.

Новый хозяин, судя по всему, не добавил сюда почти ничего. Лишь десяток книг, посвященных Зоне, точнее – Зонам. Да не всякие боевики в духе «Артефакт цвета крови», «Бар “Шесть жареных сталкеров” или «Гробница для мутанта». Была тут и классическая «Сравнительная типология нестандартных физико-химических объектов геоаномальных территорий» родного ЦАЯ, и «Атлас измененных биологических видов» Академии наук, и «Артефактная техника – разработка и эксплуатация» корпорации «Спецнано». Имелось также несколько книг, касающихся истории вопроса.

Антон взял с полки одну довольно затрепанную – «Люди и аномалии» некоего Кравчука. Вышла она в 2011 году в городе Киеве тиражом в три тысячи экземпляров и была издана фондом «Припять». Пролистал, ничего особо интересного не нашел: официальные отчеты из Чернобыля, статьи из газет, фотографии сталкеров и ученых, показавшихся автору чем-то примечательными.

Еще в нескольких таких же дубовых шкафах хранилась посуда. Сервиз из мейсенского фарфора персон как бы не на двадцать четыре, серебряные столовые приборы с гравированными вензелями (Антон разобрал литеры «С» и «А», причудливо изогнутые и переплетенные друг с дружкой), дорогой хрусталь, искрящийся тонкой резьбой.

На стенах развешаны картины, среди которых Арсеньев узнал работы Коровина, Айвазовского и Левитана. Рядом с ними – старинное оружие: пистолеты, сабли, шпаги. Несколько полных комплектов рыцарского вооружения, собранных на манекенах. По виду явный новодел, изготовленный специально для коллекций нуворишей.

К «кают-компании» примыкало небольшое помещение, бывшее чем-то вроде часовни или домашней церкви. Огромный киот, составленный из нескольких десятков блещущих золотом икон (снова-таки новодел греческой работы, стилизованный под старинную византийскую школу). В подборе образов святых не было никакой системы. Казалось, что обустраивавший это место человек просто скупил подряд все, что имелось в иконной лавке.

В центре иконостаса находился не лик Иисуса, как бы полагалось, и даже не образ Богоматери, а большущая икона святителя Спиридона Тримифунтского – покровителя бизнесменов. Арсеньев, вспомнив вензеля на ложках и вилках, где первой была буква «С», подумал, а не звали ль хозяина Спиридоном, отчего и такая честь выпала этому печального вида бородатому старичку в похожей на шишку шапочке. По обе стороны от епископа, чьи мощи хранились на греческом Корфу, помещались иконы святых Николая Мирликийского и Георгия Победоносца. Нашлось место и для образов преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского, святых Матроны Московской и Ксении Петербургской. За ними – Спас Нерукотворный, Богородицы Казанская, Иверская и улыбающаяся Вифлеемская.

Антон перекрестился и, подойдя к массивному металлическому подсвечнику, уставленному толстыми восковыми свечами, зажег одну из них. Постоял задумчиво, снова перекрестился и пошел продолжать осмотр.

Сразу за часовней приткнулась кухня. Тут тоже все было обставлено по последнему слову техники. Пара обычных газовых печей, одна электрическая, несколько микроволновок. И куча приспособлений, помогающих людям готовить пищу телесную: блендеры, миксеры, кофемолки, кофеварки, пароварки, скороварки… Самой разнообразной формы ножи: стальные и керамические… Кастрюли и кастрюльки, сковороды и сковородки… И снова впечатление, что и в подборе кухонной утвари никто не придерживался системы. Взяли штурмом хозяйственный супермаркет – и вся недолга.

Особо восхитила биолога кладовая, куда вела дверь из кухни. Глядя на ряды жестяных консервных банок, залитых солидолом, на поблескивающие пузики стеклянных трех-, двух-, одно– и поллитровок, набитых огурцами, помидорами, перцем, патиссонами, грушами, яблоками и прочими дарами полей, садов и огородов, Антон испытал священный трепет. Таким запасам могли бы позавидовать и отъявленные гурманы Гаргантюа и Пантагрюэль.