Клыкастые страсти (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 34

— А ты здорово рисуешь. Я сначала и не поверил, а оно вон как…

— Да, так.

— А почему — буква «Д»?

— Потому что очень нужно.

— А если честно?

— Считай, что это мой творческий псевдоним.

— Ух ты! А как он звучит?

Я даже и не подумала скрывать.

— Даниэль.

— Это итальянское имя?

— Это имя вне национальности.

— Не понял?

— Оно и видно. Даниил, Дениел, Дан, Даниэль — это одно и то же имя на разных языках. Оно — интернационально.

— Юля — тоже интернационально. Джулия, Юлиана…

Я зло оскалилась.

— Даниэль больше подходит к моему таланту.

И такое вдруг накатило…

Стало ужасно больно. Воспоминания о Даниэле разбудили во мне старую злость — и старую тоску. Даниэля больше нет, а я зачем-то живу. Мечислав постоянно лезет и в душу и в постель. И рано или поздно своего добьется. Не настолько уж я самоуверенна, чтобы надеяться его переиграть. Он старше, сильнее и хитрее меня. И умнее — тоже. Рано или поздно я сломаюсь. Я понимала, что сейчас сделаю то, что делать не надо. Чего по-том буду стыдиться сама. И лучше бы мне воздержаться, но — злость была сильнее.

А сегодня ночью опять придется встречаться с вампиром. О, Мечислав опять будет пытаться…

Но я выбираю сама. И решаю — сама!!!

Я — Юлия Евгеньевна Леоверенская, а не кто-нибудь другой. И если уж мне все равно придется сдаться — пусть вампиру достанутся одни развалины. Пусть он хотя бы не чувствует себя ТЕМ САМЫМ, единственным и неповторимым, пришедшим за моей любовью — и на место любви.

Взревел в глубине души зверь с человеческими глазами. И столько тоски было в его голосе…

Ненавижу!!!

Сережа так и сидел на диване в гостиной. Я спихнула бумагу в сторону, упала рядом с ним и положила ему руку на бедро.

— Сережа, зачем ты хотел меня видеть?

— А… Э… — замямлил парень, но сейчас я не была настроена на долгие споры. Пусть что угодно, кто угодно, когда угодно, но не Мечислав!!!

Даниэль недаром разбудил во мне женщину. Поцелуй вышел долгим и почти вампирским. Когда я оторвалась от Сергея, он тяжело дышал, а я слизнула капельку крови, выступившую из потрескавшейся губы.

— Раздевайся.

Кажется, я застала мальчика врасплох. Но…

Черт бы все побрал! На меня накатило странное состояние. Я хотела — но не человека и не секса. Я хотела свободы — и власти над своей душой и разумом. И откуда-то точно знала, что секс даст мне эту власть.

— У тебя две минуты. Если уложишься — я твоя. Если нет — проваливай.

Это до него дошло. Всегда знала, что в разговоре с некоторыми парнями нельзя пользоваться сложными словами. Сережа потянул за пуговицы рубашки, но слишком медленно и неуверенно. И я решительно взялась за них.

— У тебя есть презервативы?

— Д-да.

Ну хоть что-то! И что за мужики пошли? Ты им самое дорогое предлагаешь, диски с записью Леньки ди Каприо и велосипед, а они нос воротят. Это, типа, шутка. Но время шу-ток кончилось. Наступило время страсти. И я плотоядно облизнулась.

— Отлично. У меня тоже. Но чем больше, тем лучше, ты как думаешь?

Бедолага уже никак не думал. А если и думал, то не головой, а головкой.

— Положи руки на диван и не двигайся, — мурлыкнула я. — Обещаю, ты получишь незабываемые впечатления….

Я прошлась по комнате, медленно стянула с себя маечку, избавилась от домашних брюк, задвинула шторы… не то, чтобы я стеснялась, но зачем кому-то устраивать бесплатное кино? Перебьются!

Мы долго целовались. Потом Сережа неловко принялся ласкать меня. Чувствовалось, что опыта у него… маловато. Большие загорелые ладони легли на мою грудь, погладили, сжали…

Наваждение прошло.

Как будто над ухом ударили в огромный гонг.

Я с ужасом повела взглядом по сторонам.

Это — я!?

Я сижу рядом с несчастным мальчишкой на диване — и готова была отдаться ему здесь же, в гостиной!?

Я готова была забыть любимого человека?!

Это — я!?

Сережа не успел отскочить. Я бы и сама не успела. Тем более он как раз потянулся ко мне, чтобы еще поцеловать.

У меня закружилась от отвращения голова, к горлу подскочил комок желчи — и не успела я опомниться, как меня начало жестоко рвать.

Прямо на ошалевшего от неожиданности парня.

Что ж, к чести мальчика — он не стал материться (разве что немного) и не удрал через окно. А может я слишком снисходительна. Поди, удери куда-нибудь в таком виде…

Меня рвало минут десять. За это время Сережа успел — выругаться по поводу чьей-то нехорошей матери;

— притащить мне тазик из ванной;

— притащить мне полотенце;

— принести графин с водой и стакан;

— снять испачканную одежду и застирать ее в ванной.

Одним словом, трудился за целый муравейник.

Когда меня перестало рвать, я тоже приплелась в ванну. И выглядела так печально, что у парня даже ругательств для меня не нашлось.

— Водчики налить?

— Нет. Но за предложение — спасибо. Прости, что так получилось.

— Ты чем-то траванулась?

Я пожала плечами. Скорее всего — это остаточное явление от общения с Мечиславом. Вампир, с его ядовитым обаянием. Интересно, его можно отнести к прокисшим продуктам — или к протухшим?

— Не знаю. Можно я искупаюсь?

Сережа с тоской поглядел на ванну. Он явно рассчитывал на то же самое, но и выпихнуть меня наглости не хватало.

— Купайся. Потом я. Идет?

Я кивнула. И, не дожидаясь, пока за парнем закроется дверь, полезла в ванну.

Минут через пять я даже смогла соображать.

Мои ощущения были простыми и в то же время очень жестокими.

Противно.

Отвратительно.

Гадко.

Первое, что я сделала, это прополоскала рот, а потом почистила зубы. Шесть раз.

Помогло плохо.

Привкус рвоты и поцелуев все равно оставался. Теперь я понимала, почему проститутки никогда не целуются. Ведь так и стошнить может. Все правильно. Умри, но не давай поцелуев без любви. А то все равно умрешь от отвращения. Не во время процесса, так поз-же.

Меня жестоко тошнило. Блин! Как я могла быть такой мразью!? Я ведь даже его не хо-тела! Если во время секса с Даниэлем я взлетала на небеса от каждого его движения, от каждого слова и прикосновения, то сейчас…

Сейчас инициатором была я. Я направляла. И я бы вела дальше, приказывала, разрешала и запрещала.

И что?

Да ничего!

Я была просто — роботом. Все мои мысли оказались обманкой. Свобода? Никакой свободы я не чувствовала. Да и есть ли она — вот такая? Что радости быть свободной, пере-ходя из одних нелюбимых рук — в другие, которым ты безразлична? Это путь вниз — и только вниз.

Даниэль!!!

От воспоминаний о любимом стало еще тошнее. Я сползла на дно ванны и разревелась в шестнадцать ручьев и всю душевую насадку.

Даниэль, почему все так получается!? Ты оставил меня одну! А я — я не могу без тебя! Я бы так хотела разговаривать с тобой, наблюдать за твоим лицом, когда ты рисуешь, знакомить тебя с нашим городом — и со своими друзьями. Деду ты бы понравился. Ночами мы занимались бы любовью, а днем отсыпались. Я бы засыпала, уткнувшись носом в твое плечо — и просыпалась от твоего поцелуя. Ты так нужен мне. Почему я тебя потеряла, по-чему, почему, ПОЧЕМУ!!!??? Почему ты ушел!? Любовь моя, я ведь только начинала понимать — как это — быть с тобой. Быть — тобой.

И все исчезло. И мне приходится выживать одной. Даже не жить. Просто продлевать существование. Чтобы мои родные не огорчались. У них ведь никого кроме меня не оста-лось. Я не могу уйти за тобой. Но иногда бывает так тяжело…. Слишком тяжело для меня. Что я могу сделать!? Я еще не такая сильная, как должна стать! И Мечислав просто сломает меня. Ему это будет несложно. Или — сложно?

Минутку! — проснулся временно задремавший разум. — А в чем будут состоять сложности. Или их отсутствие?

Слава моему воспитанию!

Логические цепочки я научилась строить с трех лет. Вот как думать научилась, так и на-чала. И сейчас колесики привычно щелкали в заданном режиме.