Десять тысяч американских долларов - Гилман Джордж - Страница 20

Торрес начал задыхаться, его движения становились все нерасчетливей и слабее, и Эдж отбивал его удары без труда. Торрес все чаще вытирал заливающий глаза пот. Обнаружив, что вместо развлечения ему выпала трудная работа, он начал непрерывно ругаться сквозь сжатые зубы.

Бандиты собрались вокруг дерущихся плотным кольцом и забыли об оружии, оставленном в тени. Лицо Эджа, когда он заметил это обстоятельство, облегчающее его план, стало совершенно непроницаемо. Все решили, что он целиком поглощен противником и его кинжалом. Знай они Эджа лучше, они могли бы догадаться, что Эдж что-то готовит, в особенности после того, как он оглянулся и задержал взгляд на Эль Матадоре дольше, чем нужно. И конечно, тут же поплатился за это порезом на предплечье.

Бандиты разразились радостными криками, и вновь стали подбадривать изрядно выдохшегося Торреса.

Эдж не обратил внимание на эту царапину. Он увидел, что Эль Матадора стоял в двух ярдах за ним и не далее, чем в шести ярдах от того места, где были привязаны лошади.

Эдж шагнул назад, потом еще. Торрес быстро сократил это расстояние и сделал выпад. Но он был уже так медлителен, что Эдж опередил его ударом ногой в пах. Кинжал ударился в выставленную вперед руку Эджа, и тут же Торрес бессильно выпустил его. Бандит хрипел от боли и, согнувшись почти пополам, опускался на корточки.

Эль Матадор сделал шаг вперед и в сторону, чтобы видеть, что стряслось с Торресом. В тот же миг Эдж прыгнул, поймав шею вожака локтевым захватом. Матадор почувствовал опасность, но защититься не успел. Американец подмял его под себя и к яремной вене прижал бритву.

— Если кто-нибудь двинется с места, Матадор получит воздаяние за все грехи! — рявкнул Эдж.

Стало тихо, даже Торрес перестал хрипеть. Эдж стоял в обнимку с Эль Матадором в плотном кольце бандитов. Все были ошеломлены и ничего не пытались предпринять.

— Делайте, как он говорит, — промычал Эль Матадор. В его голосе не было и следа страха. Эдж заметно переводил дух. Как неудачно действовал он в поединке с Торресом, сразу восстановить дыхание он не мог. К тому же он понимал, что главарь не пользовался любовью своих людей и каждый был бы рад избавиться от садиста, каким он был даже по их представлению. Но в то же время, вожак выпутывался из очень серьезных переделок и мысль о том, что он выкарабкается и расправиться с каждым, кто окажется слишком решительным, удерживала бандитов от любого риска.

Неожиданно Торрес рассмеялся. Этот смех подтвердил простую догадку, что неразумные поступки могут быть наказаны даже раньше, чем Эль Матадор разрешит создавшуюся ситуацию.

— Гринго, я обещаю вам свободу, — торжественно сказал Матадор.

— Весьма признателен, — ответил Эдж, и так прижал его к себе, что коротышка повис в воздухе.

— Могу вас поздравить, вы умеете хранить оружие, сказал Эль Матадор, когда Эдж стал пятиться к лошадям. Тому, кто вас обыскивал я устрою страшную казнь.

— Вы большой оптимист, дружище, — пробормотал Эдж. Он выбрал лошадь вожака и боком взобрался на нее. Откройте-ка седельную сумку, — приказал он, и впервые почувствовал, что коротышка задрожал. Он явно ценил деньги больше жизни.

— Я поеду с вами, сеньор. Мы поделим деньги пополам. И десять тысяч долларов тоже.

Эдж надавил на бритву. Над лезвием показались капельки крови. Эль Матадор мгновенно поменял свою оценку понятий «деньги» и «жизнь». Он расстегнул сумку, в которой хранились награбленные в Писвилле деньги. Это было нелегко и удалось не сразу, потому что его ноги висели в добрых двух футах над землей.

Его люди в замешательстве смотрели на происходящее, позабыв о душившей их ярости. Такое происходило на их глазах впервые. Когда язычок застежки выскользнул из петли, банкноты стали падать из криво висящей сумки на землю. Несколько бандитов непроизвольно шагнули вперед. Эдж ожидал этого.

— Я предупреждал, чтобы никто не двигался, — с фальшивым вздохом сказал он, и сильным движением воткнул лезвие в горло вожака.

В то же мгновение он ослабил хватку, и Эль Матадор повис на бритве на нескончаемо долгое мгновение, рефлекторно схватив сумку слабеющими руками. Сумка разорвалась и Эль Матадор скользнул вдоль крупа коня вниз. Из огромного кривого разреза на его шее фонтаном ударила кровь. Она брызнула на банкноты, сыплющиеся широким потоком.

Эдж выдернул бритву, молниеносным движением засунул ее за пояс, выдернул ружье из седельной кобуры соседней лошади и пришпорил своего скакуна. Он попытался держать под прицелом бандитов, чтобы опередить каждого, кто попробует стрелять, но никто не стрелял. Все они с криками бросились за деньгами.

Эдж все-таки выстрелил, но лишь однажды, когда проносился мимо распростертого на земле Луиса. Он не знал, жив ли еще старик. Но послав пулю в грудь обреченного, успел заметить, что тот улыбнулся, встречая смерть, которая избавила его от мучений.

Глава 17

Когда Эдж достиг места, откуда его не могли видеть бандиты, он повернул налево, по громадной дуге вернулся обратно, укрылся среди валунов у подошвы холма и стал ждать. Довольно скоро облако пыли, возникшее в жарком мареве на горизонте, скрылось между отдаленными холмами, и тогда он спокойным аллюром поехал вперед.

Недалеко от места недавних драматических событий, он спугнул тяжело взлетевшую стаю грифов. Она успокоила его. Подъехав ближе, он убедился, что обед стервятников удался на славу. Птицы усердно обклевывали раны убитых, и поэтому в груди Луиса зияла огромная дыра, а голова Эль Матадора почти совсем отделилась от тела.

Эдж окинул взглядом трупы и, наклонившись над телом старика, бесстрастно отметил, что после смерти он стал пахнуть еще хуже. Довольно долго он пытался снять с его пальца кольцо, но оно не проходило средний сустав. Эдж выругался, вытащил бритву и отрезал палец у самого ободка. Теперь невзрачное украшение легко соскользнуло с мертвой плоти, лишь слегка запятнавшись кровью.

Эдж внимательно осмотрел кольцо. Оно было выполнено в форме змеи, схватившей неестественно большой и плоской головой собственный хвост. Это ничего не говорило Эджу, но рисунок что-то должен был значить. Эдж стер кровь и попытался надеть его. Кольцо налезло только на мизинец.

После этого он снял с Эль Матадора пояс с двумя кольтами, убедился, что оба барабана полны, подогнал его под себя и надел. Переседлав лошадь, он направился на юг, не оглядываясь, но по хлопанью крыльев за спиной понял, что стервятники вернулись к прерванному пиршеству.

Кобыла не зря ходила раньше под Матадором, она была горячей и сильной, к тому же она была вымуштрована опасной жизнью, которую вели бандиты. Она доставила нового хозяина в Монтийо, когда жаркий день начинал медленно переходить в прохладные сумерки.

Появление на улицах городка неизвестного всадника вызвало множество удивленных и опасливых взглядов. Монтийо находился на границе между Сонорой и Синалой, и гринго заглядывали сюда не часто.

Это был довольно крупный город, с лесопилкой и серебряным рудником, но основу его благосостояния составляли поля сахарного тростника, на которых работала целая армия пеонов. На окраине Эдж не заметил особых признаков жизни, но проезжая по одной из двух главных улиц, он услышал звуки музыки. Он сделал вид, что не замечает изумленных взглядов, пока прямо перед ним не появился мальчуган лет десяти, который улыбался, демонстрируя все свои сломанные зубы.

— Гринго, — позвал он.

Эдж осмотрел его перепачканное лицо, оборванные штаны и рубашку, не угадав его намерений, рассеянно кивнул. Улыбка мальчишки стала еще шире.

— У меня есть сестра, сеньор. — Он прижал сложенные чашечками ладони к своей узкой груди и сделал ими движение вперед. — Ей нравятся американцы, очень нравятся, сеньор!

Эдж попытался выглядеть не слишком сурово и спросил, указав головой вперед:

— Что у вас здесь происходит?

— Фиеста, сеньор. День рождения нового мэра. Он не очень хороший мэр, но его выбирают, потому что в день своего рождения он утраивает фиесту. Там много девочек, но они не такие шикарные, как моя сестра.