Проект «Минотавр» - Куликов Роман Владимирович - Страница 16

Наконец слова Люма достучались до его сознания.

Покивав, он прошептал:

– Понял, понял.

Около минуты потребовалось на то, чтобы привести в норму дыхание и немного успокоить колотящееся сердце.

«Оружие. Надо найти оружие!» – появилась первая здравая мысль.

Насколько он помнил, автомат должен валяться где-то рядом. Оглядевшись, он ничего не нашел и принялся шарить руками в куче останков. Брезгливость улетучилась без следа.

Когда пальцы наткнулись на рифленый металл магазина, едва не вскрикнул от радости.

Вытащил «АК-12» из зловонной массы, рукавом очистил от слизи и приставших к оружию ошметков плоти, на пару секунд прижал к груди, словно родного, потом переместился к Люму.

– Ты как? – спросил шепотом.

– Вытащи меня отсюда, – проговорил товарищ.

Толком разглядеть, насколько тяжелой была рана Люма, не позволяло освещение. Но Лис помнил, какой страшный удар нанес монстр.

– Хорошо, дружище, вытащу. – Каждое слово отзывалось болью в простреленных щеках. – Только Томаса проверю и вытащу.

Медленно поднявшись, с автоматом наизготовку, Лис осторожно, мелкими шажками направился в сторону слабо сверкающей аномалии, возле которой лежал Томас. Под ногами хрустело битое стекло, звякали железки и стреляные гильзы. Казалось, что каждый звук подобен удару колокола и разносится по всему комплексу. Еще недавно бешено колотящееся сердце теперь билось через раз.

Чем ближе становилась аномалия, тем интенсивней вибрировал счетчик на запястье. Насыщенная электричеством субстанция почти не испускала света, словно истратила весь свой заряд, и едва заметно пульсировала. Будь в помещении чуть светлее, Лис и не заметил бы тянущейся от аномалии бледной нити, по которой изредка пробегали чуть более яркие всполохи.

Проследив нить взглядом, увидел, что недалеко от Томаса та разветвлялась, и пять еще более тонких ниточек касались пальцев на ближайшей к аномалии руке товарища. И по каждой из них в сторону прародительницы скользят импульсы, как будто напитывая ее человеческой энергией.

Пока Лис соображал, что ему делать, аномалия выпустила еще один отросток, который стал вытягиваться в сторону нового источника пищи.

– Ах ты тварь! – ненависть заклокотала внутри.

Стрелять показалось бессмысленным, да и, вероятно, чревато последствиями, поэтому, выбрав стоявшую неподалеку конструкцию из покореженных металлических ящичков, Лис поднапрягся и опрокинул ее прямо на пульсирующую аномалию.

Оглушающе громкий, резкий треск ударил по ушам. Яркая вспышка мгновенно ослепила и не позволила увидеть, как шкафчики, изображая из себя китайский фейерверк, окутанные паутиной мелких молний, разлетаются в разные стороны. Грохот стоял страшный.

«Лучше бы я выстрелил, и то меньше нашумел бы», – пронеслось в голове.

Пока зрение восстанавливалось, Лис чувствовал себя беспомощным. Он прекрасно понимал, что при всем желании не смог бы оказать хоть какого-то сопротивления монстру, если бы тот сейчас появился, но слепота усугубляла это чувство, возводя его чуть ли не в абсолют. Хотелось отпустить рвущийся наружу страх, забиться куда-нибудь в угол, выставив перед собой автомат, и затаиться, уповая на чудо. Стоило огромных усилий оставаться на месте до тех пор, пока предметы не стали более-менее различимы. Как только смог видеть – осмотрелся. На удивление, мигавшая раньше лампа теперь светила ровно, а вот аномалия почти потухла и нити все спрятала.

Странно было думать о ней как о живом существе, но в рамки чисто физического явления она уже не укладывалась.

Хозяина разгромленной лаборатории тоже не наблюдалось. К счастью. Имелась у всего этого светопреставления с аномалией и летающими ящиками и полезная сторона – теперь можно не таиться и действовать быстрее. Если монстр услышал звук взрыва, то будет здесь с минуты на минуту, если же не появится, тогда тем более можно не стесняться.

Но поторопиться все же следовало. Лис склонился к Томасу. Тот еще дышал. Слабо, но тем не менее.

– Люм, он жив!

Товарищ не ответил. Неприятная мысль кольнула острым жалом. Без промедления Лис подхватил Томаса под мышки и поволок в сторону выхода. Там остановился и вернулся к Люму. Тот лежал с закрытыми глазами, но от прикосновения к шее зашевелился.

– Как Томас? – спросил раненый едва слышно.

– Дышит. Ты как?

Пульс под пальцами прощупывался плохо. При постоянном свете стало видно, что вся одежда раненого в районе живота пропитана кровью.

– Хреново, – признался Люм. – А с аномалией это ты здорово придумал.

– Да, а фигли нам, кабанам?! – отшутился Лис, а сам подумал, что раз товарищ шутит, то, может, не так все и плохо.

– Со мной далеко не уйдешь, – сказал раненый еле слышным голосом.

– А мы далеко и не пойдем, – подмигнул и ойкнул от боли в простреленной щеке. – Мы тут рядышком. Давай я тебя вытащу из этого… дерьма.

Но едва он потянул товарища за ворот, как тот вскрикнул и обмяк.

– Твою мать! Люм?!

Проверил пульс. Тот едва прощупывался.

– Ты давай держись! – проговорил Лис и снова потащил.

Остановился возле Томаса и отдышался. Сел, прислонившись к стене, и сказал:

– В общем, так, пацаны, сейчас определяемся, в какую сторону шагать, и валим.

Естественно, ему никто не ответил, тогда он вздохнул и взялся за АА-счетчик. То, что тот перестал вибрировать, как только сработала электрическая аномалия, Лис отметил сразу, но списал на разрядку аномалии и исчезновение опасности. Но, посмотрев сейчас на экран, понял, что устройство умерло полностью.

– Да чтоб тебя! – выругался он.

Снял с запястья, попытался включить – бесполезно. Устройство не реагировало на манипуляции. Не на шутку встревожившись, Лис забрал АА-счетчики у товарищей, но те также «сдохли». Попробовал поменять между собой аккумуляторы, давить на кнопку сброса установок и прошивки – все напрасно. Оживить не удавалось.

Видимо, сработавшая аномалия испустила особо сильный электромагнитный импульс, такой, что даже защищенная от аномального воздействия техника не выдержала.

– Твою мать!

Если не восстановить хотя бы один счетчик, то выбраться из комплекса станет достаточно сложно – в устройствах хранилась схема всех переходов, тоннелей и помещений лаборатории. По памяти воспроизвести маршрут, проделанный отрядом по темным коридорам, казалось нереальным. Да и остальной путь домой мог затянуться на неопределенное время, потому что ходить по Зоне без АА-счетчика, конечно, возможно, но крайне тяжело, а в основном – смертельно опасно. И уж точно не с двумя ранеными товарищами.

Размышления натолкнули еще на одну мысль: а коридоры-то действительно темные! Собственный ПНВ остался где-то в разгромленной лаборатории. Поискал глазами: может, у кого из товарищей остался?

Прибор нашелся у Томаса. Обрадованный Лис сразу принялся проверять и через несколько секунд разочарованно отбросил ПНВ в сторону – похоже, аномалия убила всю электронику.

– Вот действительно, когда везет – тогда везет, а мы не везем, мы тащим!

Оставаться на месте не имело смысла. Решил идти по памяти, сколько вспомнит, а там как кривая выведет. Ближайшие коридоры он помнил, да и силы какие-никакие оставались, поэтому до выхода из секции добрался быстро. В дверях пришлось повозиться: перетаскивал сначала одного раненого, потом другого. Пот стекал по вискам и ниже, к простреленным щекам. Раны начало щипать. Это дико раздражало и злило. Казалось, что против него сейчас вся вселенная. Но он не собирался сникать. Наоборот, только крепче хватал друзей за воротники и упрямо тащил. Бросал фальшфойеры и волочил сначала Лима в пределах светового пятна, потом возвращался и тянул Томаса. Получилась своеобразная чехарда.

– Вот видите, как весело! А вы боялись.

Он присел отдышаться. Пальцы уже задеревенели.

– Да ты и правда весельчак, – вдруг произнес очнувшийся Люм. – Еще пара твоих острот, и я прямо-таки побежал искать, какой уголок тут описать бы.