Все красное или преступления в Аллероде - Хмелевская Иоанна - Страница 17

– Ты не против?

– Во-первых, я не вижу другого выхода, а во-вторых, я вообще ничего против не имею. Хорошо, что Эльжбета выехала. А на катафалке я могу остаться совсем, люблю просторные помещения.

– И тебе не страшно, что из мастерской дверь ведет прямо в сад?

– Напротив, мне нравятся выходы прямо в сад. И, кроме того, там моя пишущая машинка не будет никому мешать.

– А ты собираешься писать?

– Ага.

Алицию вдруг заинтересовали мои творческие планы:

– Новая книга?

– Нет, письма. Любимому мужчине.

– Что ты говоришь! У тебя еще это не прошло?

– Напротив, у меня такое чувство, что оно лишь усилилось.

– Да, кстати. Ты собиралась рассказать мне о нем.

– И сейчас, по-твоему, самый подходящий момент? Ты хотела нам что-то сказать о тетке Торкиля – Марианна с Владей помешали. Хотела уложить Марианну и Владю – пропал Павел…

– Вот именно! – вскинулась Алиция. – Тут только тетки не хватало! Господи, это такая проблема! Ага, ты сказала, Марианна и Владя…

Я махнула рукой. Что с ней говорить?

– Давай постель для них, иначе они заснут за столом. Я свою забираю?

– Не так все страшно, Владя зевает демонстративно, мне назло. Хочет показать, что не считается с моим мнением.

Собрав последние силы, Владя с Марианной удалились в отведенную им комнату. Волнение Зоси достигло крайней степени, она стала просто невменяемой и рвалась на поиски Павла – в неизвестном направлении. Мы с Алицией с трудом удерживали ее.

И тут появился Павел. Он проник в дом через дверь, ведущую в сад. И выглядел при этом так, что упреки замерли у нас на устах: брюки разодраны, в волосах листья и трава, щека расцарапана, в разорванной хозяйственной сумке виднелся кофе, завернутый в носовой платок.

– Я его выследил! – бросил он с порога, предупреждая готовые сорваться с наших уст упреки.

– Кого? – одновременно вымолвили мы, хотя каждая из нас собиралась сказать ему совсем другое.

– Не знаю. Он затаился здесь, возле дома, а потом сбежал на машине.

В ответ одновременно прозвучали три вопроса.

Зося:

– Ты хоть представляешь, как я тут напереживалась? Совести у тебя нет! Ты не ранен?

Алиция:

– Где затаился?

Я:

– Какой марки машина?

Павел честно попытался ответить на все вопросы сразу. Зося таки умудрилась устроить ему грандиозный скандал, невзирая на неблагоприятные обстоятельства – необходимость из-за гостей соблюдать тишину. Алиция вырвала у Павла из рук носовой платок с кофе. Павел вытряхивал из волос мусор и возбужденно рассказывал:

– Как он выглядел – не знаю, темно ведь. Да успокойся, я понимаю – ты волновалась, но ничего же со мной не случилось! Нет, он на меня не бросался. Наверное, потому, что я был от него далеко. Увидел я его у дома, за деревьями, когда возвращался, и решил последить за ним. О господи, ну что он мне мог сделать? Успокойся! Что он делал? Кажется, подглядывал в окно, а потом учуял меня и бросился бежать через сад на улицу. Я – за ним, чуть глаз себе не выколол, напоролся на сук. Мам, ведь не выколол же! Не знаю, мужчина или женщина, в брюках был. Выскочил он на улицу и помчался через огороды к станции, я за ним, через заборы какие-то перелезал, потом он исчез из виду и я услышал шум мотора, машина отъехала, не знаю какая, я ее вообще не видел, только слышал. Легковая, конечно. Когда я выбрался на улицу, машины уже не было, а я не знал, где очутился.

– И где же ты очутился?

– На другом конце Аллерода.

– А ты сказал – бежали к станции.

– Сначала к станции, а потом в другую сторону, он специально кружил, выскочил где-то у автострады, далеко отсюда. Как только он уехал – я сразу домой.

– Если ты еще когда-нибудь… – зловеще начала Зося.

– Постой, – перебила его Алиция. – Ты так и не знаешь, кто это был? Может, кого-нибудь тебе напомнил?

– Да нет, никого не напомнил. Не толстый, скорее тощий…

Такой приметы явно недостаточно, так как среди подозреваемых толстых не было. Я попыталась уточнить показания Павла:

– А какого он был роста? Такой высокий, как Рой?

– Нет, пожалуй, немного ниже. Намного ниже…

– Такой случай представился, а ты не мог его как следует разглядеть! – упрекнула парня Алиция. – Ведь встречались же вам по пути фонари!

– А он не лез под фонарь! Я и сам очень хотел его рассмотреть, так ведь он выбирал места потемнее.

Кофе, который принес Павел, и в самом деле оказался не лучшим, но все выразили желание немедленно его выпить, так как просто необходимо было подкрепиться. Для улучшения качества решили приготовить его в кофеварке. Тщательно вымыв стеклянный сосуд горячей водой – тоже с целью повышения качества кофе, мы уселись и стали наблюдать за тонкой струйкой бодрящей жидкости.

За кофе мы всесторонне обсудили как цель, которую преследовал убийца, притаившийся за окном, так и вопрос, был ли это действительно убийца. Обсуждение измотало нас вконец, тем более что Алиция опять вернулась к своей первоначальной версии, отказываясь признавать себя предметом вожделений убийцы. Будучи не в силах растолковать человеку, что он находится в смертельной опасности, отчаявшись сломить ее упорство, мы решили переменить тему разговора.

– Может, ты, наконец, скажешь, почему тебя так ужасает приезд тетки Торкиля? Или тут кроется семейная тайна?

– Вот именно, тайна! Полнейшая тайна для меня – как к ней обращаться. Дело в том, что теток – две, с одной я на «ты», с другой на «вы», а различить их ни по имени, ни по внешнему виду никак не могу.

– Мне это не кажется достаточным основанием для того, чтобы издавать дикие крики, – заметила Зося.

– Разве дикие? Вечно ты преувеличиваешь. Просто я вспомнила, что одна из теток приезжает в Аллерод и мне придется с ней возиться.

– А почему именно тебе? Ведь есть же другие родственники.

– Ох, да она ведь приезжает именно ко мне. Когда-то, давным-давно, она тут жила, этот дом еще не был достроен. И здесь остались ее вещи, она собирается их забрать. Уже восемнадцать лет собирается.

Во мне вдруг пробудилась надежда:

– Может, фисгармонию? Или картину, знаешь, ту, из последней комнаты?

– Ну, если она заберет картину, я все готова для нее сделать, – оживилась Зося, которая жила в последней комнате.

– Нет, – Алиция со вздохом разрушила наши надежды. – Картину-то она заберет, только не ту.

Картина из последней комнаты привлекала внимание всех, кто когда-либо посещал дом Алиции. Ничего не скажешь, шедевр производил потрясающее впечатление и долго потом являлся в кошмарных снах. Размеры не позволяли перевесить его в более укромное место, единственный выход из положения – повесить лицом к стене, и, кажется, Алиция уже дозревала до такого решения.

– Жаль! – с сожалением констатировала я. Надежды, вспыхнувшие с ожиданием тети, погасли, и зародившаяся было к ней симпатия превратилась в свою противоположность.

– И когда же она заявится? – недоброжелательно поинтересовалась Зося.

– Не знаю. Куда я могла деть теткино письмо? Ведь там же все написано.

– Ну, давай вспоминать. Издав дикий крик, ты появилась с письмом в руке. Потом мы обедали и ты не выпускала его из рук. Потом приехали Владя и Марианна и ты помчалась их встречать. Письмо могла сунуть куда угодно.

Оставив кофейник, из которого она уже начала разливать кофе, Алиция бросилась к письменному столу и принялась рыться в бумагах. Я взяла кофейник и закончила начатое ею дело.

– Нет, я просто обязана его найти! – выкрикивала Алиция. – Из вас никто не заметил, куда я его сунула? А может, это вы сами его переложили в другое место?

Мы молча смотрели на нее. Первой не выдержала я:

– Похоже, теперь тебе придется искать два письма. Давай, настройся на поиски теткиного, может, попадется как раз Эдиково, ведь человеку всегда попадается не то, что он ищет.

– Тогда лучше искать вообще что-нибудь другое, – предложил Павел. – Например, ошейник.

– Но у меня никогда не было собаки!