Время скидок в Аду - Уильямс Тэд - Страница 35

Я был впечатлен верой Рипраша, и я говорю это, будучи убежденным циником. Гоб тоже был заинтересован, или, по крайней мере, мне так казалось, потому что он внимательно ловил все слова великана.

— Но правители Ада… Вряд ли им понравится эта идея, — наконец сказал я.

— Им не нравится, это верно.

Я не мог не думать о том, что мой непосредственный босс Темюэль затеял очень опасную игру, побуждая рядовых жителей Ада задуматься о спасении. Знало ли об этом наше начальство? Потому что этот план казался таким же революционным и опасным, как затея таинственного ангела Кифы с его Третьим путем, но я уже пытался переплюнуть их всех. Бобби Доллар пробрался в Ад, чтобы помочь с религиозным восстанием: Эфорат это вряд ли обрадует. Я, конечно, и так уже был по уши в дерьме, я переспал с важным демоном, помог сбежать ангелу, который был моим лучшим другом, ударил другого ангела по голове, когда тот выполнял свои обязанности, и потом соврал в Раю обо всем случившемся.

«Полный успех» — вот что сказали бы мои земные коллеги-адвокаты про это дело.

— На «Стерве» мы мчимся вперед, — распевал Рипраш своим раскатистым голосом.

Ага. Чего волноваться в такой поздний час? В действительности, пока был в Аду, я задумался о том, чтобы приобрести здесь какое-нибудь милое местечко, потому что велика была вероятность, что мне вскоре придется вернуться сюда навсегда.

Глава 17

ДОМ МОГИЛЬНЫХ ГОР

Река была так ужасна и опасна, насколько вы можете себе представить, она была полна тощих пиратов на дырявых плотах и зубастых змееподобных существ размером с поезд. Но мы находились на большом вооружённом судне, а вонь и постоянный страх, что кто-то сожрет нас, компенсировали тем, что рассказывали истории о Синдбаде-мореходе.

Рипраш когда-то начинал службу у высокого рангом демона по имени Крэбспэттер и поднялся до ответственного поста в личной охране этого парня, у которого работал, пока того не порезал на кусочки в морской битве другой демон. Рипраш говорил, что место боя называлось Топким болотом.

— Старик Крэбби отправился на дно, пронзенный копьем, так оно и было, — с ностальгией сказал Рипраш, как будто рассказывал о чудаковатом дядюшке. — Может, он и до сих пор там, пытается выбраться из грязи, жадный ублюдок. Тогда я и получил это, — он дотронулся до огромной раны на своей голове. — Потом я очнулся, нагой и ограбленный, закованный в цепи с другими пленными. Победитель оставил некоторых из нас себе, а других продал, — он засмеялся. — Неудивительно, что он продал и меня. Моя голова не заживала несколько месяцев.

Но торговец рабами, который приобрел его, оценил умения Рипраша или, как минимум, его огромный размер, и поставил его в качестве надзирателя. Видимо, свобода в Аду — это спорный вопрос, и Рипраш так и не получил свою, но он заработал огромное доверие хозяина и стал правой рукой торговца рабами. Несколько веков спустя бизнесом завладел Гэгснэтч (как я понял, нельзя назвать это допустимой или легальной сделкой), и он оставил Рипраша на том же доверительному посту; с тех пор мой новый приятель и работал на Гэгснэтча. Он удивленно посмотрел на меня, когда я спросил, сколько лет назад это было.

— Сколько лет? Подобные слова ничего не значат здесь. Некоторые новички поначалу спрашивали, как давно это, как давно то, но мы понимаем, что об этом лучше не думать.

Из-за этого я задумался, как много лет Гоб оставался ребенком, снующим по узким проулкам Аваддона. Он родился в Аду, но время здесь было относительным понятием, и Гоб не помнил, что с ним происходило раньше, за исключением последних нескольких дней. Вероятно, потому что до встречи со мной его жизнь была однообразна.

Я начинал понимать, что весь Ад, включая его безвременность, был искусно создан так, чтобы все его обитатели были несчастны, насколько это возможно. Каждый день они боролись за еду и кров, но, кроме этого, все оставалось практически неизменным — или же менялось так, чтобы регулярные дозы наказания приносили еще больше страданий. Если ничто не меняется, к этому привыкают. Если же что-то изменяется, становится хоть чуточку лучше, то возвращаться к былым страданиям еще более тяжело. Так что, если вы вдруг планируете открыть свой собственный Ад, запомните этот проверенный временем рецепт: изменяйте степень наказания так, чтобы ваши жертвы не заскучали. Время от времени покажите им что-то хорошее, чтобы они не теряли надежду.

Я не мог не задуматься: вдруг братство Рипраша, Возвышенные, было лишь частью верховного плана Ада? В конце концов, как еще обеспечить годы страданий, если не помахав надеждой на лучшие времена перед носом у проклятых и обреченных? Правда, Рипраш в это не верил, а я уж точно не собирался с ним спорить. Я стал доверять ему, а ему, казалось, даже начал нравиться Гоб — насколько демонам вообще может кто-то нравиться. Гоб все время был голодный, как уличный кот, так что Рипраш давал ему понемногу еды и поражался невероятной осторожности малыша, которую тот проявлял, когда мы покидали стены маленькой каюты.

— Малыш, ты ведь на моем корабле! — вопил Рипраш. — На «Ворчливой стерве» никто даже помочиться не сможет без моего разрешения!

Я так и не узнал, назвал ли Рипраш свой корабль в честь кого-то конкретного, но у него были женщины в каждом торговом порту. Не то чтобы я просил его рассказать мне об этом. Если вы хотите потерять интерес к сексу, то стоит провести отпуск на берегу Ахерона или даже Пенитентии, полной грязи, камней и ветхих лачуг — именно там мы остановились на второй день, чтобы запастись провизией. Портовые шлюхи выглядели, будто статисты из фильма «Атака людей-кротов», но Рипраш убедил меня, что к прибывающим судам допускали только самых красивых.

Не буду утомлять вас подробным описанием всего путешествия. С середины реки каждый Адский город похож на другой — то есть отвратителен. На третий день мы наконец увидели Могильную гору, мрачный холм из черной лавы, торчавший на Берегу Кокит, будто шишка на ноге. Благодаря естественной бухте здесь появился порт, а из-за отчаянной природы жизни в Аду он превратился в огромный муравейник из душ и демонов. На верху холма стоял замок, окруженный стенами такой же высоты, как и городские; он казался лесом из черных башен, стройных и острых, как зубы угря. На самом высоком шпиле развевалось знамя: коготь белой птицы на черном фоне. Однако это была не самая высокая постройка на Могильной горе — в центре города стояла массивная колонна, на которую будто опиралось небо. Ее было видно издалека.

— Это знамя Нилока, и этот замок с черными башнями тоже его, — сообщил Рипраш. — Мой вам совет, не приближайтесь к нему. Я расскажу вам, как пройти через город отсюда. Видите ее? — Он показал на гигантскую колонну, которая, как теперь я мог видеть, была выстроена из глиняных кирпичей, но все равно казалась выше, чем любой небоскреб. Даже теперь, когда на стенах города во второй раз зажгли лампы — это было самое близкое к дневному свету время, — нельзя было разглядеть, насколько высок был этот огромный цилиндр, потому что он простирался далеко за пределы темной невидимой крыши этой пещеры.

— Просто доберитесь туда, и возвышенный отправит вас, куда понадобится.

Я мог отправиться в сам Пандемониум, который, вероятно, находился далеко-далеко вверху. Это воодушевляло, но я все еще был слегка озадачен.

Видите ли, в течение нашего путешествия по реке мы пересекли как минимум двенадцать уровней, чего я никак не мог понять. Я не замечал, чтобы мы плыли вверх, и казалось, что черные и липкие берега ядовитой Кокит отвечали всем известным законам физики и гравитации. Но, в конце концов, мы были в Аду, и, хотя он был более реалистичным (не подберу другого слова), чем Рай, но он не был реальным. Будучи ангелом, я привык к странностям расстояния и невозможности сосчитать время в Раю, так что мне было не так уж сложно осознать некоторые понятия Ада, пусть нелогичные, но существующие.