Сокровище чернокнижника - Кузнецова Наталия Александровна - Страница 11

Ромка изложил Венечке суть дела, и тот без разговоров принялся собираться.

– Прихвачу с собой фотоаппарат. Буду делать вид, что Малыша снимаю, а сам каждую подозрительную личность сфотографирую.

– Лучше на мобильник снимай, так незаметней будет, – приказал Ромка. – Вот, возьми на всякий пожарный ключи от квартиры. Дверь открывается очень легко, вперед большим ключом давишь – и все. А перед тем вот этим, маленьким, в другую сторону крутишь, как будто закрываешь, понял? А внизу на двери моя «пломба» – проверишь, на месте ли она. Если заметишь что-нибудь странное, непонятное, сразу нам звони.

– Я соображу, – сказал Венечка и, подозвав к себе Малыша, запихнул его в свою большую сумку. Малыш не сопротивлялся: к сидению в сумке он был приучен раньше, когда Ромке понадобилось с помощью собачки разоблачать торговца наркотиками.

Все вместе друзья пошли к метро, а на «Рижской» расстались: Ромка с Лешкой пошли домой, а Венечка поехал дальше.

Дома, к счастью, ни Эли, не родителей не оказалось. Ромка прошел в кухню, взял тазик, налил в него горячей воды, положил туда батон и стал ждать, пока он размокнет. А когда батон набух, разломил его на мелкие кусочки, а потом и вовсе растер до однородной массы.

– Нашел что-нибудь? – заглянула в кухню Лешка.

– И не надеялся. А упускать из виду ничего нельзя. Ну ты, противный, будешь батон? – спросил он у Дика, который пришлепал на кухню вслед за своей хозяйкой.

– Ему белый хлеб вреден, – отказалась за пса Лешка.

– Не хотите – как хотите.

Ромка вылил содержимое тазика в унитаз и позвонил Венечке. Тот сказал, что пока никого подозрительного не заметил, а нитка находится на месте.

– Жаль, – огорчился Ромка. – А что ж мне-то делать?

– Учи пока историю, – посоветовала Лешка. – Ты что Антону наобещал? – Она надела на Дика ошейник и погладила собаку по голове. – Вот бы с кем там подежурить! Ни один бы грабитель не сунулся.

– Вот именно. И тогда бы мы никого не поймали. – Ромка достал из сумки копию Славкиной тетрадки, и когда Лешка вернулась с прогулки, подозвал ее к себе: – Слышь, а Брюс-то этот еще и вечный календарь изобрел. Интересный был мужик, любознательный. Глядишь, мне история еще и в самом деле понравится.

Он снова позвонил Венечке, и тот ему ответил, что по-прежнему не видел никого подозрительного.

– Ну что ж, дежурь дальше. И звони по мере надобности.

– Какой у нас Венечка все-таки хороший, – сказала Лешка.

– У нас все друзья хорошие. Кстати, мы завтра с Олегом Пономаревым на Воробьевы гора поедем, я с ним уже договорился. Может, нашего «искателя» с «Ямахой» там и найдем. Примет его у нас предостаточно. Серая куртка, кроссовки, как у меня, и еще ты сказала, что на крыле тачки большая царапина. – Ромка покачал головой и хмыкнул. – Надо же, все-таки, какое совпадение – одинаковые кроссовки. Если бы они в Москве продавались, то это было бы объяснимо. Помнишь, у нас со Славкой были похожие ботинки? Их нам мамы, как потом выяснилось, в одном магазине где-то здесь покупали. Но эти-то Эля из Лос-Анджелеса привезла.

Раздался дверной звонок.

– Вот и она, – сказал Ромка и пошел открывать.

И в самом деле, то была Эля. Она погладила по голове Лешку, по спине – радостно завилявшего хвостом Дика и улыбнулась Ромке:

– Кошку кормили?

– Кормили, там все нормально, – ответила Лешка. – А как Софья Яковлевна?

– Не хуже, даже, можно сказать, появились сдвиги в лучшую сторону. В таком возрасте это большая редкость. Она стала чуть-чуть двигать правой рукой.

– А как ты думаешь, она поняла, что у нее подушка новая? – Ромка все же решил прояснить этот важный вопрос до конца.

– Кажется, да, – сказала Эля. – И, по-моему, осталась ею довольна. У нее сразу настроение улучшилось, когда я сказала, что Вика вот-вот приедет. Теперь она ее ждет, и это для нее дополнительный стимул к выздоровлению. Только за квартиру свою по-прежнему беспокоится, домой хочет. Это легко понять. Какая бы больница хорошая ни была, все же это не родной дом.

– А что, она уже может говорить?

Эля покачала головой:

– Совсем плохо, но я уже научилась ее понимать. И еще она очень за свою кошку переживает. Вы уж кормите ее получше, пожалуйста.

– Что с кошкой сделается? – ответил Ромка и со всех ног бросился к зазвонившему телефону. – Тебя, – разочарованно сказал он, отдав Эле трубку, и с мобильника снова позвонил Венечке. Но тот попросил его больше не отвлекать и дожидаться, пока он позвонит сам.

– Как же я не люблю ждать! – воскликнул Ромка.

А ожидание длилось долго. Вот уже и родители пришли, и Валерия Михайловна позвала всех ужинать, а Венечка все не звонил. Ромка то и дело хватался за телефон, но терпел, а от волнения у него кусок в горло не лез.

В полдесятого вечера Венечка наконец объявился.

– Нитки нет, – взволнованно сообщил он.

– А кто ее снял?!

– Не знаю. Давай на «Рижской» встретимся, я тебе ключи отдам.

Ромка мчался к метро, не чуя ног. Он спустился вниз и стал ждать поезда. Наконец из первого вагона показался его друг с огромной сумкой. Из нее высовывался черный нос Малыша.

– Говори, что было, – кинувшись к нему, потребовал Ромка.

Мальчик протянул ему ключи и пожал плечами:

– Ничего не понимаю. Никого подозрительного я не заметил, хотя на всех, кто входил в подъезд, очень внимательно смотрел, никого не пропустил. И за каждым человеком я в подъезд заходил и смотрел, куда он идет. Мы с Малышом гуляли и гуляли, я даже устал столько гулять. Перед уходом к квартире еще раз подошел – а нитки твоей нет. А когда я туда только пришел – она была!

– Да, ты говорил, – озабоченно кивнул Ромка.

– Ну, я и решил, что в квартире кто-то засел. Опять спустился вниз, еще постоял, подождал, а потом плюнул на все и позвонил в дверь. И никто мне не открыл. Тогда я взял и туда зашел. И оказалось, что там никого нет, кроме кошки.

Ромка недовольно нахмурился:

– Зря ты рисковал. А если б там кто-нибудь был?

– Ну, не знаю. Я чувствовал, что там пусто.

– И ничего подозрительного не засек? Следов каких-нибудь, грязи… На полу или еще где-нибудь?

Венечка отрицательно покачал головой:

– Нет, ничего такого особенного я не заметил. К тому же я ведь там раньше не был, сравнивать не с чем. Да и заходил ненадолго: кошка на Малыша зашипела, он затявкал, и я побоялся, что соседи услышат, в сумку его запихнул – и деру.

– А этот тип не мог в шкафу сидеть или залечь под кровать?

– Не мог. Хоть и быстро, но я все осмотрел, честное слово. И в шкаф заглянул. И в туалет с ванной. Да там и спрятаться особо негде, сам знаешь.

– Значит, ты вообще ничего и никого не видел? – огорченно подытожил Ромка.

– Зря только там гулял, да? – виновато спросил мальчик.

Ромка ничуть не сомневался в добросовестности своего маленького друга. Значит, этот парень как-то так замаскировался, что Венечка просто-напросто не обратил на него никакого внимания.

– А вообще-то люди в дом входили?

– Вообще-то да. И следил я не только за молодыми ребятами, но и за пожилыми людьми, и даже за женщинами. Только старушек и детей пропускал. Ты же сказал, что это может быть парень в кроссовках, как у тебя, или бомж какой-нибудь. Но парней в кроссовках там было мало, а бомжей и вовсе ни одного. Я их всех сфотографировал, на, посмотри. И дверь снова запечатал, прилепил нитку жвачкой.

Ромка на всякий случай глянул на дисплей Венечкиного мобильника. Лица как лица, и впрямь никого подозрительного.

– Куда ж «пломба»-то моя делась?

Венечка молча пожал плечами:

– Разве что ее снял какой-нибудь невидимый призрак.

– Да, иного объяснения не найти, – печально вздохнул Ромка, но долго горевать он не мог и одобряюще хлопнул друга по плечу: – Не переживай! Отрицательный результат – тоже результат. Тебя ругать-то дома не будут? Проводить тебя?

– Не надо, я уже папе сказал, что скоро буду. Мы с Малышом быстро от метро добежим. Мне его еще к хозяевам отвести надо. Пока. – И Венечка вскочил в вагон подошедшего поезда.