Колыбельная для Титана - Георгиева Инна Александровна - Страница 45

— О нет, мой Аполлон, ты был великолепен, как всегда! Но вон та странная тень, нависшая над нашей палаткой, не дает мне в полной мере расслабиться и оценить по достоинству твои невероятные умения.

Кажется, перестаралась: взгляд у Алекса из просто настороженного стал цепким и мрачным. Или это мне только показалось из-за темноты в палатке? Но я была просто счастлива, когда он решил избежать дальнейших расспросов (я так подозреваю, боялся узнать о себе еще что-нибудь новенькое) и сел у моих ног.

— Какая еще тень? — спросил с раздражением.

Я кивнула на одну из тканевых стенок «домика», и когда Алекс обернулся, действительно увидел странной формы тень, больше всего похожую на толстое, уложенное горизонтально бревно. Мгновение мы с Шуриком дружно на нее таращились, потом Алекс мотнул головой и, рывком расстегнув молнию, по пояс высунулся из палатки.

— Ты какого лешего здесь делаешь? — услышала я. Тень зашевелилась и что-то пробурчала в ответ. — Чего?! — не понял заклинатель.

На этот раз тень повторила громче и уже голосом Богдана:

— Спать я пытаюсь!

— А почему именно здесь?! — возмутился младший Соколов.

Я быстро выкарабкалась из своего спального мешка и, протиснувшись рядом с Алексом, выглянула наружу. Богдан сидел на земле, по пояс спрятавшись в спальный мешок, и бросал на брата недовольные взгляды:

— А где мне еще прикажешь спать, если ты вышвырнул меня на улицу?

— То есть это реально была твоя лучшая идея?! — Язвительно воскликнул Шурик, а я неуверенно предположила:

— Может, тебе попробовать постучаться к Полине?

Взгляд дизайнера стал не просто мрачным, а почти уничижительным, и ответ он буквально процедил сквозь зубы:

— Идея хорошая, но не катит. И, предупреждая твой следующий вопрос, к Егору меня не пустят. Угадай, почему?

Алекс насупился:

— Тебе и здесь не особо рады! Так что — давай шурши тушей подальше. Пока ты мне окончательно момент не испортил!

Я почувствовала, как щеки начинает заливать краска, и бросила на Шурика грозный взгляд. Конечно, вряд ли Богдан догадался, чем мы здесь занимаемся (до «того самого» дело не дошло, хотя и без него палатка шаталась прилично), но разве нельзя было промолчать? Тем более что дизайнер имел на этот «тент» куда больше прав, чем я. Хотя бы потому, что в походе нес его именно он. И моя вечно готовая к подвигам совесть настойчиво об этом твердила. Потому я мягко улыбнулась и попыталась хоть как-то исправить ситуацию:

— Богданчик, ты меня извини, конечно, но спать на земле — не самая хорошая идея.

Алекс скосил на меня гневный взгляд.

— Хочешь, чтобы он перебрался сюда?! — прорычал в мою макушку.

Я шикнула в ответ:

— А ты хочешь, чтобы он здесь окоченел?!

Разразиться очередной гневно-матерной тирадой Алекс не успел: с силой двухбалльного землетрясения завибрировала Nokia, и мне пришлось нырнуть обратно в палатку. С трудом откопала телефон со дна рюкзака и удивленно хмыкнула, обнаружив входящую эсэмэс от Полины.

«Пускай коченеет! — писала подруга. — Я его потом быстро отогрею!»

Со вздохом покачала головой и быстро настрочила в ответ: «Он упрямый. Вдруг не успеешь с реанимацией?»

Полина среагировала не сразу. Видимо, припоминала содержимое своей походной аптечки. Ну так, на всякий случай.

«Дам ему два часа на сражение с гордостью, — написала наконец, — а потом я плюну и загоню в палатку силой. Но ты — не вмешивайся!»

Вот же ж… стратег! Я чертыхнулась, отбрасывая Nokia в сторону (стена нашего «домика» прогнулась, но устояла), и недолго думая за ремень на джинсах втащила Алекса внутрь. Одним богатырским рывком — он аж на спину завалился. А затем сунула нос в освободившийся проем, тоскливым взглядом посмотрела на Богдана, мысленно попросила у него прощения и безапелляционным тоном заявила:

— Полностью поддерживаю твое желание закаляться. Удачи, терпения, и пусть земля тебе будет пух… Ой, не то хотела сказать! — споткнулась на полуслове, понимая, что с пожеланием спокойной ночи слегка переборщила. — Я это… предупреждаю: палатка сегодня будет сильно шататься. Так что ты, если хочешь выспаться, лучше отползи!

Что там ответил дизайнер — я уже не слышала, но влюбленный взгляд Алекса это полностью компенсировал.

«А с Богданом Полина пускай сама разбирается, — пронеслось в голове. — План у нее, конечно, не фонтан, но зато существенно отличается от всего, что она придумывала раньше. Кто знает, вдруг на этот раз и правда сработает?»

Проснулась я оттого, что… ну, как бы помягче выразиться? В общем, в кустики мне захотелось. И с ними как раз проблем не было: мы ведь в лесу ночевали. Тут кусты прямо целыми площадками росли: сиди — не хочу. Но чтобы к ним добраться, мне пришлось пройти целых три испытания.

Во-первых: знали бы вы, как трудно выкарабкаться из объятий заклинателя, чтобы при этом его еще и не разбудить! Особенно учитывая, что живет он по принципу «осторожность — наше все!». У меня даже иногда появляется подозрение, что Алекс спит как дельфин: сначала отдыхает одна половина мозга, потом вторая. Ну а всевидящий глаз у него открыт всегда. Можно было бы, конечно, парня и растолкать, но он так мило спал. И отдых ему был просто необходим. Сначала такой длинный переход верхом, потом еще вечерний «марафон в мешках»… нет! Шурик однозначно должен был выспаться.

Потому я минут пятнадцать по сантиметру выпутывала себя из кольца его рук. Заканчивала почти со слезами на глазах: такими темпами кустики могли уже и не пригодиться.

Вторым испытанием был поиск одежды. Нет, я все понимаю: страсть — это замечательно! Но как мои трусы оказались на дне шуриковского рюкзака, наверное, так и останется великой тайной мироздания. Я их отыскала только по приезде домой, а тогда, в палатке, пришлось впрыгивать в первое, что попалось под руку. И все равно, что этим первым оказался свитер Алекса: при должном желании и полете фантазии (а у меня в тот момент было и то и другое) он запросто превращался в мини-платье!

А вот с обувью оказалось сложнее. И вовсе не потому, что я не могла отыскать ее на пороге тряпичного домика, а потому что за три часа сна наша палатка совершенно неожиданным образом обзавелась второй комнатой! Правда, попасть в нее можно было только снаружи, и вот это как раз оказалось проблемой!

— Офигеть… — пробормотала я, судорожно ощупывая гладкую, водостойкую и полностью сплошную «преграду» там, где должен был быть долгожданный выход. И начала смутно догадываться, куда подевался спальный мешок Богдана. А еще — что в кусты я могу не добежать! — Что же это получается? — спросила сама у себя. — Если гора не пошла к Магомету, Магомет притопал к горе? И встал лагерем прямо на моих бутсах?!

Почему-то последнее возмущало больше всего. Ну, ладно: Полина не дождалась Богдана в палатке, не смогла загнать его туда силой…

«Нужно будет поинтересоваться утром, чего именно стоило братцу его упрямство. Вряд ли готесса сдалась без боя», — поставила я себе заметку в памяти.

…но возвести палатку вокруг него?! Признаюсь, моей фантазии на это не хватило бы. Интересно, Богдан вообще в курсе, что над ним построили крышу? Хотя, о чем это я? Конечно, в курсе: как-то же Полина его внутрь затащила? Или все-таки…

Я представила, как подруга среди ночи ножом вырезает у палатки кусок дна в форме спального мешка, и помотала головой. Нет! Этого не могло быть. Даже Поля для такого недостаточно сумасшедшая.

Но дальше на отвлеченные темы рассуждать было просто невыносимо, и, кротко вздохнув, я начала ломиться из палатки. К счастью, домики наши все же были сделаны из ткани, а не из кирпича, потому, хоть это меня и задержало, в вожделенные кусты я добралась вовремя. Даже успела заметить, как кто-то с таким же слабым мочевым пузырем нырнул в соседние заросли, и бесшумно, по-крабьи, отползла подальше в лес. И уже там, под защитой невысоких можжевельниковых деревьев и просыпающихся, обвешенных набухшими почками кустарников, удосужилась поднять глаза к небу.