Пустой Трон (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 37

Когда мы добрались до Глевекестра, снова полил дождь. Вода собиралась в лужи на полях, стекала с дороги в забитые камнями канавы и окрашивала каменные римские стены в темный цвет. Мы поскакали к восточным воротам, одетые в кольчуги и шлемы, с щитами в руках и высоко поднятыми копьями. Стражники отступили назад и молча смотрели, как мы проехали под аркой ворот, опустив копья, и с шумом поскакали по длинной улице. Город казался мрачным, возможно, из-за низких темных облаков и воды, лившейся с крытых соломой крыш и смывавшей дорожную грязь в Сэферн. Мы снова опустили копья и знамена, чтобы проехать под аркой ворот дворца, охраняемых тремя воинами, державшими щиты с изображенным на них вставшим на дыбы конем Этельреда. Я придержал своего жеребца и взглянул на самого старшего из троицы.

- Король еще здесь?

- Нет, господин, - покачал он головой, - Король уехал еще вчера.

Я кивнул и пришпорил коня.

- Но королева осталась, господин, - добавил он.

- Королева? - остановился я и обернулся в седле.

- Королева Эльфлед, господин, - он выглядел смущенным.

- У западных саксов нет королев, - ответил я. Эдуард был королем, но Эльфлед, его жена, не носила титула королевы. Так всегда было в Уэссексе. - Ты говоришь о леди Эльфлед?

- Она здесь, господин, - он мотнул головой в сторону самого высокого дома, римского, и я поехал дальше. Значит, дочь Этельхельма здесь? Это означало, что и сам Этельхельм остался в Глевекестре, и конечно, пока я скакал по широкому поросшему травой двору, там было полно людей с его эмблемой в виде застывшего в прыжке оленя на щитах. На других щитах красовался дракон западных саксов.

- Эльфлед здесь, - сказал я Этельфлед, - и возможно, занимает твои покои.

- Покои моего мужа, - поправила она.

Я взглянул на стражу западных саксов, которая взирала на нас молча.

- Они показывают нам, что въехали и не собираются выезжать, - сказал я.

- Но Эдуард уехал?

- Похоже на то.

- Он не хочет, чтобы его вовлекали в этот спор.

- Который нам придется выиграть, - заявил я, - а это значит, что ты переезжаешь в королевские покои.

- Без тебя, - язвительно добавила она.

- Я это знаю! Я могу и на конюшне поспать, но только не ты, - я повернулся и подозвал Рэдвальда, беспокойного воина, многие годы служившего Этельфлед. Он был осторожен, но также верен и надежен.

- Леди Этельфлед поселится в покоях своего мужа, - сказал я ему, - а твои люди будут ее охранять.

- Да, господин.

- А если кто-нибудь попытается помешать ей поселиться в этих покоях, то даю тебе разрешение их прикончить.

Рэдвальд выглядел встревоженным, но Этельфлед пришла ему на помощь.

- Я разделю покои с леди Эльфлед, - резко бросила она, - и не будет никакой резни!

Я снова повернулся к воротам и подозвал стражника, который рассказал мне о том, что Эдуард уехал.

- Эрдвульф вернулся? - спросил я его.

Он кивнул.

- Вчера утром, господин.

- Что он сделал?

- Он приехал в спешке, господин, а через час снова уехал.

- С воинами?

- Восемь или девять, господин. Уехали вместе с ним.

Я отпустил его и подъехал к Эдит.

- Твой брат вчера здесь побывал, остался ненадолго, а потом уехал.

Она перекрестилась.

- Молюсь за его жизнь, - сказала она.

Прошло слишком мало времени, чтобы известия о провалившейся попытке Эрдвульфа убить Этельфлед достигли Глевекестра до того, как он доберется до города, так что никто не подозревал о его предательстве, хотя, без сомнения, все удивились, что он так быстро уехал.

- Зачем он сюда приезжал? - спросил я Эдит.

- А ты как думаешь?

- Так где же он хранил деньги?

- Они были спрятаны в личной часовне лорда Этельреда.

- Отправляйся туда и сообщи мне, если они пропали.

- Конечно, они пропали!

- Я это знаю, и ты это знаешь, но я всё равно хочу убедиться.

- А что потом? - спросила она.

- Потом?

- Что будет со мной?

Я посмотрел на нее и позавидовал Этельреду.

- Ты мне не враг. Можешь присоединиться к брату, если хочешь.

- В Уэльсе?

- Он туда направился?

Она пожала плечами.

- Я не знаю, куда он поехал, но Уэльс ближе всего.

- Просто сообщи мне, пропали ли деньги, - велел я, - а потом можешь ехать.

Ее глаза заблестели, но я не мог сказать, был ли то дождь или слезы. Я соскользнул с седла, содрогнувшись от боли в ребрах, и отправился разузнать, кто правит во дворце Глевекестра.

Мне не пришлось снизойти до ночевки на конюшне, я нашел покои в одном из небольших римских строений. Это был дом с внутренним двориком и единственным входом, над которым был прибит деревянный крест. Нервный управляющий объяснил, что комнаты занимают капелланы Этельреда.

- А сколько у него было капелланов? - спросил я.

- Пять, господин.

- Пять во всем доме? Да тут двадцать могут разместиться!

- И еще их слуги, господин.

- А где же капелланы?

- В церкви, господин. Завтра хоронят лорда Этельреда.

- Теперь лорду Этельреду не нужны капелланы, - заявил я, - так что ублюдки могут выметаться. Поспят на конюшне.

- На конюшне, господин? - нервно спросил управляющий.

- А разве ваш пригвожденный бог не родился на конюшне? - спросил я, а он лишь тупо на меня взирал. - Если конюшня годилась для Иисуса, - сказал я, - то и для проклятых священников тоже сгодится. Но только не для меня.

Мы вышвырнули пожитки священников во двор, а мои люди заняли пустые комнаты. Стиорра с Эльфвинн разделили одну комнату со своими служанками, а Этельстан должен был спать под одной крышей с Финаном и еще полудюжиной воинов. Я позвал паренька в комнату, что занял сам, с низкой кроватью, на которую прилег, потому что боль под ребрами постоянно возвращалась. Я чувствовал, как из раны сочится гной и всякое дерьмо.

- Господин? - беспокойно спросил Этельстан.

- Здесь лорд Этельхельм, - сказал я.

- Я знаю, господин.

- Так скажи мне, чего он от тебя хочет?

- Моей смерти?

- Возможно, - согласился я, - но твой отец этого не хочет. А чего еще?

- Он хочет разлучить нас с тобой, господин.

- Почему?

- Чтобы его внук стал королем.

Я кивнул. Конечно, он знал ответы на мои вопросы, но я хотел воскресить их в его памяти.

- Молодец, - сказал я. - И что он с тобой сделает?

- Пошлет меня в Нейстрию, господин.

- А что случится в Нейстрии?

- Меня убьют или продадут в рабство, господин.

Я закрыл глаза от приступа боли. Выходящие из раны жидкости воняли, как выгребная яма.

- Так как ты должен поступить? - спросил я, открыв глаза, чтобы взглянуть на него.

- Держаться поближе к Финану, господин.

- Ты не сбежишь, - свирепо набросился на него я. - Не будешь искать себе приключений на городских улицах! Не будешь искать подружку! Останешься рядом с Финаном! Понял меня?

- Конечно, господин.

- Ты можешь стать следующим королем Уэссекса, - втолковывал я ему, - но не станешь никем, если умрешь или если тебя запихнут в проклятый монастырь, подтирать зады кучке монахов, так что ты останешься здесь!

- Да, господин.

- И если за тобой пошлет лорд Этельхельм, ты ему не подчинишься. А вместо этого скажешь мне. А теперь иди.

Я закрыл глаза. Проклятая боль, будь она проклята, будь проклята. Мне нужна была Ледяная Злоба.

Она пришла в темноте. Я спал, а Финан или кто-то из слуг принес в комнату высокую церковную свечу. Она чадила, отбрасывая слабый свет на растрескавшуюся и крошащуюся штукатурку стен, а на потолке танцевали странные тени.

Я проснулся от голосов снаружи, один был просящим, а другой сердитым.

- Впустите ее, - приказал я, и дверь отворилась, так что пламя свечи задрожало и запрыгали тени. - Закрой дверь, - велел я.

- Господин... - начал было воин, стоящий на страже.

- Закрой дверь, - повторил я, - она не собирается меня убивать.

Хотя боль была такой, что я бы не возражал, если бы убила.