Звериный подарок - Шолох Юлия - Страница 39

— Колот Воленной, старейшина клана. Это почетное звание, — добавляют шепотом прямо на ухо, но старейшина слышит и хмыкает.

— Полян, наш волхв. — Кланяюсь, как положено, сразу всем.

Остальных уже не запоминаю, двое альф, две пожилые женщины и девушка — все вокруг вдруг начинают говорить почти одновременно, чем совершенно сбивают меня с толку и окончательно запутывают.

— Вот еще, Верея. — Девушка смотрит на меня настойчиво и глаз не отводит. — Твоя горничная.

— Зачем? — удивляюсь, но меня никто не слушает. В жизни не было горничной, даже как-то неудобно.

— Пошли-ка, — говорит Верея, без смущения хватает меня за руку и тащит за собой внутрь. — Покажу сразу комнату твою, а потом отведу ужинать.

— Правитель с женой прибудут завтра, а княжна уже выехала, хотела успеть встретить, но вы слишком быстро добрались. — Продолжается разговор за спиной.

Верея затаскивает меня в холл, неожиданно высокий, у дальней стены целых две полукруглых лестницы наверх. Везде много дерева, с потолка свисают тяжелые гроздья кованых светильников. Собственно, осмотреться толком моя горничная не дала, а сразу потащила по лестнице, потом по коридору налево, вниз, направо, вверх, пока не завела так далеко, что дорогу назад я сама точно не найду.

Толкает какую-то дверь, затаскивает внутрь. Моя челюсть тут же отпадает.

— Это моя комната?

Пол деревянный, одно это может вызвать мою преданную любовь. Не говоря о деревянных панелях, камине и столе, заваленном… книгами. И этот серо-фиолетовый балдахин над кроватью… Красиво. Да я отсюда и выходить не буду!

— Слушай, Дарена, — вдруг строго говорит Верея. — Я тут хоть и служанка, но какой-то девчонке человеческой не дам себе на шею садиться, поняла? Наслышана про ваши капризы да истерики. На меня как сядешь, так и слезешь, поняла? И жалуйся сколько хочешь, у нас все такие, как я.

Я так и села, где стояла. Попала на сундук у кровати. Смешно было до слез. Верея даже испугалась. Хорошего же моя горничная мнения о людях, ничего не скажешь.

— Да уж, тебе сядешь… на шею.

— Ладно уж, — смилостивилась Верея, — завтра прибудет портной, займемся одеждой, других дел тебе пока не придумали. Вон на столе фрукты и булочки, если захочется есть. Вечером отведу на ужин, а пока отдыхай.

Окно комнаты выходит на площадку перед входом. Значит, я в соседнем с главным здании. На улице уже пусто, все разошлись. Что ж, и правда можно отдохнуть.

…Вроде я спала, но точно не скажу. В любом случае, больше отдыхать не хочется, настроение замечательное, Вереи только до сих пор нет, и неизвестно, сколько еще ее ждать. Что же, рискну выйти и поискать дорогу, к примеру, на кухню. Не могу же я всегда и везде ходить только в сопровождении горничной? Так, вначале точно налево, вот за этим углом поворот, а потом дальше по коридору. Главное, не заблудиться настолько, чтобы меня пришлось искать. Неудобно получится.

Совершенно случайно я зацепилась за какой-то столик и только поэтому не вылетела в следующий коридор, а сначала выглянула. И… то, что увидела, впервые в жизни заставило меня испытать настоящую боль. Огромную, злую и беспощадную. Даже смерть деда Атиса, даже она не была такой неожиданной и сокрушительной.

В конце коридора Радим обнимал девчонку. Она прижималась к нему и что-то радостно и быстро говорила, а он так улыбался, так внимательно слушал, так нежно смотрел, что я не смогла долго этого видеть. Я… Ведь я… любила его. Так… не вовремя, зачем мне нужно было понять, что я его люблю? Так неправильно, почему сейчас? Конечно, ничего бы не изменилось, но хотя бы навалилось по частям, не целиком.

Хотя кого я обманываю? Сейчас я это не поняла, а просто призналась. Призналась в том, что давно пыталась не замечать. Я пошла в звериные земли только из-за него. Потому что иногда, пусть редко и всего на пару мгновений, но позволяла думать себе, будто у меня есть шанс. Верила где-то глубоко внутри, что нас связывает что-то общее, что-то хорошее.

Всегда… я всегда была глупой! Будет мне прекрасным уроком. «Знай свое место», — научил меня князь, и зря я не верила в истинность этого знания. Пора бы и вспомнить.

Дорогу назад я нашла без труда, разделась и залезла под одеяло.

Хлипкая задвижка сильно дрожала, когда вечером Верея начала стучать в дверь. Повторила три раза, что устала и не буду ужинать. И хочу, чтоб меня не беспокоили. Только тогда она ушла.

Что мне делать со своей жизнью? С глупостью и наивностью, с верой в чудеса? С пустотой?

Задвижку все-таки сломал Радим, когда уже в темноте колотил в дверь, не обращая внимания на мои просьбы оставить меня в одиночестве. Дверь отлетела и с силой стукнула о стену. Пришлось вскакивать и заворачиваться в одеяло, я ведь была неодета. И вот он стоит напротив и принес еще один приступ боли, даже не дал отойти от первого.

Оглядывает комнату, как будто ищет тут еще кого-то, кроме меня.

— Ты что, больше не хочешь задавать вопросы? — неожиданно спрашивает.

Вопросы? Ах да. Всякие жуткие тайны о моей дальнейшей судьбе. Какая разница, какова она? Никакой. Столько времени думала, что главное — все узнать, а оказалось, наоборот, это совсем и не важно.

— Не сегодня.

Бросив смотреть по сторонам, он поворачивается ко мне и вдруг мягко берет за плечи, как будто собирается обнимать. Зачем?

— Скажи, Дарь, что случилось? — и улыбается так хорошо, как будто он… Он что, всем так улыбается? Неужели местный женский любимчик? Ну, тогда можно понять, отчего меня так к нему тянет, но я была о себе лучшего мнения.

Хотя о чем я? Какой там… любимчик. Это же волк, тот самый, разорвавший при мне горло живому существу, пусть и врагу. Зверь, позволявший себя рассматривать. Человек, которого я целовала. Я целовала, не он. Вот ключевое слово. Напрашивалась. Вешалась на шею. Давала повод.

Шаг в сторону освобождает меня от его близости. Такой желанной… Не надо!

— Хочу побыть одна.

Его ладони охватывают мою голову, и глаза смотрят очень близко в упор.

— Дарька… — шепчет Радим, но я тут же глаза закрываю. Не знаю, что опять хочет внушить, только больше играть с собой я не позволю.

— Хочу побыть одна, — повторяю. И слушаю, так и не открывая глаз, как его резкие шаги затихают вдали, словно темнота теперь может проглотить даже звуки. Защелка теперь не работает, но какая разница? Я закрываю дверь и возвращаюсь в кровать. К боли, которая, похоже, надолго облюбовала место рядом.

В обед следующего дня мое одиночество прервали резко и так громко, что оставалось только мечтать о возвращении в кровать, где, спрятавшись под одеялом от света из окна, можно застыть и ни о чем не думать. Верея резво перечислила мне список дел — обед, портной, подготовка к приезду правителя с женой, немного истории и правил местного этикета.

Я кивала, соглашаясь сразу со всем. Буду максимально стараться и приложу все усилия. И сделаю, что скажут, только веди и приказывай. Верея даже слегка растерялась от такой моей покорности, видимо неожиданной.

Потом меня ждала пытка. Стук в дверь — и… девчонка. Та самая, как оказалось, сама княжна Власта. Как в общем-то я сразу и подумала. Красивая и умная, и наверняка добрая и веселая. Настоящая княжна, не то что мои сестры. Отличная пара для него. Никто не знает, скольких сил мне стоило улыбаться и отвечать на вопросы. Не очень хорошо получилось, судя по тому, что они продолжались очень недолго. Власта пригласила меня на урок истории и оставила с Вереей наедине. Та, помедлив пару секунд, неожиданно предложила мне помощь лекаря. Зачем? Потому что мой вид не очень похож на тот, которого от меня ждут. Я извинилась. За что? За вид, даже реверанс Верее сделала. Это ее немного охладило, и ко мне был допущен портной с помощником, с которыми, к моему огромному облегчению, разговаривать было не нужно. Потом принесли обед, прямо в комнату. Идти к Власте я наотрез отказалась, и после обеда прибыл преподаватель этикета, любезно отпущенный ею помочь мне освоиться при зверином дворе. Он долго и цветисто перечислял всякие правила, и я ничего не запомнила. Потом Верея организовала ванну, сделала мне прическу и одела в платье, единственное, подогнанное под меня портным сразу на месте.