Звериный подарок - Шолох Юлия - Страница 21

Еще через пару часов усталость все-таки до меня добирается. Постепенно ноги начинают заплетаться, и теперь я тщательно за ними слежу. Только поэтому удалось не свалиться в странную развороченную в корнях яму, как будто кто-то прорывался изнутри, и кто-то очень немаленький и очень неслабый.

И зачем меня сразу тащить назад? Ведь понятно, тут давно никого нет, иначе я была бы уж неживая. Если это… существо так легко разворотило корни, то меня и не заметит.

— Старая нора, даже запаса нет.

— Мы вроде должны обходить? — хмуро спрашивает Радим. — Кто следит?

Дынко поджимает губы.

— За старыми не слежу, новые бы не пропустить, и так уже три петли сделали, пока их обходили. Под ноги просто смотрите, и все.

— Ладно, Дарька, под ноги смотри, — повторяет Радим, хотя я и так их прекрасно слышу. — И не вздумай это есть! — кричит.

Кому-то точно надо нервы лечить! Если я сорвала гроздь незнакомых ягод, это не значит, что я тут же брошусь их есть. Просто они красивые, прозрачные, на солнце блестят и переливаются. Неужели ядовитые?

Не отвязались, пока ягоды не выбросила, а потом еще у родника заставили руки с мылом мыть.

К вечеру Мотылька уже не надо было вести, она сама шла следом, как кони волков. Не хотела, наверное, в одиночестве тут заблудиться, слишком необычный был лес, совсем непохожий на наш.

Перед сном Радим, даже не спрашивая, забирает мои вещи, и я без споров ложусь спать между ним и Дынко. Тут действительно теплее, чем одной, и, когда Радим обнимает меня одной рукой и тесно прижимается к спине, даже в голову не приходит, что намерения у него дурные. Я почему-то знаю, что это не так.

Волки

Ждан с удовольствием наблюдал, как его друзья поссорились впервые лет за пятнадцать. На его памяти так друг на друга они последний раз шипели, когда спорили, кого именно Билуг признает лучшим воином. Хитрый наставник мальчишек не останавливал, так и оттягивал с окончательным решением до тех пор, пока они не выросли и спор не решился сам собой. Ждану вообще всегда нравилось, когда они препирались, старательно что-то друг другу втолковывая, он любил угадать, кто окажется прав. Но в этот раз изначально считал, что прав Дынко, Радима не мешало как следует встряхнуть, хотя им и сложно было представить, в каком он сейчас состоянии.

А потом начались петли, которыми занимался Ждан. Дынко шел вперед и следил за норами, которых оказалось столько, что, даже специально не присматриваясь, то и дело можно было разглядеть входы.

Главное, что Дарена хорошо себя чувствовала и даже не поняла, когда они ушли в петлю. Еще в замке волки спорили, стоит ли ей говорить всю правду, и решили, что нет. Судя по реакции на нору зурпа, правильно сделали, ей и так за последние дни досталось, зачем лишний раз пугать? Хотя, с другой стороны, она умудрилась найти где-то кристальные ягоды и, похоже, собиралась их пробовать. Непоправимого бы не случилось, даже было бы приятно первые пару часов, но с того количества, которое она держала в руках память бы отбило начисто. Тащи потом к колдуну застывшую куклу и жди пару недель, пока она в себя придет.

К вечеру они вышли на первую полосу в сторону Стольска. Можно было вздохнуть спокойно, пространственные петли Старого леса образовывались случайно, и, можно сказать, повезло, что они смогли так быстро найти нужные и просчитать точку выхода.

Глава 9

Чужая жизнь

С утра день ничем не отличался от предыдущего.

За пару часов до обеда мы выбрались из Старого леса в обычный, молодой. Хотя некоторые деревья в нем были такой толщины, что мне не обхватить, после деревьев в Старом все равно смотрелись как тонкие тростинки.

Тут уже можно было ехать верхом, а еще через часик прямо перед носом, выскочив из-под крутой горки, появился тракт. Насколько я помню из книг, тракт у Стольска делит земли моего отца и соседнего князя Бронута, и даже сам город стоит прямо на границе.

По тракту двигался караван из нескольких повозок и пара десятков всадников. Наше появление вызвало несколько косых взглядов, но волки с невозмутимыми лицами быстро обогнали караван по обочине, и косые взгляды превратились в любопытные и были направлены в основном на меня. Двое молодых всадников возле самой первой повозки даже широко улыбнулись, я так и не поняла почему. То ли действительно им понравилась, то ли, наоборот, после путешествия по лесу на меня без смеха не взглянешь.

В любом случае было неожиданно приятно.

Поверхность тракта покрывали мелкие камешки, Мотылек двигалась почти без моего участия, и можно было в свое удовольствие разглядывать, что вокруг. Какие интересные деревни! Дома почти все деревянные, а у нас в основном каменные. У нас принято разрисовывать ставни разными птицами и цветами, тут они просто однотонные, крашенные в красный или желтый цвет. Приглашение солнышку войти? Что-то я читала подобное, но с ходу не припомнишь.

И люди немножко по-другому одеты, а повозки такие же.

Как раз когда живот угрожающе забурчал, требуя еды, впереди показалась очередная деревенька, но не в стороне, как все предыдущие. Эту прямо посередине тракт делил на две части. Чьими, интересно, тут себя считают жители? Какому князю подданными? И как им живется рядом с такой оживленной дорогой?

Без трактира придорожная деревня никак обойтись не могла. Дома жителей стояли подальше от дороги и были огорожены высокими сплошными заборами, а перед ними еще и кустами сирени. А трактир было видно издалека — крепкое здание, прислонившееся к самому тракту. С одного бока расположилось несколько повозок с товарами, слева от входа крытый навес для лошадей, а еще дальше — конюшня, видимо, ей пользуются во время морозов.

Волки прямиком к таверне и направились, тоже собирались поесть как положено. Вслед за ними я спешилась и отдала поводья чумазому мальчишке, вышедшему из-под навеса. И даже не стала возражать, когда он привязал Мотылька рядом с жеребцом Дынко. Если подумать, почему я должна им мешать? Проще пустить все на самотек, природа сама разберется, а я не буду решать за Мотылька, что ей делать, как никому не позволю решать за себя.

Таверна была небольшая — всего несколько столов, насквозь прокуренная, но чистая. Все вокруг деревянное, столы и лавки вытерты до блеска, с балок потолка свисают маленькие круглые подсвечники, похожие на одуванчики.

Не успели мы усесться за первый попавшийся стол, как рядом уже появилась крупная женщина в фартуке, монотонно перечисляя, чем сегодня у них кормят. Как можно произносить слова «сахарные трубочки» таким равнодушным тоном? Мой желудок требовал каждое блюдо, ею названное.

Кроме нашего занято было всего два стола — за ними сидели торговцы, следующие с обозами в Стольск.

Внутри было почти жарко, я с удовольствием сняла жакет, оставшись в одной рубашке. Не люблю, когда на мне много всякой тяжелой, сковывающей движения одежды. Я бы, пожалуй, без ничего ходила, если бы была единственным в мире человеком. Ну и если бы было вечное лето.

Рубашки у нас шьются под сарафаны, с глубоким круглым вырезом на груди. Других у меня нет, хотя жаль, что камень теперь видать, он явно стал привлекать внимание волков. Или… не камень?

— Что? — Уже знаю, когда они так взгляд отводят, нужно готовиться услышать какую-нибудь гадость!

— Одежда у тебя слишком… откровенная для этих мест, — нехотя произносит Радим.

— Вы еще и одежду мою намерены обсуждать? Может, оставите мне немного личного?

— Ладно, Радим, оставь, — ухмыляется Дынко. — Вспомни, в каком платье она заявилась к нам в замке, и порадуйся, что на ней не оно.

И опять со смеху покатываются.

Что, интересно, было не так в моем платье? Хорошее платье, плечи открыты, конечно, как и частично грудь, но зато до самого пола! Княжны всегда так ходят.

— Ох, тоже мне спецы по женской одежде! Вы в ней разбираетесь так же, как… как…

— Как в репутации благородных девиц? — подсказывает с умным видом Ждан.