Академия Ранмарн - Звездная Елена - Страница 63

Меня остановили у ступеней, ведущих в храм, ступеней насчитывалось всего три, и они оказались каменными, в отличие от деревянного строения. Дерево темное, блестящее, значит, покрыто сберегающим составом. Сейчас в храме семьи Шао горели свечи, освещая суровые лица мужчин рода. Здесь не было ни единого изображения женщины, только мужчины… уверена, что ведущими были все.

— Эля, — тихо прошептала маноре Шао. Удивленно повернулась к ней, потому что показалось, будто она не хочет, чтобы ее слышали другие. — Эля, ты сейчас опустишься на колени, голову также опустишь и молча выслушаешь «Наставления для невесты». Молча, Эля, лишь в конце скажешь: «Я, Лирель Шао, обязуюсь подчиняться Киену Шао в соответствии с традициями клана Шао».

Посмотрела на эту женщину, не желая воспринимать сказанное, и не поняла — на колени, опять?!

В ответ на мой возмущенный взгляд маноре Шао почти беззвучно произнесла:

— Выбора, Эля, у тебя нет…

«Помни, что я сказал! — Да, Киен? — От жены ведущего требуется не просто повиновение, а полное, абсолютное и беспрекословное подчинение!» Так вот что ты имел в виду! Не там, так здесь, главное поставить на колени, продемонстрировать всю ничтожность, да? Поджала губы, стараясь не выдать их дрожи, попыталась сдержать рвущиеся наружу рыдания, которые сотрясали меня.

— С чем связано промедление? — противный, действительно бесконечно отвратительный голос маноре Райхо. — Элечка не хочет коленки пачкать?

Элечка ничего не хотела. Элечка с удовольствием умерла бы прямо сейчас… о чем я? Подобные мысли даже допускать нельзя! О чем я думаю!

— Эля, — тихий шепот маноре Шао в наступившей тишине был слышен не только мне, остальные с радостью прислушивались. — Киен не подпишет ничего до тех пор, пока традиции не будут соблюдены. У тебя нет выбора, Эля.

Закрыла глаза, сжала губы сильнее и медленно, ломая себя, наступая на горло своей гордости, попирая все свои моральные ценности, опустилась на колени. На Таларе нет богов, да? А вот они, сияют в свете сотни свечей! Их лица несут печать властности… Каждый талариец гордо хранит идеалы Талары, да? Но меня поставили на колени не враги Талары, не империалисты из древних эпох… Вот они, спутницы ведущих… Кобры… Да, какая точная характеристика, инор Шао!

— Вот и умничка, — прошептала маноре Шао и опустилась на колени рядом, затем села, как древние женщины.

Оглянувшись, поняла, что ее примеру последовали остальные спутницы ведущих, все, кроме маноре Райхо. Она продолжала стоять, и в ее руках появился… свиток.

— Голову, Эля, — снова прошептала маноре Шао, — ты должна опустить голову на сложенные ладони и…

— Нет, — так же шепотом прервала ее маноре Райхо, — она же знающая… Вот и полюбуемся умением знающих сдерживать эмоции.

И я посмотрела на эту женщину с ненавистью, даже не желая этого скрывать.

Маноре Райхо поднялась на одну ступеньку и, повернувшись к храму спиной, демонстративно развернула свиток. Древний бумажный свиток, такому место не здесь, а в культурном хранилище. Но свиток был здесь, маноре Райхо здесь, красноватый свет фонарей тоже здесь и я… стоящая на коленях.

Бросив на меня полный презрения взгляд, маноре Райхо начала зачитывать со свитка:

— Сегодня Лирель Манире удостаивается чести вступления в род Шао! Это великая честь, которой… Лирель недостойна!

Какое верное наблюдение! Позвольте рукоплескать вам и отпустите меня домой! Маноре Райхо бросила взгляд на меня, ожидая реакции на сказанное, но… отреагировала не я.

— Некоторым, — раздался ледяной голос Отнара Шао, — следует спуститься с небес на Талару!

Маноре Райхо вздрогнула и спустилась… со ступеньки на дорожку. Я испытала злорадное чувство восторжествовавшей справедливости… ранее мне казалось, что на подобное неспособна, однако…

Далее маноре Райхо зачитывала уже с меньшим апломбом:

— Лирель Манире Шао, вступая в род Шао, обязана знать и соблюдать заповеди женщин рода Шао.

Почему-то вспомнились слова инора Адана: «Забудьте свои мечты стать знающей! Забудьте раз и навсегда! Вероятно, я первый, кто высказал вам это в столь жестокой форме, но поверьте, Лирель, в данной ситуации это необходимо, потому что сейчас я разговариваю с женщиной, которая обязана стать идеальной спутницей нового таара!»

— Лучшее в женщине — покорность!

Правда?! Как мало женщине рода Шао нужно для счастья!

— Женщине запрещается проявлять свои эмоции!

Это вы, многонеуважаемая маноре Райхо, сейчас для себя прочитали? Да, вам это требуется, несомненно.

— Женщина — собственность спутника.

Так только, между прочим — мы живем в свободной стране, времена рабовладельческих государств давно миновали.

А маноре Райхо продолжала:

— У женщины нет тела, оно собственность спутника, а потому женщина обязана заботиться о сохранении красоты тела.

Теперь у меня еще и тела нет… Интересно, а что у меня осталось?

— У женщины не может быть собственных мнений, желаний, прав.

А, понятно… ничего у меня не осталось. Совсем. Тогда получается, это не мое тело стоит на коленях перед храмом, которого вообще не должно существовать, и это не мое тело мечтает… О Великие Свидетели, впервые мечтаю ударить женщину!

— Женщина обязана все свое время посвящать спутнику и детям.

Какое «свое»? У этой гипотетической «женщины» уже ничего своего нет!

— Женщине запрещается предаваться развлечениям.

Какие уж тут развлечения! Почувствовала, как ирония исчезает под тяжестью этих невероятных правил! Да, все таларийцы жили в соответствии с законами, но эти вот «Правила невесты» — дикость! А маноре Райхо торжественно зачитывала далее:

— Женщине запрещается покидать кимарти без разрешения спутника.

Что, совсем? Это как? Это не только работать запрещено, но даже… даже выйти на улицу?! Они в своем уме?!

— Женщина не смеет привлекать к себе внимание, ее удел быть тенью спутника!

Даже слов нет… хотя нет, есть, я вспомнила слова хранящего Адана: «Лирель, это твой долг! Долг! Отныне твои желания не имеют значения! Ни желания, ни стремления, ни надежды! Твоя задача — сделать все, чтобы Киен Шао был счастлив и чтобы с каждым днем он становился лучше. Слышишь?! И у тебя нет права на ошибку, Лирель! Ты выполнишь свой долг!» И снова спазм сжал горло… Хранящий Адан, тогда, проговаривая, почти вдалбливая мне все это, знали ли вы о существовании этого свода правил? И я ответила сама себе — он знал! Не мог не знать!

— Женщине запрещено проявлять физическую силу!

Да какая сила? Ведущие — это не просто сильные мужчины, это тренированные воины! Сила… вся моя сила подобна силе цветка против молота… Нет у меня силы…

— От женщины требуется не столько послушание, сколько беспрекословное подчинение. Непозволительно допускать даже мысль о неповиновении!

Сколько раз еще мне будут это повторять? Пока не пойму? Уже поняла и осознала, хватит… не вынесу больше…

Маноре Райхо бросила на меня полный презрения взгляд и с наслаждением, с каким-то воистину злорадным наслаждением зачитала:

— Если спутник наказывает женщину, она не должна стонать, просить о прекращении наказания и не имеет права жаловаться на боль!

— Что?! — это мой вскрик.

Попыталась встать, но меня неожиданно крепко удержали маноре Шао с одной стороны и какая-то незнакомая мне женщина с другой.

— Это сумасшествие! — захотела закричать, но от возмущения даже дыхание перехватило и вырвался лишь сдавленный хрип. — Это не может быть правдой! Это просто не может быть правдой! Это… немыслимо… вы ошиблись!

Стало так тихо, что я даже слышала, как где-то капает вода, шумят сосны и вдалеке поют цикады. И сияние фонарей уже казалось каким-то зловещим, таким же, как усмешка маноре Райхо, которая наклонилась и, повернув свиток ко мне, указала пальцем на место, откуда прочитала. И я прочла те же слова: «Если спутник наказывает женщину, она не должна стонать, просить о прекращении наказания и не имеет права жаловаться на боль. Когда женщину бьют, она не имеет права плакать, роняя слезы!»…