Мировые войны и мировые элиты - Перетолчин Дмитрий - Страница 83

Член правления картеля д-р Кюппер позднее признавался: «Насколько я знаю, «И.Г. Фарбениндустри», его директоры и служащие полностью оправдывали и одобряли нацистскую агрессию против Польши, Чехословакии и Франции. «И.Г». получал большие выгоды от этих завоеваний». В Польше I.G. Farbenindustrie достанутся три химических предприятия: Boruta, Wola и Winnica [12]. Привлекательность захвата польских предприятий была омрачена тем, что до момента официального назначения ответственного за конфискованное имущество им являлся представитель СС в Польше Ульрих Грифельт. По соглашению с ним I.G. полностью доставалась Boruta, но в обмен на обещание инвестировать пять миллионов рейхсмарок в польскую провинцию Вартегау (Warthegau) [15].

По мере продвижения вермахта глава Коммерческого управления I.G. Farben Георг фон Шницлер добавлял распоряжения: «Коммерческий комитет считает, что планы реорганизации… должны быть разработаны также и конторами «И.Г.». Соответственно решено создать комитет по Африке, состоящий из представителей отделов сбыта и представителей отдела «Берлин, НВ 7» [24]. По его просьбе Управление «Четырехлетним планом» Германа Геринга учредило Главное попечительское управление Востока для конфискации и распределения вновь приобретенной польской собственности. Министерство экономики Третьего рейха дало согласие на то, что заводы оккупированной Польши временно будут управляться представителями I.G. Farben Германом Швабом (Herman Schwab) и Бернардом Шойнером (Bernhard Shoener), назначенных официальными опекунами предприятий. Карл Вурстер (Carl Wurster), представлявший управление экономической экспансии рейха прибыл на огромном «мерседесе» и определил, что малые предприятия Польши должны быть демонтированы, после чего сразу отбыл назад в Германию [15]. Wola была закрыта по указанию фон Шницлера как «неарийская», оборудование и материалы завода распроданы [4]. Такой удобный и все оправдывающий предлог применялся к предприятиям, представляющим конкурентную угрозу. Если по отношению к специализирующимся на производстве тяжелых химических компонентов предприятий в Голландии у I.G. было изначально преимущество и его директора могли себе позволить быть благородными, то бельгийский завод органических красок Terte был закрыт под давлением картеля [15]. Предметом спора с Hermann Goring Werke стала крупнейшая бельгийская фабрика Solvay [4]. Кстати, пока за обладание заводом шли кабинетные баталии, в его цехах трудился будущий глава католической церкви Иоанн Павел II [25].

В Польше лишь Pabianice Pharmaceutical после агрессии сохранила владельца, которым был швейцарский картель красителей. Видимо аффилированное владение уже и без того было установлено [4]. Сыгравший консолидирующую роль для горнодобывающей промышленности Фридрих Флик передает польский горнодобывающий комбинат Consolidated Silesian Steel Corporation банку UBC, находящемуся под контролем Аверелла Гарримана. Новая компания получает название Silesian American Corporation, а ее шахты в последствии наполняются работниками, поставляемыми из Аушвица [26]. Гарриману также принадлежат фарфоровая фабрика, цинковые шахты и совместно с князем Янушем Радзивиллом угольно-металлургический комплекс, обеспечивающий работой около 40 тысяч человек [27].

Как происходила концентрация активов для передачи американским владельцам, видно на примере «приватизации» — термин был придуман и введен именно в Третьем рейхе [28] — горнодобывающего предприятия Rombacher Huttenwerke GmbH. Сначала комиссия под руководством Гуго Кляйна оценила завод в 23,4 миллиона рейхсмарок, стоимость была занижена в пять-шесть раз на случай компенсаций французским совладельцам. Далее арендная плата за пользование зачислялась в цену приобретения комбината. Генерал фон Ханнекен подтвердил в Нюрнберге перед судом: «Было ясно, что с окончанием войны заводы на западе, а, следовательно, и в Ромбахе, перейдут в собственность полномочных управляющих. Эта перспектива обеспечивала возможность наивысшего прироста производства… Право Флика на будущее приобретение этих заводов не оспаривалось, по-моему, никем» [29]. Примечательно, что в период кризиса Флик продавал часть своего предприятия государству для «поддержки крупного предпринимательства», но уже по завышенной цене в 100 млн. марок [30]. Румынский промышленник Николаи Малакса с 1936 года установил тесные отношения с фирмой Геринга Brunner Waffenwerke, через четыре года они заключили важный для развития немецкой военной индустрии «Стальной пакт», а у Малаксы на Манхеттене появилась своя фирма Metallax Manufacturing, куда после войны при помощи резидента военной разведки США в Румынии Греди Мак-Клауссена и переехал румынский предприниматель, получив в адвокаты Джона Фостера Даллеса [31].

В результате поглощения Европы, примерно к 1943 году валовой доход I.G. Farbenindustrie стал в 16 раз больше чем в 1932 г., достигнув цифры в 822 млн. марок, что превышало весь его совокупный капитал на момент создания в 1925 году [4]. Факт, что «I.G. и вермахт сыграли важную роль» в программе Германии по «инициации и подготовке подробных планов приобретения с помощью немецких военных сил химических предприятий Австрии, Чехословакии, Польши, Норвегии, Франции, России и других стран» был отмечен в обвинительном заключении Нюрнбергского процесса [12]. Сотрудник министерства экономики Густав Шлоттерер составил докладную с указанием, что беспорядочная и несанкционированная скупка активов стала последствием вторжения в такие страны как Бельгия, Голландия, Люксембург, Дания и Норвегия, в результате I.G. впервые столкнулся в этих странах с ограничением [15]. По поводу ограничений предположу, что оно могло быть также следствием игры за раздел активов со стороны Геринга. Как писал В.И. Ленин: «Капиталисты делят мир не по своей особой злобности, а потому, что достигнутая ступень концентрации заставляет становиться на этот путь для получения прибыли; при этом делят они его «по капиталу», «по силе»…» [32]. О возникающих трениях речь зашла на совещании имперских министров Ламмерса, Фрика, Шверина фон Крозига, Дарре, Зельдте, рейхсляйтера Лея и других высших сановников рейха, заседавших под председательством министра экономики Вальтера Функа 22 июня 1940 года. Выступающие выразили обеспокоенность, что входе грабежа Европы между отдельными ведомствами и монополиями гитлеровской Германии могут возникнуть столкновения и неурядицы. Но Функ нарисовал картину широкого урегулирования валютно-финансовых проблем после войны в интересах Германии, а Лей и Зельдте сообщили о планах решения проблемы рабочей силы на основе сохранения и развития системы трудовой повинности для народов Европы [2] на чем и успокоились.

Совещание 2 мая 1941 года началось с речи майора Абвера Блоха с благодарностями «И.Г. Фарбен» «за ценное сотрудничество и поддержку в области военной разведки в вопросах экономики, и в особенности военной экономики» [б]. Корпоративная система экономической разведки концерна I.G. настолько превосходила соответствующие государственные системы, что последние вынуждены были подражать I.G. Farben и догонять концерн, у которого, к примеру, давно функционировал Комитет Юго-Восточной Европы. Руководивший им глава разведывательной структуры концерна I.G. Farben «Бюро HW-7» Макс Ильгнер официально рассуждал от имени всего немецкого государства: