Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Это время

Рождественский Роберт Иванович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Это время - Рождественский Роберт Иванович - Страница 10

Изменить размер шрифта:

РЕТРО

Достопочтенное ретро,

благо ты

или зло?

Вздохом

какого ветра

к нам тебя

занесло?

Что за изгибы моды?

Время

сошло с ума:

бабушкины комоды

в блочные

лезут

дома!

Вещи

нездешней формы,

люстры,

шкатулки,

бра.

Медные

прателефоны,

чайники —

тоже «пра».

Сотни диковин разных,

полупонятный быт.

Вновь

граммофонный раструб

нам про любовь

хрипит…

Это, конечно,

потеха,

это — игра,

но за ней

слышу я

долгое эхо

неких

спокойных дней.

Несуетливых,

нескорых,

выдержанных, как вино…

Ищут люди

опору

в том,

что было давно.

Там,

где проблемы мельче

(если бы так всегда!).

Там, где машин —

поменьше,

где подлинней —

года.

Там, где они

не мелькают,

там, где светло и тепло…

Прошлое

успокаивает .. '

тем,

что оно прошло.

Тем, что оно смиренно…

За частоколом вех

достопочтенным ретро

станет

и этот век.

Этот —

шальной,

подробный,

загнанный, будто конь,

атомный,

электронный

или еще какой!..

…Кто-нибудь —

между прочим —

скажет о наших годах:

«Все тогда было

проще…

Господи,

нам бы так!..»

"Укоры друзей и семьи..."

Укоры

друзей и семьи

забудьте,

в расчет не берите!

И все неудачи свои

вы сразу

на время валите.

Пусть вас не тревожит ничто.

Зарывшись в уютную вату,

кричите, что время —

не то!

Твердите:

оно виновато!..

Минуты,

недели,

года

пускай отвечают,

покуда

бегут

неизвестно куда.

Летят

непонятно откуда.

И если вам в полдень

темно,

и если на празднике —

горько,

валите на время!

Оно

все выдержит,—

вон его сколько!

Пускай отвечает сполна,—

за что? —

это, в общем, не важно.

Хотя бы за то, что

жена

соседская

лучше, чем ваша!

За то, что судьбы

не связать.

За то, что вам

тускло и тошно.

За то, что…

за то, что…

За то что

вам нечего

людям

сказать.

ПЕСЕННЫЙ КОНКУРС

В. Сухорадо

Это — конкурс,

конкурс,

конкурс, —

умиленье и восторг.

Невелик солист,

а голос

у него —

почти гудок!

Отгудел

и сел на место…

Новый гений рвется в бой!

Он сражается с оркестром,

с публикою,

сам с собой.

Он поет

и бьет в ладошки…

У певицы — свой резон.

Ведь не зря на ней одежка

с декольте

на шесть персон…

Покорители эстрады,

долговязые птенцы,

неизвестные таланты,

незнакомые певцы.

Это — конкурс,

конкурс,

конкурс…

По оркестру

пот течет.

Простодушие и корысть.

Озаренье и расчет.

Суета.

Дыханье зноя.

И заламыванье рук…

И всегдашнее,

сквозное

ожидание:

а вдруг!..

БАЛЛАДА О ТАЛАНТЕ, БОГЕ И ЧЕРТЕ

Все говорят:

«Его талант — от бога!..»

А ежели — от черта?

Что тогда?..

Выстраиваясь медленно в эпоху,

ни шатко и ни валко

шли года.

И жил талант.

Больной.

Нелепый.

Хмурый.

Всего Гомера знавший назубок…

Его считал

своею креатурой

тогда еще существовавший

бог.

Бог находил, что слог его прекрасен,

что на земле таких —

наперечет!..

Но с богом был, конечно, не согласен

тогда еще не отмененный

черт.

Таланту черт шептал:

«Опомнись,

бездарь!

Кому теперь стихи твои нужны?!

Ведь ты, как все,

погибнешь в адской бездне!

Расслабься!

Не отягощай вины…»

И шел талант в кабак.

И —

расслаблялся.

Он пил всерьез!

Он вдохновенно

пил!

Так пил,

что черт глядел и умилялся:

талант

себя талантливо

губил!..

Бог

тоже не дремал!

В каморке утлой,

где — стол,

перо

и пузырек чернил,

бог возникал

раскаяньем наутро,

загадочными строчками

дразнил…

Вставал талант,

почесываясь сонно.

Утерянную личность

обретал.

И банка

огуречного рассола

была ему нужнее,

чем нектар…

Небритый.

С пересохшими губами.

Упрямо ждал он

часа своего…

И строки

на бумаге

проступали,

как письмена,—

отдельно от него!

И было столько гнева и напора

в самом возникновенье

этих строк!..

Талант, как на медведя,

шел

на бога*

И черта

скручивал

в бараний рог!..

Талант работал.

Зло.

Ожесточенно.

Перо макая

в собственную боль.

Теперь он богом был!

И был он чертом!

А это значит:

был

самим собой!

И восходило солнце

над строкою!..

Крестился черт.

И чертыхался бог.

«Да как же смог он

написать

такое?

…А он

еще и не такое

мог.