Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Вся жизнь впереди… (сборник)

Рождественский Роберт Иванович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Вся жизнь впереди… (сборник) - Рождественский Роберт Иванович - Страница 26

Изменить размер шрифта:

«Человеку надо мало…»

Человеку надо мало:

чтоб искал

и находил.

Чтоб имелись для начала

друг —

один

и враг —

один…

Человеку надо мало:

чтоб тропинка вдаль вела.

Чтоб жила на свете

мама.

Сколько нужно ей —

жила…

Человеку надо мало:

после грома —

тишину,

Голубой клочок тумана.

Жизнь —

одну.

И смерть —

одну.

Утром свежую газету —

с Человечеством родство.

И всего одну планету —

Землю!

Только и всего.

И —

межзвездную дорогу

да мечту о скоростях.

Это, в сущности, —

немного.

Это, в общем-то, —

пустяк.

Невеликая награда.

Невысокий пьедестал.

Человеку

мало

надо.

Лишь бы кто-то дома

ждал.

Сказка о кузнеце, укравшем лошадь

Был кузнец непьющим.

Ел,

что Бог предложит.

То ли от безумия,

то ли от забот,

он украл однажды у соседа лошадь.

Кузнеца поймали.

И собрали

сход…

Дали слово

старцу.

Распростер он руки.

Покатились слезы

из-под дряблых век:

«Люди!

Я заплакал

от стыда и муки!..

Вор

у нас в деревне!

Мерзкий человек!..

Мне стоять с ним

больно.

Мне дышать —

противно!

Пусть не станет вора

на святой земле!..»

Зашептались люди.

В общем,

выходило:

кузнецу придется

кончить жизнь

в петле…

И тогда поднялся старец

(очень древний!).

От волненья

вздрагивал седины венец.

Он сказал:

«Подумаем, жители деревни!..

Что украли?

Лошадь.

Кто украл?

Кузнец.

Он у нас —

единственный!

Нужный в нашей жизни.

Без него —

погибель!

(Бог ему судья.)

Мы,

повесив вора,

кузнеца лишимся!

Выйдет,

что накажем

мы

самих себя!

Вдумайтесь!..»

И люди снова зашептались.

Спорам и сомненьям

не было конца…

И тогда поднялся

самый главный

старец:

«Правильно!

Не надо

вешать кузнеца!..

Пусть за свой проступок

он заплатит деньги.

А поскольку

этот разговор возник, —

есть у нас

два бондаря.

Двое!

И —

бездельники!..

Лучше мы повесим

одного из них…»

Умные селяне

по домам расходятся.

Курят.

Возвращаются

к мирному труду…

Кузнецом единственным

быть мне

очень хочется!

(Если —

ненароком —

лошадь

украду.)

Из сборника «Это время» (1982)

«Если б только…»

Если б только

люди жили вечно,

это было бы

бесчеловечно…

Как узнать,

чего ты в жизни стоишь?

Как почуять,

что такое риск?

В море броситься?

Так не утонешь!..

На костер взойти?

Так не сгоришь!..

Поле распахать?

Потом успею…

Порох выдумать?

А для чего?!.

Наслаждались бы

ленивой спесью

пленники

бессмертья своего.

Ничего они бы

не свершили!

Никогда б

не вылезли

из тьмы…

Может, самый главный

стимул жизни

в горькой истине,

что смертны

мы.

Марк Шагал

Он стар

и похож на свое одиночество.

Ему рассуждать о погоде

не хочется.

Он сразу – с вопроса:

– А Вы не из Витебска?.. —

Пиджак старомодный

на лацканах вытерся…

– Нет, я не из Витебска… —

Долгая пауза.

А после – слова

монотонно и пасмурно:

– Тружусь и хвораю…

В Венеции выставка…

Так Вы не из Витебска?..

– Нет, не из Витебска…

Он в сторону смотрит.

Не слышит,

не слышит.

Какой-то нездешней далекостью

дышит.

Пытаясь до детства

дотронуться бережно…

И нету ни Канн,

ни Лазурного берега,

ни нынешней славы.

Светло и растерянно

он тянется к Витебску,

словно растение…

Тот Витебск его —

пропыленный и жаркий —

приколот к земле

каланчою пожарной.

Там свадьбы и смерти,

моленья и ярмарки.

Там зреют

особенно крупные яблоки,

и сонный извозчик по площади катит…

– А Вы не из Витебска?..

Он замолкает.

И вдруг произносит,

как самое-самое,

названия улиц:

«Смоленская»,

«Замковая».

Как Волгою,

хвастает Видьбой-рекою

и машет

по-детски прозрачной рукою…

– Так Вы не из Витебска…

Надо прощаться.

Прощаться.

Скорее домой

возвращаться…

Деревья стоят

вдоль дороги навытяжку.

Темнеет…

И жалко,

что я не из Витебска.